Страница 14 из 19
-А кто же твой дедушка? Он что маг?
-Мой дедушка, Кай Есум-Дун, величайший знаток песчаной магии в Заморе, а, может, и во всей Гибории,- с гордостью ответила Адия.-Правда, он давно уже отошел от дел, безвылазно проводит время у себя в замке.
-А где его замок?- все с более возрастающим интересом поинтересовался киммериец.
-У отрогов Кезанкийских гор в Заморском пограничье лигах в десяти от Яралета. Но туда проще добираться из Шадизара.
Конан с Шакуром переглянулись, одна и та же мысль мелькнула у обоих, но они не осмелились высказать ее вслух.
Едва они успели закончить трапезу, как ночной сумрак укутал землю темной вуалью ,а на небе зажглись яркие звезды. Уставшая Адия заснула крепким сном, рядом с ней, сняв с коней попоны, прикорнул Шакур, но Конан, усевшись на какой-то камень не спал, слова Адии о Северном Заморском пограничье, пробудили в его душе воспоминания о незабываемыхднях его юности.
Тогда он, один из наемников туранского владыки Йилдиза, участвовал в битве с взбунтовавшимся против своего сюзерена яралетским сатрапом, колдуном Манхассем Ханом. Киммериец до сих пор с содроганием вспоминал, как вызванные злым колдовством из небытия демонические черные птицы-фантомы сначала уничтожили могучее войско Йилдиза, а затем и солдат самого сатрапа. Это произошло потому, что у Конана оказался волшебный камень Сердце Таммуза и позднее с помощью этого камня был уничтожена зловещий артефакт Рука Нергала и сам Манхассем Хан. Новый сатрап Яралета принц Тхана, готов был отдать ему сундук золота, но киммериец, взяв всего несколько горстей, ускакал в степь с красавицей-бритункой Хилдико, бывшей невольницей местного мага Аталиса.
"Интересно, где она сейчас?- с полным безразличием подумал Конан.-Помнится, я отправил ее с попутным караваном в Бритунию, отдав все золото, что взял у принца Тхана".
Честно говоря, направляясь в Аренджун, он с самого начала рассчитывал на помощь сатрапа Яралета и особенно Аталиса в поисках того волшебника, о котором ему говорил сраженный его мечом кушит. Но сегодня разговор с Адией заставил его изменить первоначальный план. Аталис был скорее ученым -философом, чем настоящим магом, а вот дед Адии , похоже, являлся именно тем, кто ему был нужен. Но даже, если это и не так, то находясь в своем замке в Кезанкийских горах, Кай Есум-Дун не мог не знать своего собрата по профессии, котором убыла известна тайна Звезды Хорала, тем более , проживающего где-то неподалеку.
Погруженный в свои раздумья, киммериец не заметил, что проснувшаяся в это время Адия, с восторженным любопытством наблюдает за ним. Свет пламени неяркого костра мерцал в его пылающих неукротимым огнем синих глазах, бросая блики на лицо с резкими, словно высеченными из камня, чертами. Он и сам казался девушке каменной статуей, но не застывшей в веках, а полной неукротимой пульсирующей энергии, готовой мгновенно из полного покоя ринуться в яростную битву. Он был живым воплощением необузданной дикой стихии, словно, матерый вожак волчьей стаи сильный, мудрый и осторожный. Наконец, сон сморил девушку и она уснула.
Утром следующего дня от усталости Адии не осталось и следа. Жизнерадостная и веселая, она как ни в чем не бывало покрикивала на Шакура, помогла ему напоить коней и приготовила легкий завтрак. Перекусив, путники отправились в путь. Степь на добрых шесть -семь лиг представляла собой выгоревшую пустыню. Конские копыта шагали по сплошной золе, взбивая пепел, тянувшийся за ними темным облаком. Налетающий порывами ветерок, поднимал пепел впереди и тот садился тонким слоем на одежду и сбрую лошадей. То и дело под конскими копытами раздавался хруст костей той степной живности, что не смогла убежать от огня. Было жарко. Конан сбросил куртку и рубаху, спрятав их в седельную сумку. Адия, ехавшая рядом бросала на него восхищенные взгляды. Киммериец напоминал могучего льва, гордого и спокойного, но готового в любой момент вступить в сражение. На его атлетической загорелом теле не было ни капли жира, рельефные мышцы играли при каждом его движении. Его уверенный взгляд говорил о том, что этот человек никогда и ни перед кем не отступит.
Наконец, когда дневное светило стало клониться к закату, Конан, приподнявшись в стременах, произнес с заметным облегчением:
-Кажется, гарь кончается, я вижу зеленую полоску какой-то растительности.
Кони тоже почувствовали конец утомительной дороги и ускорили шаг
-Мы уже на границе Заморы,- проворчал киммериец, видно он тоже устал, несмотря на свой железный организм,-тут поблизости должна быть речка, берущая свое начало в горах. Там остановимся на ночлег и приведем себя в порядок.
С наступлением сумерек они, хорошо вымывшиеся в речке, о которой говорил киммериец, сидели у костра на ее берегу за скромным ужином. Вдоль речных берегов рос густой кустарник, поэтому недостатка в хворосте для костра не ощущалось. Запив изрядный кусок копченого мяса хорошим глотком вина из бурдюка, киммериец открыл импровизированный военный совет.
- В Заморское пограничье проще всего проехать через Аренджун и Шадизар,-начал он,- и в одном и другом городе у меня много знакомых. Не хотелось бы попасть им на глаза. Поэтому ты,Шакур, завтра поедешь в Аренджун, пополнишь запасы продовольствия, а затем мы оставим его в стороне и продолжим свой путь вдоль отрогов Кезанкийских гор.
Шакур и Адия не возражали. Девушка сказала, что так даже проще, потому что замок дедушки стоит прямо на одном из горных отрогов и его видно издали.
На следующий день, дождавшись Шакура , тронулись в путь.
Как таковой дороги вдоль гор не было, просто тропа, петлявшая между холмами в предгорьи. По дороге путникам изредка попадались селения местных жителей, занимающихся своим привычным ремеслом сельского труженника. На путешественников внимания почти никто не обращал, так как они, за исключением киммерийца, мало чем отличались от уроженцев Заморы. Лишь, когда они уже оказались между Аренджуном и Шадизаром, встреченный ими одинокий путешественник посоветовал дальше продолжить путь через Шадизар.
-Местные жители говорят,-сообщил он,- к северу в горах недавно откуда-то появился махайрод. Здоровенный, ростом с быка, ударом лапы коню хребет ломает. Днем отсыпается где-то в своей пещере, а ночью выходит на охоту. Даже в селения заходит в поисках пиши. То быка утащит в горы, то коня.