Тёмная ночь

Теперь он поглядел в зеркало, с глупым ощущением, что там сейчас силуэт Марии проплывет или Кирзач появится, потом достал "вальтер" и, встав у приоткрытой двери так, чтобы его не было видно с улицы, стал ждать.

Он почему-то был уверен, что никто его в этой подсобке не потревожит, что случайный работяга не влетит в него, перепугавшись насмерть, чтобы побежать и взахлеб рассказывать всем приятелям, что "там начальник с пистолетом торчит". И еще он был уверен, что Кирзач обязательно появится. Главное, его не пропустить.

Может, это было глупо, но он доверял своему сну, вот и все.

Время шло и шло, мерно тикая в его мозгу. Движение было не очень оживленным. Он опознал нескольких оперативников в штатском. Хорошо они прикидывались пассажирами, ждущими поезда, или бездельниками, соображающими на троих, совершенно сливались с фоном. Да, кадры у полковника Переводова были подобраны, что надо.

Но и они пропустили Кирзача. И сам Высик его чуть не пропустил.

Подошли одновременно две электрички, в Москву и из Москвы. Два потока сошедших с них пассажиров смешались, в разные стороны направляясь через железнодорожный переезд к своим домам. Из этой небольшой, минуты на две, толчеи, выделились разрозненные личности, бредущие через площадь кто куда: к автобусной остановке, на центральную улицу, к дачным поселкам. Внимание оперативников и Высика привлекли несколько лиц и фигур, но только не невзрачный папаша, кативший детскую коляску.

Вот он остановился, поправил одеяльце, пошел дальше, задумчиво и не спеша. В нижней сетке коляски - этаком поддоне - покоились авоська с несколькими банками тушенки и нехитрый огородный инвентарь: пружинный секатор, тяпка на короткой ручке, небольшая пила для обрезки веток.

"Чудак, - сперва подумал Высик. - Под конец лета совершенно новый инвентарь покупать - это как-то... Обычно весной покупают, если надо. И не в дефиците садовый инструмент, нет надобности хватать тогда, когда в магазине попадется... Впрочем, всякое бывает."

И лишь затем его насторожило то, что инвентарь и впрямь СЛИШКОМ НОВЫЙ, прямо из магазина. Он пригляделся повнимательней - и в этой сгорбленной, втянувшей плечи фигуре под нелепой панамой стал различать знакомые очертания... Поля панамы отбрасывали тень на лицо, только усики и можно было разглядеть, но, если мысленно убрать усики...

Высик вышел из своего укрытия и крикнул:

- Кирзач!

Папаша непроизвольно обернулся, и Высик увидел этот взгляд бешеного зверя.

Дальше все произошло в долю секунды. На крик Высика со всех сторон обернулись оперативники, двое, безмятежно гуторивших возле пивного ларька, отставили недопитые кружки пива и рванулись бежать наперерез Кирзачу, с другой стороны покинула скамейку с бутылкой троица алкоголиков, Кирзач выхватил из детской коляски два пистолета, и метил он прежде всего в Высика, но Высик уже выстрелил, и Кирзач рухнул на землю как подкошенный.

На площади началось смятение, кто-то побежал, послышался истерический женский визг, оперативники оттесняли народ от трупа, от детской коляски, в которой никакого младенца не было, а был сверток, прикрывавший пистолеты, а Высик, с пистолетом в руке, подошел и поглядел.

Зрачки Кирзача уже остекленели и застыли, он невидяще глядел в небо, и любая злоба куда-то делась из его взгляда, намек на ярость оставался лишь в искаженных губах.

- Вот и все, - сказал Высик.

26

- И все же, как ты догадался? - спросил полковник Переводов, после всех поздравлений.

- Садовый инструмент был слишком новый, - ответил Высик.

- Понимаю, - полковник кивнул. - Но не разумею, на что он, при всей своей хитрости звериной, рассчитывал. На подходе к "Красному химику" и его бы проверили, с коляской он там или без коляски. Сторож-то, в сторожке при входе, всех дачников знает в лицо и на любого незнакомца сразу указал бы оперативникам.

- Я думаю, он не стал бы подходить к поселку напрямую, - предположил Высик. - На полпути он свернул бы на боковую дорожку, ведущую к дачному кооперативу Мосторга или к СОТ* (сноска: *Кто подзабыл – Садово-Огородное Товарищество) типографских работников, например, и о нем бы совсем забыли. А он бы на полпути свернул бы с этой дорожки в лес, в лесу бросил бы коляску и подобрался бы к "Красному химику" задами, там же лес вплотную подступает к дачным участкам и можно где угодно через забор перебраться. Он хорошо местность знал, это да. Конечно, шансов у него все равно было немного, потому что его пистолеты - это не снайперское оружие, подойти все же надо довольно близко, а участок академика Петренко весь был оцеплен, и участок у академика - гектар... Но чем черт не шутит. Если бы он засел чуть поодаль и стал подстерегать машину Марка Бернеса, чтобы попытаться в машине его расстрелять...

- Да, чем черт не шутит, - согласился Переводов. - Но все хорошо, что хорошо кончается, - добавил он.

...К вечеру, когда уехали Переводов и другие столичные чины, когда увезли труп Кирзача и опять воцарились тишь да гладь на вверенной Высику территории, Высик добрел до врача.

- Сделайте мне стопарик, - попросил он.

- Переживаете? - спросил Игорь Алексеевич, разводя спирт.

- Чего переживать? - Высик пожал плечами. - Везло этому гаду как дьяволу, из самых мертвых ситуаций выкарабкивался. А счастье игрока кончается резко и внезапно, таков закон. Вот на мне оно и кончилось. Я вроде того старичка оказался, который...

- Какого старичка?

- Да так, - Высик отмахнулся и дернул стопарь. - Сон снился. Я другого не пойму. Почему я будто наперед знал, как и что будет? Это что, интуиция?

- Возможно, - после небольшой паузы сказал врач.

- То-то и оно, что возможно... А главное, начинала работать эта интуиция с того, что сны мне снились... Которые заживо за прошлое дернули, многое разбередили... Вроде, и вечер такой ясный, и жизнь будто заново начинается... Словно, понимаете, с половины жизни заново родился и все еще впереди... А вот, не получается у меня не вспоминать того, что было в прошлой жизни. Наяву, вроде, давно успокоился, так через сон достают, и снова раны болят. И зачем это? Почему? Я нескладно объясняю, да?

- Отчего же. Все очень понятно. Вы хотите сказать, что, как только вы начинаете предвидеть будущее, сразу прошлое начинает болеть?

- Приблизительно так.

- Это потому, что все нити в будущее тянутся из прошлого. И когда мы беремся за такую нить и тянем к себе, чтобы разглядеть, что ждет нас в будущем, другой конец нити дергает крючок, который в наше прошлое всажен. Можно сказать, мы сами эти крючки теребим, чтобы будущее узнать.

- Красиво излагаете, - усмехнулся Высик.

- На этом вся наука история построена.

- История... - Высик повертел в руке пустой стопарь. - Знаете что, поставьте мне этого вашего... Окуджаву.

Высику хотелось попросить, чтобы врач сразу поставил песню про медсестру Марию, на нее отмотав – но постеснялся: Игорь Алексеевич слишком о многом догадался бы, по этой просьбе.

И перед “Медсестрой Марией” иная песня стала его забирать – та, которую он в первый раз вполуха прослушал, особого внимания не обратив:

…До свидания, мальчики!

Мальчики,

постарайтесь вернуться назад.

…Вы наплюйте на сплетников, девочки,

мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,

что идете войной наугад…

До свидания, девочки!

Девочки,

постарайтесь вернуться назад.

- Да, - сказал Высик. – Наплевать на сплетников – самое правильное… - и вдруг резко повернулся к врачу. – Кстати, вы у Андрея Николаевича насчет Стрельца не спрашивали?

- Спросил, не удержался, - усмехнулся врач. – Услышал приблизительно то, о чем весь народ толкует… Но авторитетом знающего человека подкрепленное. Чистая подставка была, чистая провокация. Кто-то “хороший” донес, будто Стрельцов подумывает на западе остаться, если на чемпионате мира хорошо сыграет. Ну, и велели проучить его так, чтобы другим неповадно было. Как ни пытались отбить, как ни клялись, что донос ложный и Стрельцов в мыслях ничего подобного не держал, что без него нашей команде не многое светит – ничего не помогло.