Страница 12 из 89
Фуад Хикмет-бей — посланник Турции в Белграде. В мемуарах В. Штрандмана отмечается, что он редко появлялся в русской миссии.
Фурнье — военный атташе Франции в Сербии; в мемуарах В. Штрандмана упоминается как капитан (август 1914, Ниш).
Ягов Готлиб, фон (1863–1935) — статс-секретарь иностранных дел (министр иностранных дел) Германии (январь 1913— ноябрь 1916). Играл важную роль в переговорах, предшествовавших мировой войне. Во время войны безуспешно зондировал почву для сепаратного соглашения с Россией. Как явствует из текста, Артамонов был знаком с его книгой «Причины и начало мировой войны», где дана такая оценка свиданию в Конопиште:
Престолонаследник желал показать своему другу-кайзеру лепестки роз в своем особенно любимом богемском владении, визит был чисто дружественным[35].
Построчные комментарии к воспоминаниям генерала помогут понять, насколько правдив он в изложении деликатных событий прошлого.
1. …дважды появившееся в печати в первой половине 1914 года заявление русского военного министра генерала Сухомлинова о том, что Россия готова к борьбе…
Артамонов имеет в виду статью в газете «Биржевые Ведомости«, руководимой, по выражению барона М.А. Таубе, «пронырливым евреем Проппером»; соавтором военного министра выступил журналист Б. Ржевский, но вышла статья анонимно. Основной пафос был четко выражен в заголовке: «Россия хочет мира, но готова к войне».
Мы получили из безупречного источника сведения, — пишут авторы, — не оставляющие сомнений, что Россия, по воле своего верховного вождя поднявшая боевую мощь армии, не думает о войне, но готова ко всяким случайностям.
С гордостью мы можем сказать, что для России прошли времена угроз извне. России не страшны никакие окрики. Русское общественное мнение, с благоразумным спокойствием отнесшееся к поднятому за последние дни за границей воинственному шуму, было право: у нас нет причин волноваться. Россия готова!
В финале статьи рефреном звучит та же главная мысль: Россия, в полном единении со своим верховным вождем, хочет мира, но она готова!..[36]
Однако, согласно Артамонову, было еще одно заявление Сухомлинова на данную тему. Следов его мне обнаружить не удалось. Впрочем, в «Воспоминаниях» П. Н. Милюкова находим весьма странную сноску, где говорится:
В органе военного министерства «Разведчик» появилась на новый 1914 год одна из сухомлиновских провокационных статей, в которой можно было прочесть (перевожу с французского перевода): «Мы все знаем, что готовимся к войне на западной границе, преимущественно против Германии… Не только армия, но и весь русский народ должен быть готов к мысли, что мы должны вооружиться для истребительной войны против немцев и что германские империи должны быть разрушены, хотя бы пришлось пожертвовать сотни тысяч человеческих жизней»[37].
На самом деле, никаких статей Сухомлинова журнал «Разведчик» в первой половине 1914 года не печатал. Так что Милюков сам оказался отменным провокатором.
2. Как можно в таком случае оправдать высказывания Сухомлинова?..
Артамонов явно лукавит, сваливая всю вину на военного министра. В его воспоминаниях ясно говорится, что статья перед публикацией была прочитана Николаем II и одобрена им. Более того, она и написана была с Высочайшего указания! Вот как об этом вспоминал Сухомлинов, оказавшись на чужбине:
Сейчас, девять лет спустя, заявляю, что статью «Россия готова» — в условиях марта 1914 года — я совершенно в таком же виде ее одобрил бы для опубликования. В чем же дело?
Перед тем как наши отношения с Дунайской монархией начали обостряться, в иностранной печати стали появляться статьи, задевавшие русскую армию. В этом отношении особенно выделялась «Кulnische Zeitung». После одного из таких оскорбительных выступлений запротестовала наша пресса.
От редакции московской газеты «Русское Слово» ко мне явился Ржевский, сотрудник этого органа. Ему поручено было просить разрешения ответить на явный вызов, ничем не оправдываемый.
Без ведома Государя дать разрешение я не считал возможным, но на ближайшем докладе Его Величество изъявил на это согласие и сказал:
— Я знаю об этих нападках по докладам министра иностранных дел. Меня это возмущает. Надо, конечно, ответить неофициально и без задора. Наши шовинисты под предлогом патриотизма только вредят своей государственной власти.
Затем государь высказался в том смысле, что за границей нашу армию считают, очевидно, еще совсем небоеспособною и поэтому не находят нужным вообще с Россией церемониться.
Я передал Ржевскому решение Государя и потребовал предъявления мне проекта той статьи, которую предполагается напечатать. После исключения всех резких и неуместных выражений она была мною представлена Государю и одобрена им.
Статью в сокращенном виде московская газета печатать не захотела, и Ржевский передал ее в редакцию «Биржевых Ведомостей». Там ее приняли, и мой знакомый, соредактор этой газеты В. А. Бонди, приехал ко мне и просил разрешения сократить и смягчить статью еще.
Так и сделали, и статья появилась под заглавием «Мы готовы». Германский посол в Петербурге граф Пурталес назвал ее «фанфаронадой». Я думаю, что она заслуживала более приличного наименования в силу того благого намерения, с которым была напечатана. По всей вероятности, под влиянием докладов министра иностранных дел государь находил, что вовремя показанный кулак может предотвратить драку. Все дело здесь заключалось в жесте, в легком «холодном душе», сказал бы князь Бисмарк, чтобы отрезвить алармистов по ту сторону границы[38].
3. Разъяснение, приводимое в воспоминаниях генерала Сухомлинова…
Дословно это «разъяснение» выглядит так.
Во Франции кабинет Думерг — Кайо[39], опиравшийся на леворадикальное большинство, которое вовсе не относилось к России с большой симпатией, получил возможность руководить новыми выборами, что в свою очередь дало Думергу возможность предоставить государственный выборный аппарат целиком в распоряжение этих пацифистских и по отношению к нам враждебно настроенных партий… Чтобы заставить французов вспомнить свой долг, одновременно сгладить паническое настроение у нас и поднять нашу самоуверенность, я распорядился напечатать ту статью в «Биржевых Ведомостях», которую немцы приняли за угрозу по их адресу: «Россия готова, Франция также должна быть готова»[40].
4. …в особенности на вопросе Шкодера.
В ходе Первой балканской войны г. Шкодер был освобожден сербскими войсками и по планам Сербии должен был быть присоединен к ней. Однако по решению Лондонской конференции великих держав в мае 1913 года Шкодер вошел в состав Албании как новообразованного государства.
5. …свидания кайзера Вильгельма с австро-венгерским престолонаследником в Мирамаре и Конопиште.
Свидание в Мирамаре (замок на Адриатике, близ Триеста) состоялось в апреле 1914, свидание в Конопиште (замок в Чехии, принадлежавший Францу Фердинанду) произошло за 16 дней до покушения на него. Поразительно, но советская историография вплоть до середины 1980-х годов утверждала, что на свидании в Конопиште «обсуждался план нападения Австро- Венгрии на Сербию, при этом Вильгельм II обещал Австро-Венгрии помощь и поддержку Германии», хотя сей злонамеренный миф еще в 1929 году опроверг журнал «Историк марксист», выходивший под редакцией таких твердокаменных адептов, как М. Покровский и Е. Ярославский. Но даже им не пришло в голову оспаривать следующее положение Н. Полетики:
35
G. von Jagow. Ursachen and Ausbruch des Weltkrieges. Berlin. 1919. S. 101.
36
Биржевые Ведомости. Петербург. 27.02.1914. Между тем неделей ранее ведущая белградская газета «Политика» опубликовала не менее провокационную статью «Русская мобилизация. Россия в апреле призывает свои резервы», текст которой гласил:
Россия в апреле объявит мобилизацию своей армии или, по крайней мере, большей части своих европейских корпусов.
Пока еще неизвестно, сколько резервистов отправится в казармы, но известно, что для той цели, которую русские называют пробной мобилизацией, выделен кредит в 300 миллионов динаров. Из этого видно, что русские на этот раз собираются проводить не мобилизацию лишь нескольких полковых округов, как часто делали до сих пор, а готовы поставить под боевые знамена сотни тысяч людей.
Весть о мобилизации русской армии в таких размерах во всем мире вызвала самую большую сенсацию, а в Австрии — озабоченность. В Вене ошеломлены. Венские газеты, которые обо всем этом публикуют самые обширные сообщения, не знают, как объяснить эту меру русского правительства, и лишь пытаются уверить австрийское население, что приказ о мобилизации не означает войны. Утешаются, успокаивают себя, но ясно чувствуется, что у них на сердце давно не было такого холода, как сейчас.
«Новая свободная пресса» скулит, как никогда ранее. Не может надивиться, почему Россия предпринимает эти меры, и полагает, что сейчас нет никакого повода к войне, а Россия делает это только ради того, чтобы оказать давление на Тройственный союз в решении некоторых вопросов своей внешней политики. Статья завершается мыслью, что война в этот момент значила бы сумасшествие и кровавое преступление!
Орган австрийского военного министерства «Милитерише Рундшау» также публикует статью о русской мобилизации. В ней отмечается, что Россия и прежде объявляла малые пробные мобилизации, но этот приказ должен вызвать самое сильное возбуждение. В конце статьи говорится: «И хотя ситуация в Европе не самая спокойная, все же можно принять во внимание, что мобилизация русской армии служит прежде всего инструктивным целям. Можно, следовательно, надеяться, что этот план русского военного министерства по крайней мере сейчас не преследует никаких других целей».
Если в Вене с таким возбуждением пишут о мобилизации русской армии, то с другой стороны поступают сообщения о том, что в отношениях между Россией и Германией в последнее время наступила известная напряженность. «Новая свободная пресса» получила такие сведения из берлинских дипломатических кругов: «Германия недовольна поведением России в некоторых вопросах внешней политики и в особенности позицией русского правительства относительно направления немецкой военной миссии в Турцию. Кроме того, ускоренное вооружение России неблагоприятно влияет на русско-германские отношения. В дипломатических кругах полагают, что опасности для мира нет, но верят, что Германия, которая в период балканских войн проявляла в отношении России наибольшую предупредительность, сейчас займет другую позицию».
Кредит, предназначенный для мобилизации, доказывает, что речь идет о мобилизации самого большого количества русских корпусов. Кредит в 300 миллионов позволяет мобилизовать сразу все европейские корпуса… Россия имеет в Европе 30 корпусов, а в мирное время держит в казармах 1800 000 солдат. Европейские корпуса распределены в 7 военных округах.
На границе с Австрией и Германией размещены следующие военные округа: Вильненский с 4 корпусами, Варшавский с 5 корпусами, Киевский с 5 корпусами и Одесский с 2 корпусами. Таким образом, Россия имеет на этом направлении 16 корпусов. Внутри страны образованы военные округа: Петроградский с 4, Московский с 5 и Казанский с 2 корпусами; кроме того, созданы 3 кавказских округа с 5 корпусами. (Политика, 20.02.1914).
37
Милюков П. Н. Воспоминания. М., 1991. С 384. Милюков Павел Николаевич (1859–1943) — лидер Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы, кадетской партии); депутат Государственной Думы (1907-17). Министр иностранных дел Временного правительства (март — май 1917).
Согласно его воспоминаниям, быстро осознал опасность войны: «Сессия Думы закончилась, и я переехал на летний отдых в свою финляндскую избу. Утром 16(29) июня я вышел прогуляться навстречу почтальону, получил корреспонденцию, развернул газету и в ней прочел телеграмму об убийстве в Сараеве наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда с супругой. Я не мог удержаться от восклицания: «Это — война!» — и повторил его, вернувшись, своим домашним».
38
Сухомлинов В. А. Воспоминания. Мемуары. Минск. 2005.
39
Думерг Гастон (1863–1937) — премьер Франции с 9 декабря 1913 по 9 июня 1914 года, масон. Кайо Жозеф (1863–1944) — министр финансов в этом правительстве.
40
Сухомлинов В. А. Указ соч.