Страница 29 из 37
К спору инженеров о молодежи. О тех, кто гонится за рублем. О тех, кто основной экономический закон социализма рассматривает только с точки зрения личного благополучия. Вся духовная жизнь с ее этическими и эстетическими потребностями и идеалами остается за бортом у молодых людей этого типа. Есть периоды исторического развития нашего социалистического общества, когда народная жизнь протекает бурно, когда в активное историческое действие сразу вовлекаются самые глубокие, казалось бы "неподвижные" пласты общества, когда наглядно вскрываются лучшие народные силы, - в такие периоды легче видеть, как народ рождает героев, - яркие таланты во всех областях деятельности. Вот эти периоды: Октябрь, гражданская война, первая пятилетка, Отечественная война. Это не значит, что в периоды между "бурями" духовная жизнь имеет принципиально иное содержание и нет развития, - наоборот, именно эти мирные периоды и есть периоды жатвы после посева. Но если в периоды "бури и натиска" генеральные черты времени выступают заостренно и конденсированно, то в периоды более "спокойного" развития их уже надо уметь видеть среди всего остального. В споре инженеров о молодежи у многих из них, порожденных как раз в периоды "бури и натиска", не хватает подлинного знания и понимания тех сложных и противоречивых процессов духовного развития, которые характерны для нашей современной молодежи. Отсюда черты второстепенные, "пятна" заслоняют для многих из них главное, генеральное в духовной жизни молодежи наших дней. Инженеры поколения Багдасарова, а также поколения Бессонова, Шубина напрасно втайне вздыхают о "своем времени". Наше время, после Великой Отечественной войны, рождает таланты, несущие в себе лучшие черты времени перехода от социализма к коммунизму и притом в таком количестве, как никогда раньше. Но это надо уметь видеть, понимать, как это происходит в живой жизни и что приходится преодолевать современной молодежи.
Балышев много и разносторонне читает. Среди своих товарищей по министерству, среди инженеров он так выделяется этим, что сам этого стесняется. Ему часто не с кем поделиться. Он ловит себя на том, что иногда точно "приседает" до уровня товарищей.
Вера Каратаева кончает заочно Институт истории искусств в Ленинграде и там же - заочно - поступает в аспирантуру. Она ездит сдавать экзамены или дипломные работы. Показ Ленинграда через нее. Возможно, вместе с молодым архитектором. Возможно, вместе с отцом Бессонова (тогда последнему принадлежат мысли о непонятности книжек по архитектуре). Возможно, это совпадает с поездкой Павлуши Кузнецова (экскурсия). Но лучше, чтобы мысли о книжках по архитектуре принадлежали не металлургу, а строителю. Может быть, старик вроде Стёпина-плотника? Лаврен Борознов?
Ненормальный рабочий день ответственных работников - наследие гражданской войны, периода коллективизации и индустриализации, потом Великой Отечественной войны.
Что происходит, когда день наконец изменился в 1953 году!
Большегорск и Запорожье связать по соревнованию.
Учение Чернышевского до очень низовой русской интеллигенции, как мать Балышева, например, продолжало доходить еще и в семидесятых и в восьмидесятых годах - отчасти потому, что цензурные рогатки задерживали возможность распространения быстрого, отчасти потому, что Россия велика: пока дойдет до глухих углов та или иная брошюра или листовка или сочинение, изданные легально! Балышева была воспитана именно на Чернышевском, чувствовала себя ученицей Чернышевского, "шестидесятницей", была натура цельная, волевая, последовательная во всем - в делах общественных и в делах личных, в отличие от окружавших ее типичных "восьмидесятниц", натур уже рефлектирующих, надломленных, хлипких.
Когда учитель ремесленного училища объясняется с Агриппиной Голубевой в любви, он объясняется с ней хотя и простыми, но настолько необычными человеческими словами, полными такого уважения к ней, которых она даже и не слыхала в наше время. Не потому, что таких слов теперь нет, и не потому, что людей таких нет, - так объясняющихся в любви, а просто ей никогда не приходилось такие слышать.
Надо отличать резкость и прямоту суждений от грубости, проистекающей от невежества. Это надо хорошо различать. Давно пора начать серьезнейшую борьбу с грубостью в быту, с грубостью в суждениях, с грубостью в критике. В искусстве тоже иные суждения и приговоры произносит топор, а не перо или карандаш, и это приносит только вред, как и всякое невежество.
Павел Кузнецов в Москве. Вся красота старой архитектуры и мощь архитектуры новой - высотных зданий, университета. Нужно либо весь эпизод перенести в 1953 год, но это трудно по сюжету, либо в одной из последующих частей, во время очередной поездки Павла Кузнецова в Москву, дать только новую Москву с ее архитектурой - метро (новые станции), университет и пр. И новую строительную технику, величественную, масштабную. Но надо найти такой повод этой поездки Кузнецова, какой по самому своему внутреннему смыслу перенес бы нас именно в наши дни.
Еще раз проблема заработной платы мастеров-доменщиков и сталеплавильщиков по сравнению с стахановцами производства - рабочими. Невыгодно быть мастером!
Небрежное отношение к "ремесленникам", использование их на подсобных работах, на побегушках, фактическое отстранение от передовой техники - все эти явления, которые еще совсем недавно имели массовое распространение и отчасти живы и теперь, представляют из себя варварство, атавизм, возвращение к дореволюционным формам обучения подростков. Тогда, в дореволюционное время, человек, уже изрядно поживший, становился квалифицированным рабочим. Сейчас - при социалистических методах обучения - он достигает совершенства еще юнцом, обгоняя стариков. Небрежное отношение можно наблюдать и сегодня на заводах со старой "традицией".
Я - такой-то и такой-то (страшно длинное название его должности), - сказал он, стараясь соблюсти достоинство в этом длинном перечне.
Фамилия - Едвабный.
Толстый красный старый официант, подвыпив, утверждает, что у него два сердца: одно с левой, другое - с правой стороны.
Человек может исправиться. Ничто так не сбрасывает его обратно в яму, как недоверие. Недоверие унижает человека. (Из переживаний Агриппины Голубевой.)
Муж жалуется на жену: "Она все человечество делит надвое - на пьющих и непьющих. Пьющие плохие, а непьющие хорошие. И вот она только "хороших" приглашает в дом. Не удивительно, что я так охотно убегаю из дома".
Марфа Васильевна: "То солнечно, то наволочно".
"Дело не секрет". "Всевозможно". "Ефетивно" (шофер говорит).
Теплое дуновение ветра, как прикосновение щеки.
Сумерки спустились. Последний стриж прочертил месяц.
Круг света вокруг луны, - будет дождливое время.
26/VIII. 10 часов вечера. Только что прошла гроза. Небо очистилось. Месяц, больше половины, тяжелый, низкий, висит над лесом. Туман редкий, недвижимый над прудом. И вся природа, облитая луной и точно налившаяся тяжестью, холодная, влажная, застыла в темной неподвижности.
Утренники побили картофельную ботву, она повяла, почернела, и от нее в полях стоит запах сладковатого сена.
6/V. Чудесные березы с высыпавшими мелкими, необыкновенно изящного рисунка, воздушными листочками. Липа в надутых, вот-вот готовых лопнуть почках, а там очередь уже только за дубом. В сырости сумеречного леса так и накатывают волны этого еще детского запаха влажных листочков и почек, среди которых гудят и путаются запоздавшие ко сну шмели.