Страница 5 из 8
Дэна постоянно мучало чувство голода, древняя Дания приучила его к хорошо приготовленному мясу, а магазинную колбасу невозможно было есть, дохлые цыплята пахли канализацией и химией, как будто их специально прополоскали в отстойнике, перед продажей. На базаре тоже было – купи-продай, товар поменял кучу продавцов, прошёл через десяток грязных рук, за счёт приобретённых новых микробов и бактерий, цена на товар выросла на 100%. Деньги были и мясо можно было найти, готовить некому было, хоть женись. Дэн понимал, что из ста современных девушек, если одна могла приготовить вермишель, то это было класс! Выходные для него превращались в мучение, он ждал понедельника с нетерпением. Ему больше нравилось там, в прошлом, за интернет он давно перестал платить, все-таки натуральное лучше, чем нарисованное. Вот насобираю денег и тоже заберусь на какой ни будь остров, разведу коз и баранов и буду жить конунгом, а вокруг «Пятницы» в бикини. Денис улыбался, нормальных девушек ему не попадалось, а с этой работой – вообще, холостяком можно остаться.
Глава 3. Смутное время
Дэн был ошарашен, поел называется, он скакал на лошади под моросящим дождём, где-то выли волки. Одет, вроде бы, прилично, только одежда была странная, вышита по воротнику красными нитками, на ногах были короткие сапожки, очень лёгкие, а на голове широкая шляпа, которая почему-то держалась крепко и не слетала от быстрого бега лошади и от холодного колючего встречного ветра. Впереди маячили фигуры его попутчиков, только, в отличии от него, они были в чёрных одеждах. – Как ниндзя, – вспомнил Дэн. Этот раз сознание не двоилось, он знал, что из будущего, осталось познакомиться с тем, кто так мастерски управляет лошадями. Дэн этих животных, только по телевизору видел. Впереди виднелось поселение, скит по-местному, всё обнесено трехметровым забором. Напарник долго стучал в ворота, кованным кольцом. Никто не открывал. Даже никто не подошёл к смотровому окну. Это не обескуражило напарников, они видно привыкли к «гостеприимности» местных жителей, один из ниндзя бросил «кошку» с верёвкой, зацепив крючьями что-то за забором, и через пару минут, ворота раскрылись, и мы въехали во двор. Ниндзя кулаком стал лупить в двери дома, потом вытащил просмоленный факел из – под крыльца, стал искрить огнивом, тогда только дверь открылась. На пороге стояли мужики, с топорами и рогатинами. Ниндзя показал царский знак. Мужики расслабились. Хозяин оправдывался, вчера против татей оборону держать пришлось, дом отстояли, а скотину они увели, окаянные. Я присмотрелся к моим напарникам, по своей экипировке они были японцы, и похожи на японцев, говорили только чёрт знает на каком языке, в котором русские слова повторяются как междометия и все невпопад, самое главное я их понимал, в отличии от хозяев дома. Я постарался перевести, что хотят басурмане. В глазах ниндзя проскользнуло уважение. Моментом истопили баньку, и под светом жировика, мы ополоснулись от дальней дороги. Я старался больше помалкивать, можно было неосторожным словом выдать себя, и когда ниндзя спросил: – Откуда ты знаешь язык руссов? Я ответил нейтрально: – Учителя хорошие были. Я был молод, но по силе не уступал напарникам, они в пути старались прощупать мой характер, а я шуток не любил, и когда, брошенный мной нож, вонзился возле уха шутника, всё встало на свои места. Мы спешили в Москву, ногайцы были отрядом по особым поручениям царя. – Опять спецназ, -ухмыльнулся я, – моя служба в российской армии растянулась на три года, а здесь предлагают продлить контракт. Напарник, наверное, не мог без шуток: – Всего 25 лет, но ты Айдар не унывай, здесь столько не живут. Он был прав, я ехал на место убитого родственника. Таков был порядок, царское войско должно быть полным, казнокрадство исключалось. Попробуй басурманам не заплати! А зарплату выдавали на душу в отряде. Царь собирал таких нехристей, которые и без казны могли обеспечить себя, но лучше не надо. Первую зарплату выдали Айдару ещё в улусе, он оставил её своему роду. На эти деньги род мог год жить безболезненно. Но этого я не знал. Утром побежал к роднику, умыться. Вода была холодная и светлая, я заглянул в тенистую гладь ручья, как в зеркало, и отшатнулся. Ещё в бане я стал подтрунивать над своими кривыми ногами; из ручья на меня смотрела обезьяна с раскосыми глазами и коричневым проветренным лицом. Уши были, как у Чебурашки, здесь, наверное, не знают, где такой зверь водится. Ростом я уступал своим, выточенным из кипариса, напарникам. Не знаю, почему я понимал их язык, но мы, явно, были не с одного племени. Без понятия, кто эти ниндзя, но из воды на меня смотрел истинный басурман. Я представил невесту себе такую же, и меня передёрнуло. Да, уж, красотой, этот донор прошлого, не блистал, одни уши чего стоят. До пятницы, как ни будь потерплю, а там, пусть Лёха сам в эту обезьяну преображается. После холодного душа у меня настроение пропало, я нехотя, поковырял мясо во время трапезы, только руки испачкал. Напарник опять не удержался от колкости, и не успел увернуться от деревянной ложки. Его еле успокоил другой ниндзя. Больше он меня не задирал, до конца пути. Дорога была длинная, мы 10 дней скакали, два раза меняли лошадей, в местах, известных ниндзя. В Москву приехали вечером, и опять в баню, к нам присоединился лекарь, он же брадобрей. Меня обрили наголо, лекарь внимательно осмотрел прибывшее чудо. Странно, что-то сбилось у Петровича, я запаниковал, неужели мне до конца жизни придётся в этом обезьяньем виде красоваться, зеркал в бане не было, но я представил себя, как низкого кривоногого лысого Фантомаса, с его идиотским смехом. Я забыл, что не один, сымитировал смех киногероя. Доктор тоже, наверное, из ниндзя был: в бане, вмиг, никого, кроме меня не осталось. Когда я вылезал из проруби, со всех сторон к бане крался отряд ниндзя, с пищалями, копьями и сетью. Я спросил: – Братья не славяне, не меня ищите? Ха, ха, ха! Всё –таки они были ниндзя, умели летать и прыгать через дома, когда страшно. А пара человек в обморок упали и притворились мёртвыми, еле откачал. Глаза откроет, как видит моё лысое, улыбающееся лицо, мочится в штаны, и снова в обморок. Наконец один на разговор пошёл: – Лекарь прибежал, зелёный весь, говорит: – Мурза и Али шайтан привезли. С недоразумением мы разобрались, только я на всю жизнь имя своё потерял, все, даже царь, называли меня шайтаном. В городе я бывал редко, если честно, Москвы не знаю, но, если случалось мне пройтись по улицам, возле кремля, прохожие, увидев меня, крестились, а маленькие дети плакали. Я уже больше месяца был в Москве, царь Иван хохотал, видя меня марширующим. Царь был стар, очень суров был и болел. Лекарь говорил у него белая болезнь была, страшнее проказы, мясо гнило и отваливалось. Царь умирал по частям. Отряд рассыпался на десятки, по заданиям, только я маршировал и маршировал… веселил царя. Иван царь умер неожиданно, было много слухов. Язык без костей. Его смерть, потянула за собой цепочку, отравили верных царю людей, меня прямо с плаца забрали в острог. Думал хана будет, здесь всё быстро делается, ещё при Малюте Скуратове камеры дознания под Кремлём оборудованы были, там такие спецы работали, что мёртвого разговорить могли. Вовремя Лёха выдернул меня из того времени. Он что-то не договаривал, сказал: – Поломка была. Но деньги правильно заплатил, за целый месяц, 80 штук. Ой, хоть высплюсь! Новости по ящику посмотрю, а то там русский язык, хуже иностранного, хорошо хоть в чурку преобразился. Лёха попросил в понедельник не задерживаться, отчёт о работе надо было написать. Я решил попросить неделю заслуженных отгулов, не больно мне хотелось через подвалы проходить; непонятно, за что? Хоть тело чужое, а страдать мне придётся!
***
Такого я не ожидал, пришёл с работы, а донор исчез. Дверь на балкон открыта, полный двор полиции, инспектор пытается нарисовать фоторобот, хоть на словах. Соседа с первого этажа увезла скорая с инфарктом и шишкой на голове. Я спустился во двор, благо, ротозеев было пол дома. – Что здесь произошло? Одна из соседок поддержала разговор: – Представляете, Гарик собачек вывел погулять. Кому, как не мне не знать про его псарню? Каждое утро терпеливо жду на лестничной площадке, когда он своих людоедов выведет из подъезда. – А этот сумасшедший, как спрыгнет…всех собачек порезал ножом, а самой маленькой, горло зубами перегрыз. Гарик даже слова не успел сказать. Я представил, самой маленькой в этой псарне была пятилетняя овчарка, Эльза звали, что ли? – Гарик хотел хулигана остановить. Собачек жалко! Этот варвар ударил Гарика кирпичом по голове и стал делать шашлык, прям во дворе, разломав на щепки детский домик. Шкуры собачек он аккуратно на дерево повесил. Пока приехала скорая, он мясо пожарил и съел, а что не съел, с собой утащил. Я был в отчаянии, не знал, что предпринимать и как вытаскивать Дэна из прошлого. Донора полиция выловила на третий день, он явно был сумасшедшим, не разговаривал, а орал на непонятном языке. Его закатали в психушку, он в этот же день умудрился сбежать, обезвредив почти весь обслуживающий персонал. Мастера спорта с обладателями всевозможных данов, валялись балластом на больничном полу, связанные их же поясами. На этот раз поймали его на еду, обильно сдобренную снотворным. Проснулся беглец в специальной камере, пристёгнутый наручниками к стене. Пробуждение было тяжёлым, два дня орал, но его никто не мог понять. Влад появился через неделю, когда город уже стал забывать про этот случай. Извинился, говорит, что сигнал пришёл из центра, когда он в Туапсе вышивал. Спросил: где донор? Я указал ему ориентиры. К тому месту страшно было подходить, охранялось всё вооружёнными полицейскими, заборы под электрическим током, везде сирены, собаки и датчики движения. Он меня внимательно выслушал, попросил вызвать сварщика и сделать косметический ремонт. Деньги не проблема, чтобы быстро всё было. На следующий день у дверей моей квартиры стояли: сварщик, строитель, дизайнер. Ещё через неделю, никого не было, а моя уютная комната, их стараниями, превратилась в рабочий кабинет психиатра, с креслом, похожим на средневековую дыбу, вмонтированным анкерами в пол. На входной двери висела табличка: «Осторожно, злой пациент.» Мальчишка пошёл к директору тюрьмы, не знаю, о чём они там говорили, но донора к нам привезли в тот же день, в сонном виде. После того, как сумасшедший очнулся, мальчик попросил меня погулять пару часов. Когда я вернулся, они вместе дружно учились петь гимн России, ужасно фальшивя. Больше у меня проблем с телом Дениса не было, донор даже ел, что дают и хоть цепей и наручников на нём было больше, чем проводов, он дотягивался до окна и с радостью встречал трамваи и прятался от пролетающих самолётов. Хорошо, хоть Влад телевизор убрал. Я вызвал Дэна, надо было подопечному дать отдых, да и беглец наш притомился. Влад всё наладил и снова пропал. Это было только второе наше погружение по новому направлению, а я так устал, как за всё время работы в институте не уставал. Дэн в понедельник выдвинул вполне законные требования, когда я почитал его отчёт, я понял, почему. Мне нужно было тоже много обдумать, я своего добился, пусть это не машина времени, но всё же… менять в истории я ничего не собирался, хотел развить ряд теорий, но с этими путешествиями в прошлое, у меня просто времени не было. Мне абсолютно не было интересно, что там творилось в первом или пятнадцатом веках, спасибо ребятам из будущего, что помогли мне с трансивером, но я почувствовал, что меня имеют. Мне это не нравилось. Они дают мне направление поиска, они подыскали донора в моём времени, они курируют мою работу, квартиру, жизнь. Они платят деньги, которые я трачу на Дэна. Я, через Влада, передаю свои отчёты. Влада нет, откуда они узнали, что у меня проблемы? И что они ищут в прошлом, зачем это им? Я чувствовал, что это важно было для них, но действовал механически, как робот. Я ничего не понимал. Мне это тоже не нравилось. Дэн улетел на море, говорил, что на три дня. Выбрал Каспий, пансионат недалеко от Астрахани. Счастливчик! А тут сессия на носу и мысли дурные в голову лезут.