Страница 73 из 89
Согласно списку ТАУБЕ М. А., барон, сенатор, товарищ министра, проживал в Мюнстере (в Вестфалии) на Маурицштрассе 25 у профессора Лукаса. В деле имеется несколько экземпляров списка (на русском и немецком языках). На немецком экземпляре имеется графа: «Особые примечания о применении на Востоке (оккупированные восточные области) и т. д.». Однако против фамилии ТАУБЕ никаких пометок нет (1942 год).
Основание:
ЦГОА СССР, 1 отдел; ф. 772 оп. 1 д. 96 лл. 35, 64, 70, 87, 102, 146; д. 99, л. 71; ф. 1371 оп. 1 д. 4 лл. 32–37.
И. о. начальника Центрального Государственного Особого архива СССР
Хрящев[427].
К этому надо добавить, что, по данным О. Платонова, барон М. А. Таубе состоял в масонской ложе.
Тем не менее свои воспоминания этот, безусловно, высокоодаренный человек завершает сентенцией о том, что, как и все и его родные, он всегда был верен понятиям чести и преданности Императорской России. С Германией же, судя по всему, барон вел двойную игру и, избегая сотрудничества с нацистами, в годы Второй мировой войны ничем себя не запятнал.
Глава десятая
МИССИЯ ДОКТОРА КАЗИМИРОВИЧА, или САНКЦИЯ НА УБИЙСТВО
— Каменщик, каменщик в фартуке белом!
Что ты там строишь? Кому?
— Эй, не мешай нам, мы заняты делом.
Строим мы, строим тюрьму.
Известный протоиерей Лев Лебедев[428] утверждал, что «Черной рукой» руководил «Великий Восток Франции», а связным между масонскими центрами и «Черной рукой» был масон Р. Казимирович, опиравшийся на «братьев» Танкосича и Цигановича. Вот что мы узнаем из его книги:
Накануне Сараевского убийства Казимирович объездил Париж, Будапешт и Санкт-Петербург, в последний раз согласовывая детали плана и испрашивая последнего приказа «свыше». По некоторым данным, этот последний приказ Казимировичу был передан через масона Льва Троцкого (Бронштейна). Он, как и российские «товарищи» Луначарский, Натансон, Радек, был лично знаком с организаторами убийства Фердинанда и связан с ними через масонские клубы «Великого Востока», куда входили эти (и многие другие) «россияне», участвовавшие не только в российских, но и в мировых делах[429]. Советский историк Николай Полетика чуть более осторожен:
В кругах «Черной руки» о подготовке покушения, как можно думать, знали только сам Димитриевич, его друг и помощник Танкосич и некий Радован Казимирович, близкий знакомый Танкосича[430].
Впервые имя Радована Казимировича прозвучало в Сараевском окружном суде во второй половине дня 17 октября 1914 года, причем, похоже, совершенно неожиданно для всех. Допрашивали Принципа и Чабриновича. Кроме их двоих, а также Цигановича, Танкосича, Буковаца[431], Шараца и еще одного приятеля Танкосича, никто не знал о подготовке покушения, сообщил Чабринович. Но тут же оговорился: «Может быть, знал кто за границей, там, где он побывал». Далее привожу отрывок из стенограммы почти в буквальном переводе (обратите внимание, как коряво поставлена речь у террористов, что выдает их плохое владение родным языком):
Пр/едседатель/: — Кто он?
Чабринович: — Тот Танкосичев приятель.
Защитник Премужич: — Чем занимался тот приятель Танкосича?
Чабринович: — Не знаю. Он вообще какая-то мистическая личность.
Др Премужич: — Знаешь ли ты его имя?
Чабринович: — Я не знаю.
Принцип: — Он звался Казимирович и закончил Духовную академию в России.
Др Премужич: — Это очень важная вещь, если не знали другие, кроме вас шестерых, нужно, чтобы ты дал доказательства.
Чабринович: — Это чистая правда; я не могу доставить доказательства.
Др Премужич: — Кто вам давал указания относительно поездки?
Чабринович: — Циганович.
Др Фельдбауэр: — Принцип, как ты говоришь, это Казимирович?
Принцип: — Думаю, он зовется Казимирович, а завершил Духовную академию в России. Рассказывал мне о нем Циганович. Он не хотел стать священником, а завершил, думаю, в Киеве.
Пр.: — Как ты сказал ранее: «Как только узнал о покушении, тут же выехал»?
Чабринович: — Нам требовался материал, а мы не имели средств. Тогда Циганович поговорил с Танкосичем, а Танкосич с кем-то другим, и тот тогда выехал. После, когда снова приехал, через несколько дней приходит Циганович и говорит, что получим.
Защитник др Перишич: — Имелось ли в виду, что именно ради покушения он выехал за границу?
Чабринович: — Не знаю.
Принцип — Когда мне Циганович говорил о тех вольных каменщиках, то сказал, что скажет Войе Танкосичу и тому человеку. Но я его просил и отговаривал от того, чтобы он говорил и чтобы каждый узнал, а затем он сказал, что тот человек надежный. Я сказал, что не буду участвовать, если кто другой узнает, а он сказал, что тот человек надежный и добрый приятель и зовется Казимирович.
19 октября допрос продолжился:
Пр/едседатель/: — Чабринович, то, что ты рассказывал в субботу о третьем ученике, который знал о покушении, как его зовут?
Чабринович: — Я не знаю, как его зовут.
Пр.: — Рассказывал ты точно.
Чабринович: — Я не знаю, что его зовут Казимирович. Он не ученик, а закончил какую-то академию и был авторитетной личностью из Белграда.
Др Премужич: — Сколько ему лет?
Чабринович: — Он Танкосичев друг, и ему 30–40 лет.
Пр.: — Что было с ним?
Чабринович: — Я, когда сказал Цигановичу, когда мы говорили: надо бы совершить покушение, и мне нужны средства, он сказал, что есть какие-то люди, которые бы дали средства, и он договорится с ними. После мне сказал, что говорил с Танкосичем и тем другим, кто также вольный каменщик и, вроде, какой-то старейшина ихний, и тот отправился сразу после того за границу и объехал весь континент. Был в Пеште (восточной части Будапешта. — И. М.), во Франции, и в России… Каждый раз, как я спрашивал Цигановича, что с этим делом, он говорил: когда тот приедет. Рассказывал тогда Циганович, что вольные каменщики уже 2 года назад осудили на смерть пок. престолонаследника, но не имеют людей. После, когда мне дал браунинг и патроны, то сказал, что тот человек приехал вчера вечером из Пешта. Я знал, что он путешествовал в связи с этим и что ездил за границу и проводил какие-то конференции.
Пр.: — Знали ли другие, что он также в курсе дела, и присутствовал ли тут Принцип?
Чабринович: — Присутствовал несколько раз.
Пр.: — Что сказал Принцип, когда услыхал, что и он в курсе дела.
Чабринович: — Принципу было не по душе, что каждый знает, но Циганович сказал, что без этого нельзя.
Пр.: — Да не байки ли ты рассказываешь?
Обв/иняемый/:— Это чистая правда, во сто раз более истинная, чем все ваши документы о Народной одбране[432].
(…) Советник Хофман: — Кто вам сказал, что помянутый несколько /раз/ выезжал за границу?
Обв.:—Это мне сказал Циганович.
Др Премужич: — Разговаривал ли ты с тем человеком?
Обв.: — Нет.
Др Премужич: — Почему?
Обв.: — Потому что не был знаком с ним. Он не входил в наше общество. Наиболее интимно он дружил с Танкосичем, Цигановием и Джуро Шарацем.
427
Центральный архив Нижегородской области. Дело № 11608 по обвинению Якубовского Капитона Сергеевича.
428
Прот. Лебедев Лев (1935–1998) — священнослужитель Русской Православной церкви за границей, церковный писатель, монархист-легитимист.
429
Прот. Лев Лебедев. Великороссия. Жизненный путь. СПб, 1999. С. 443.
430
Полетика Н. П. Возникновение Первой мировой войны. М., 1964. С. 21.
431
Буковац Джулага (1894–1940) — младобосниец, при посредничестве которого террористы познакомились с М. Цигановичем. После войны комиссар по делам переселенцев в Канаде (1926-29) и Париже (1931-40).
432
«Народна одбрана» — национальная организация в Сербии, основанная в 1908 году в знак протеста против аннексии Боснии и Герцеговины. В Июльском ультиматуме 1914 года Австро-Венгрия потребовала распустить «общество, именуемое «Народна одбрана» и конфисковать все ее средства пропаганды».