Страница 48 из 73
Мазарини, остро нуждавшийся в предприимчивых и отважных людях вспомнил о том, что уже несколько лет в Бастилии содержится граф де Рошфор, один из самых преданных и ловких приближенных покойного кардинала Ришелье. В свое время он же сам и упрятал Рошфора за решетку, однако сейчас приказал доставить его из Бастилии, надеясь привлечь на свою сторону. Он знал, что у Рошфора, блестяще выполнявшего в свое время самые щекотливые поручения Ришелье, разоблачившего заговор Шале и Монморанси, прекрасные связи в высшем парижском свете. А эти связи кардиналу сейчас нужны были как воздух. Но Рошфор оказался несговорчивым и Мазарини отправил его назад в Бастилию. По дороге на карету лейтенанта королевских гвардейцев де Коменжа, сопровождавшего узника, напала толпа, карету опрокинули, а Рошфор скрылся. Кардинал приказал Коменжу во что бы то ни стало найти Рошфора и задержать, так как в порыве откровенности в беседе с ним наговорил много лишнего.
Сейчас он ожидал доклада лейтенанта гвардейцев, который почему-то задерживался.
Настенные часы за спиной кардинала пробили два, когда в коридоре послышались четкие шаги, дверь кабинета открылась и на пороге появился де Коменж.
Поклонившись Мазарини, лейтенант гвардейцев хмуро произнес:
-Неутешительные новости, монсеньор. Рошфору удалось ускользнуть.
-Как это произошло?- откинулся в кресле кардинал.
-Мои люди выследили графа и следили за ним, когда он свернул в один из переулков по улице Сен-Дени. Там они напали на него, но оказалось, что произошла ошибка и атаке подвергся не граф, а другой человек, какой-то случайный прохожий.
-Ну и что,- не понял кардинал,- ошибки всегда возможны. Почему они не преследовали Рошфора дальше, ведь он не мог далеко уйти? Прошла всего минута - другая не больше.
-Не совсем так,- замялся де Коменж,- после полученных повреждений мои люди уже были неспособны никого преследовать, и , судя по их рассказам, им здорово повезло, что они вообще остались в живых.
И лейтенант стал рассказывать то, что уже известно читателю.
-Сколько вы говорите было ваших людей?- спросил кардинал, выслушав де Коменжа.
-Пять,- ответил тот,- и смею вас заверить, ваше преосвященство, превосходных, не раз проверенных в деле бойцов.
-Пять,- задумчиво повторил Мазарини, выбивая дробь пальцами по столу.- И в течении буквально десяти секунд они были выведены из строя, словно. пятилетние детишки...Да, похоже. их действительно пожалели и не стали убивать.
Лейтенант молча поклонился в знак согласия.
-Бог с ним с Рошфором,- наконец, произнес кардинал,- пусть поживет пока на свободе. Мне необходимо во что бы то ни стало разыскать тех двоих. Такие замечательные бойцы всегда пригодятся. Жаль, что о них нет никаких сведений.
-Не совсем так, монсеньор,- почтительно возразил де Коменж,- они называли себя и мои люди запомнили их имена. Один, тот, что еще совсем мальчик, д*Артаньян, а тот, что, как буря налетел на моих гвардейцев, де Люпугрис, хотя имя довольно странное.
-Люпугрис, Люпугрис,- задумался Мазарини.- Это по-моему просто перевод на французский язык. Серый волк, Серко... Кажется, я понял, кто это.
Отпустив лейтенанта, который не скрывал радости, что так легко отделался, Мазарини задумался. Он обладал феноменальной памятью, поэтому вспомнил, что среди командиров запорожских казаков, которых он несколько лет назад отправил к принцу Конде под Дюнкерк, был человек по фамилии Серко.
- Но как он мог оказаться в Париже,- размышлял кардинал, -ведь все эти наемники уже вернулись домой. Впрочем, этот вопрос можно выяснить и позже.
Глава седьмая. Мушкетер короля.
Через несколько дней капитан королевских мушкетеров де Тревиль испросил аудиенцию у королевы Анны Австрийской. В ее рабочем кабинете он застал и кардинала Мазарини. Королева была явно не в духе, поэтому повертев в руках проект указа о зачислении в роту королевских мушкетеров некоего д*Артаньяна, имя которого ей ничего не говорило, недовольным тоном заметила:
-Насколько я помню, вакантных мест в роте мушкетеров нет. Или я ошибаюсь?
Тревиль, не ожидавший, что Анна Австрийская, подписывавшая прежде такие указы, не читая их, станет задавать подобные вопросы, на несколько секунд смешался, не зная, что ответить.
Неожиданно для него Мазарини, прочитавший через плечо королевы текст документа, спокойно сказал:
-Ваше величество, я думаю, что этот молодой человек вполне заслуживает носить плащ мушкетера. Несмотря на молодость, он превосходно владеет шпагой, отличается умом, храбростью и отвагой.
Де Тревиль, меньше всего ожидавший поддержки в этом вопросе со стороны кардинала, поспешил подтвердить его слова, хотя и не мог понять, откуда Мазарини известен д*Артаньян, о существовании которого он и сам узнал всего пару дней назад.
Анна Австрийская молча подписала проект указа и передала его де Тревилю. Когда рассыпавшийся в изъявлении благодарности капитан мушкетеров покинул ее кабинет, королева возвратилась к разговору с кардиналом, прерванному приходом мушкетера.
-Мне надоел этот Брусель,- в сильном раздражении сказала она.- Долго ли еще мы будем терпеть всех этих стряпчих, лавочников, конюхов?
-Успокойтесь Анна,- мягко произнес кардинал,- не стоит так нервничать и волноваться.
- Не стоит?!- взорвалась обычно сдержанная королева.- Вас вчера не было в парламенте, когда король подтвердил прежние эдикты относительно налогов и огласил новые. Даже Матье Моле ( первый президент парижского парламента-прим.автора), обычно поддерживавший все законы о налогах, выступил против. А, что уж говорить об этом Бруселе. Он и Бланмениль ( президент парижского парламента-прим. автора) смотрели на меня так, словно, готовы были вцепиться мне в горло.
-Да полно вам, Анна,- добродушно заметил кардинал,- пусть себе сердятся, лишь бы платили налоги. А платить они будут, казне необходимы деньги.