В поисках свободы

ВОСПИТАНИЕ ПРИРОДОЙ

Мои походы - были продолжением моих поисков свободы, которые не прекратились и по сию пору. И начиная эту книгу, я хотел, чтобы мой опыт насколько возможно, мог бы, если не помочь, то облегчить поиски самого себя моим будущим читателям.

Я считаю себя сторонником такой формы воспитания, при которой мы смертные, не способны кого- то убедить только словами - это прерогатива Бога, но прежде всего своим примером, своей жизнью, своими радостями и страданиями...

Живя в Ленинграде, я раз в год, летал в отпуск в Сибирь, где жили мои родственники и друзья. Многие из друзей к тому времени умерли по тем или иным причинам. Многие от бессмыслицы жизни, выражающейся чаще всего в пьянстве и наркомании. Пошлость - заедает жизнь...

А я, прилетев на родину, почти половину отпуска проводил в лесах совершая одиночные походы и совместно с братьями. Это помогало мне восстанавливаться от напряжения рабочего года, заряжало силой воспоминаний и оптимизмом. Все походы бывали удачными и интересными...

Однако бывают и трагические случаи.

Помню смерть своего друга Валеры. Он совсем не лесной человек, окончил факультет журналистики, имея семью бедствовал, но жил по своему, часто без угла и без денег на самое необходимое. Он старался стать писателем и драматургом и это ему почти удалось. Его пьесу напечатали и он собирался уже на семинар молодых драматургов России, когда это случилось...

Но вначале немного предыстории...

...Вдохновлённый моими рассказами о лесе, он попросился со мной в тайгу в первый раз, за несколько лет до смерти...

Была замечательная осенняя солнечная погода, когда мы с ним, доехав до Бурдугуза, ушли в тайгу, в зимовье, где нас уже ждали друзья, заехавшие туда на Газ-69, с другой стороны водораздельного хребта...

Целый день мы шли по пахучим соснякам и чистым покосным полянам, любовались красотами расцвеченного осенними, ночными морозцами, леса, пили чай у костра, на зелёной полянке у небольшого ручейка, вдыхая ароматы тайги.

Вечером, усталые, пришли в зимовье, где встретились с друзьями, выпили водочки, долго разговаривали, вспоминая бесконечное количество таёжных историй и уснули поздно. Утром, как обычно бывает при многолюдстве в зимовье, чуть проспали и позавтракав, с ружьями разошлись в разные стороны. Договорились встретиться после обеда и выезжать.

Я ходил по горам, ревел изюбрем и даже видел матку, привлечённую моим рёвом, но стрелять не стал. Она стояла от меня метрах в двадцати, за пушистой кроной сосны, и я её хорошенько не видел.

Я чуть помедлил, и тут появились мои собаки и бросились за оленухой, которая конечно быстро от них убежала...

Погода, постепенно из солнечной превратилась в мрачную и когда я пришёл в зимовье, то Зинур, водитель газика и охотник, решил, что можно попробовать выехать завтра, пораньше утром. Мы вновь просидели весь вечер слушая охотничьи истории...

Утром проснувшись раньше всех, я вышел на улицу и поразился - в тайге выпал первый снег и продолжал идти в дремотной тишине притихшего, бело - ватного леса...

Собирались долго...

Пока пили чай, завтракали, разговаривали, снег продолжал идти...

Наконец выехали и когда катились под гору, всё было нормально. Но на открытом месте снегу нападало много больше и лишь только дорога пошла в гору, газик забуксовал. Зинур, ещё не понимая до конца беды, улыбался, газовал, отъезжал своим следом назад и разогнавшись натужно ревя мотором проезжал ещё метров пятьдесят вперёд и наконец застревал, толкая перед собой бампером, как трактор, кучу снега...

А снег шёл и шёл...

Проехав за несколько часов, несколько километров, толкая машину руками перед собой, мы в изнеможении прекратили сопротивление, на половине подъёма. Стали совещаться. Решили, что Валера и мой друг егерь, будут выходить в деревню, стоящую на тракте. Валере надо было срочно в город, а егерь хотел попробовать найти трактор, чтобы вытаскивать машину из тайги...

Зинур почернел лицом. Он возил какого-то геологического начальника и не отпросившись, уехал в лес. Самое трагичное в этом - ему обещали дать квартиру в новом доме. А за невыход на работу, эту квартиру могли не дать.

Продукты у нас кончились и я тоже, уже вечером, обессиленный и голодный, решил сходить в деревню, найти продуктов (в деревне магазина не было, но жило несколько семей). До деревни было километров пять, по глухой тайге...

Дойдя до Добролёта, так называлась деревня, я стал ходить по дворам и насобирал несколько картофелин и краюшек хлеба.

Назад, возвращался по темну и вдруг услышал в березняке, трубный рёв изюбря.

Я ответил и изюбрь отозвался вновь. Но столько страсти и ярости было в этом ответе, что я забоялся этого свирепого соперника и затаив дыхание стоял, долго вглядывался в темноту ночи, надеясь увидеть зверя.

Я опасался, что олень ослеплённый похотью, может напасть на меня, приняв за соперника, а ружья со мной не было. Картинка конечно была тревожная...

Белый, мягкий глубокий снег, но и ночь тёмная, так что видны перед тобой, только белые отблески. А зверь где-то рядом...

Однако всё обошлось, и я благополучно вернулся к машине, в которой, обезумевший Зинур, в одиночку сражался с заваленной снегом, дорогой. Мы попили чаю, испекли в костре картошку и поели, а потом почти до утра, разгребали лопатой снег перед машиной и по пятьдесят метров пробивались каждый раз вперёд. Работа была вполне бессмысленная - подъём продолжался ещё несколько километров.

Но казалось, что всегда спокойный и весёлый Зинур сошёл с ума.

Он как маньяк вновь и вновь выскакивал из кабины после очередной остановки и разговаривая сам с собой начинал грести бесконечный снег лопатой. Я молчал и помогал ему, почти до утра.

Наконец выбившись из сил, я одел на свою куртку ватную, замасленную телогрейку Зинура, в которой он занимался обычно ремонтом, и прилёг к костру на снег, провалившись в сон, как в омут. Проснулся, оттого, что телогрейка загоревшись, дымила, кругом было светло и Зинур, по прежнему разгребал снег, уже автоматически, хотя бы для того, чтобы не думать о предстоящем разговоре с шефом...

...Всё в конце концов обошлось. Егерь наврав, что он из геологической экспедиции, что было не такой уж неправдой, приехал на тракторе - трелёвщике, найденном им в дальней деревне.

Мы зацепили машину на буксир и тронулись, останавливаясь через сто метров, чтобы подбить, вываливающийся из гусеницы, стальной "палец".

Таким образом, благодаря "тягачу" (вспомнилась песня Высоцкого) и находчивости егеря, мы выбрались из этой передряги!

Мы уже ехали по тракту, когда в лучах фар, впереди, что-то завиднелось, сверкнуло на дороге. Оказалось - это был перевернувшийся мотоцикл с коляской, под которым лежал человек. Он был смертельно пьян, но невредим, и просто не мог выбраться из под мотоцикла самостоятельно.

Мы подняли мотоцикл на колёса, поставили мужика на ноги и посоветовали ему, во избежание опасности на сей раз разбиться по настоящему, идти в деревню пешком.

Мы уехали, но я не уверен, что мужик внял нашим советам. Русские люди, особенно в подпитии иногда очень упрямы!

...Тот случай, был первой неудачной лесной экспедицией Валеры.

Второй дальний поход, закончился для него трагично.

В тот раз, мы, вместе с нашими банными знакомыми собрались на Байкал, на Соболиные озёра, которые расположены на прибайкальском хребте Хамар-Дабане.

О банном клубе, я как-нибудь расскажу в другой раз. Однако именно в бане планировались некоторые походы, и этот, в том числе...

Но я по какой -то причине не смог пойти, а Валера, взяв своего десятилетнего сына, пошёл...

Прошло две недели и вернувшись однажды домой, я застал в двери записку от жены Валеры...