Страница 9 из 47
-Теперь мне все понятно ,- уже спокойным тоном произнес канцлер,- вы приготовили ловушку для людей Бастарда. Получив информацию об отправке мятежников, в том числе вероятного Любомира, к месту отбытия наказания, они, конечно же, полезут в кольца Сатурна. Там у них произойдет контакт с лже-Любомиром и, таким образом, вы попытаетесь выйти на Бастарда. Что ж остроумно!
-Слава Господу, наконец-то ты оценил старого приятеля по достоинству,- усмехнулся Ланской,- а то все- идиоты да идиоты.
-Я тебя всегда ценил,- ворчливо заметил канцлер, постепенно приходя в хорошее расположение духа.- За идиотов, конечно, прошу простить, но этих ребят с Обливиона придется срочно возвращать.
-Как возвращать,- удивился министр,- зачем? Это же может сорвать затеянную нами игру с Бастардом.
-Ты свою игру веди, кто тебе мешает. Все равно она сейчас пойдет в кольцах Сатурна. Возвращение экипажа "Стремительного" будет тайным. Любомира отправишь ко мне, остальным объяснить, что они участвовали в каком-то там эксперименте, сам придумаешь в каком. Затем надо будет добавить им по звездочке на погоны и всех отправить на разные базы на повышение, чтобы они больше нигде не пересекались. А Любомир должен быть у меня под рукой. Врачи под большим секретом предупредили, что Император может впасть в кому в любой момент. Ты понимаешь, что это значит?
-Не хуже тебя,- угрюмо ответил Ланской.- Бастард, как дядя Императора, хотя и незаконнорожденный, предъявляет документ, согласно которому дед нашего ныне здравствующего монарха усыновил его, признав законным наследником. Следовательно, ввиду недееспособности Яромира Первого, он становится принцем-консортом, принцем-протектором, принцем-регентом или кем там он себя назначит. За этим следует смена правительства, наши с тобой отставки и, по-видимому, долгий путь на Обливион.
-Вот именно,- подтвердил канцлер, хлопнув ладонью по столу,- и заметь, это мне совершенно не нравится. Главное даже не в отставке, а то, что немедленно начнется сближение Империи с Соединенным Королевством. А эти англосаксы своего не упустят. Наступит конец Империи! И избежать этого можно лишь с помощью Любомира. Он наша последняя и, прямо скажем, единственная надежда.
-Вопрос только в том,- осторожно заметил министр,- согласится ли он участвовать в нашей игре? Дело в том, что я лично вел следствие по их делу, ну под видом следователя контрразведки. Не хотелось втягивать сюда лишних людей. Ну, а роль прокурора и судей сыграли мои заместители. Естественно, в подробности дела они посвящены не были. Конечно, внешность, походку и прочее нам пришлось слегка изменить, чтобы не опознали ...Но дело не в этом. Я общался с ними почти неделю, допрашивал, просто разговаривал на разные темы и скажу тебе- это крепкие ребята, в том числе и Любомир.
-И, тем не менее,- вновь повторил Лобанов,- надежда у нас только на него. Представь себе, что Император в коме, то есть недееспособен. Имперский Тайный Совет должен кого-то назначать регентом Империи. Вопрос кого? Детей у Императора нет, родители умерли. И тут появляется Бастард. Да, членам Тайного Совета известна та давняя история, попытка захвата им власти, изгнание и так далее. Но сейчас обстоятельства кардинально изменились. Тот факт, что он сын Валгуса Десятого никто не подвергал сомнении. Незаконнорожденный, да, это тоже всем известно. Но, если у него действительно есть документ, о котором ты только что сказал, он сейчас реальный претендент на престол. А что еще нужно членам Тайного Совета? Да и собственно говоря, какие у них веские причины не назначить его регентом? Бастарду сейчас около пятидесяти пяти, он в самом расцвете сил, физически крепок, вменяем...
-Правильно сказано древними,-с досадой произнес Ланской,- отцы ели зеленый виноград, а у детей на зубах оскомина. Его Императорское Величество Валгус Десятый был известный любитель женского пола и породил проблему, которой уже больше полувека. А его сын так перестраховался в своем опасении внутренних распрей в Империи, что сейчас поставил само ее существование под угрозу.
Глава пятая. Бастард.
-Знаешь,- неожиданно сказал канцлер,- я этот день помню, как сейчас, хотя прошло двадцать семь лет. Тогда я еще был молод, но уже являлся помощником имперского канцлера, моего предшественника, упокой Господь его душу. Император зачем-то вызвал его к себе, а он взял меня с собой, так на всякий случай, может справка какая понадобится. Дело в том, что я обладал феноменальной памятью и быстрее любого электронного мозга мог сослаться на те или иные данные статистики. А наш покойный Император очень осторожно относился ко всяким техническим средствам и любил, чтобы подчиненные держали самые важные сведения у себя в голове. Во избежание утечки секретной информации. Ему нравилось, что я могу почти мгновенно ответить на любой его вопрос. Иногда он специально проверял мою память ради чистого интереса и я никогда не ошибался. В таких случаях он восхищенно хлопал меня по плечу и от души радовался.
-Я же говорю,- заметил Ланской,- перестраховщик.
-Он был политик!- веско произнес князь.- Но, впрочем, я отклонился от темы. Мы, с канцлером, по привычке направились в кабинет императора, но по пути встретили министра двора. Он сказал, что Император сейчас в покоях Императрицы. Оказалось, у нее начались роды. О том, что она беременна, я знал, но мне почему-то казалось, что рожать она должна позже. Министр двора шел туда и мы направились за ним. Естественно, к роженице мы не пошли, а остановились в приемной Императрицы, ожидая появления Императора, который находился при супруге. Как сказал министр двора, медики не стали ее никуда перевозить, чтобы не тревожить, а все необходимое оборудование установили прямо в спальне. Роды принимала группа лучших имперских специалистов. Кроме меня, канцлера и министра двора в приемной никого не было. Прошло какое-то время, дверь спальни открылась и вышел Император, держа на руках сверток с младенцем. Он был счастлив, радостно улыбался. За ним вышел кто-то из врачей и несколько медсестер. Император попросил министра двора показать им комнату,куда нести новорожденного. Все вышли, остались лишь мы втроем. Император еще не успел нам ничего сказать, как вдруг дверь спальни вновь открылась и появившийся в дверном проеме врач взволнованным голосом попросил его зайти. Мы с канцлером переглянулись, у обоих мелькнула мысль, не случилось ли что с императрицей.
-Неужели роды вызвали какое-то осложнение?- с беспокойством произнес вслух мой начальник.
Я промолчал, но про себя подумал, что это вполне возможно. Молодая императрица крепким здоровьем не отличалась. Хрупкая, невысокого роста она была худенькой, изящной, с узкими мальчишескими бедрами и производила впечатление не взрослой женщины, а девочки- подростка.