Страница 9 из 19
-Ты постой с нашими конями на улице и будь начеку,- решительно сказал киммериец,- а я зайду внутрь. Если это трактир или постоялый двор, может удастся снять комнату. Здесь и заночуем, все лучше , чем спать на голом камне.
Он передал повод своего жеребца вору и направился к двери, которая оказалась незапертой.
Толкнув ее и войдя внутрь, Конан оказался в просторном зале, уставленном столами в два ряда. Но посетителей было мало, только шесть или семь человек- плечистых и крепких на вид мужчин сидели за двумя из них и, потягивая из глиняных кружек вино, о чем-то негромко переговаривались между собой. Они окинули вошедшего великана с черной гривой волос равнодушным взглядом и продолжали разговор приглушенными голосами.
Хозяин, такого же телосложения, как и его клиенты со звероватой наружностью и густой кудрявой бородой, местами тронутой сединой, стоял за стойкой. Из кухни доносился соблазнительный запах вареной баранины.
-Мне нужна комната, где бы мы с приятелем могли провести ночь,- сказал киммериец, подойдя я к стойке,- а также и поужинать не мешало бы.
Хозяин окинул его фигуру цепким оценивающим взглядом и не очень любезно ответил:
-Если есть звонкая монета, то почему бы и нет? Будут деньги-будет и комната, будет и ужин.
Конан молча расстегнул пояс и, достав оттуда золотой туранский империал, небрежно швырнул его на стойку, спросив:
-Этого хватит?
-Вполне!-ответил хозяин и глаза его алчно блеснули. Он бросил искоса взгляд в сторону сидевших за столами мужчин, подмигнув им. Киммериец ничего этого не заметил, застегивая пояс.
Затем он поинтересовался, где можно разместить лошадей.
- За углом здания,- ответил уже более любезным тоном хозяин,-есть коновязь, ты ее должен был видеть. Там уже стоят лошади этих парней,- он кивнул на сидевших за столами,- но место еще есть Привяжи своих коней, а насчет ячменя и сена я распоряжусь.
Спустя десять минут киммериец с Шакуром сидели за столом, на котором стоял кувшин вина, в больших тарелках лежали лепешки, сыр, зелень.
Вино оказалось немного терпким, но вполне сносным. Вскоре слуга, парень лет двадцати с такой же звероватой внешностью, как у хозяина, принес с кухни большой поднос с двумя бараньими ногами, поставив его на стол. Киммерие , ухватив одну них, стал вгрызаться в нежное мясо прямо зубами, Шакур отрезал куски посочнее ножом.
Когда они насытились, все тот же молчаливый слуга провел их наверх, где своим ключом открыл дверь в просторную комнату, в которой у стены стоял громоздкий комод, а прямо посередине две узкие кровати. Из небольшого окна под самым потолком, лился мягкий лунный свет, благо оно не было затянуто даже бычьим пузырем. Буркнув что-то нечленораздельное, слуга поставил плошку с маслом и чадящим фитилем на комод, а сам ушел
- Принеси наши седельные сумки,- сказал киммериец Шакуру,-не стоит их оставлять на конях, а я пока осмотрю комнату.
Когда Шакур возвратился с переметными сумами, Конан тихо сказал ему :
-Посмотри на дверь.
Входная дверь была сбита из толстых, грубо оструганных досок и изнутри запиралась на толстый и крепкий деревянный засов.
Вор взглядом знатока проверил дверь, попробовал, как легко вдвигается и вдвигается засов, потом сказал:
-За такой дверью можно спать сном младенца, ни о чем не беспокоясь.
-А теперь взгляни сюда!.
Киммериец подошел к одной из стен, на которой висел какой-то ковер или гобелен и отодвинул его в сторону. Взору вора открылся еще один дверной проем с деревянной дверью. Конан осторожно нажал на нее и дверь беззвучно отворилась. Прямо от нее еще одна лестница вела на первый этаж.
-Понял теперь?- спросил киммериец, возвращая гобелен на место.-Вот тебе и сон младенца!
Шакур слегка побледнел, осознав всю опасность ситуации, в которой они оказались.
-Мы попали в ловушку,- недобро усмехнулся Конан,- но вместо жертвенных баранов, как они рассчитывают, здесь разбойников встретят два разъяренных тигра. Слушай меня, поступим таким образом...
Ночь уже давно вступила в свои права, когда в абсолютной тишине послышался едва различимый скрип половиц, доносившийся снизу. Затем все стихло. Минуту-другую спустя потайная дверь бесшумно приоткрылась, отодвинув ковер и в образовавшуюся щель протиснулся тот же молчаливый слуга, что провел Конана и Шакура в эту комнату. Из высокого окна на обе кровати падал мягкий лунный свет, освещая две лежащие на них фигуры, закутанные одеялами. Подождав несколько мгновений и убедившись, что постояльцы крепко спят, слуга осторожно подошел к входной двери и беззвучно отодвинул засов, распахнув ее .Тут же в комнату ворвались шесть человек с кинжалами в руках, блеснувшими в лунном свете. Трое из них обрушили град ударов на одного из спящих, трое остальных- на другого.
-Вроде готовы!- пробасил один из разбойников, откидывая одеяло. Но, к его удивлению, там лежали только седельные сумки.
-Нергалова мать!- только и успел он произнести , когда из-за комода с ревом вылетел киммериец. Меч в его руках коротко пропел песню смерти и разбойник, ненароком помянувший Нергала, мгновенно к нему и отправился почти лишившись головы.. Обратным движением меча Конан перерубил сонную артерию второму грабителю, а затем с размаха опустил лезвие на ключицу третьего, разрубив его туловище почти до пояса. Откинув со лба прядь волос, он бросил взгляд в сторону Шакура, также выскочившего из-за комода, и в который уже раз удивился его прыти. Вор стоял с саблей в руках, с которой стекала кровь, один из нападавших лежал бездыханный у его ног, а двое других с метательными ножами в шее валялись немного в стороне.
Слуга, стоявший, словно, в оцепенении у входа ,пришел в себя и метнулся было к двери, но Конан, перехватив меч рукой за лезвие, метнул его ему в спину. Слуга упал и лежа на полу слегка шевелился в конвульсиях, так как удар острия меча перерубил ему позвоночник. Конан , подойдя ближе, вытащил свой меч и, взявшись обеими руками за его рукоять, резко погрузил его в тело лежавшего на полу. Тот дернулся и затих.