Страница 2 из 73
Наступило тягостное молчание, все присутствующие хорошо знали характер принца и понимали, что он готов предпочесть смерть поражению. А неудачный штурм и будет означать поражение, на вторую попытку просто не хватит сил.
Неожиданно для всех со своего места поднялся Хмельницкий, которого еще мало кто из присутствующих не то, что знал, но даже и видел. " Ваше высочество,- обратился он к принцу,- волонтеры просят оказать им честь начать штурм Дюнкерка первыми."
Слыша удивленный шепот, членов совета, главнокомандующий выдержал паузу, после чего просто сказал: "Надеюсь, ваши люди оправдают оказанное им доверие."
...Сейчас, когда артиллерийская дуэль продолжалась уже около часа, а казаки не начинали штурма, принц постепенно начал терять терпение.
-Месье,- наконец обратился он к Хмельницкому,- почему ваши люди не идут на приступ. Чего они ждут?
-Видимо, сир,- с недовольным видом насмешливо вмешался маршал де Граммон,- они ожидают, что стены Дюнкерка рухнут сами, подобно стенам Иерихона!
Несмотря на драматизм ситуации, тонкая улыбка скользнула по губам де Конде, он хотел что-то добавить, но в это время Хмельницкий, совершенно спокойно ответил:
-Именно так, господин маршал, именно так. Они ожидают, когда падут стены крепости.
Принц и маршал одновременно взглянули на казака, не понимая, шутит он или говорит серьезно, но в это время раздался чудовищной силы взрыв. Часть крепостной стены взлетела на воздух, но не успели еще каменные осколки упасть на землю, как в образовавшийся проем прямо в клубы поднявшейся пыли, прыгая в ров, ринулись две с половиной тысячи волонтеров. Запорожцы неслись сплошной лавиной и буквально за несколько минут, преодолев двести или триста метров, отделявших их от стен, ворвались в крепость. Деморализованные защитники Дюнкерка не успели еще придти в себя от неожиданности, как оказались буквально сметены дикой орущей ордой запорожских казаков, сабли которых уже приступили к своей кровавой жатве.
-Господин маршал,- с загоревшимся восторгом взглядом, крикнул принц,- командуйте атаку! Победа в наших руках!
Дав шпоры коню, маршал выхватил шпагу и, встав впереди колонн своей пехоты, повел ее в бой.
Обернувшись к Хмельницкому, восхищенный принц спросил:
-Месье, чья это замечательная идея подвести подкоп под крепость.
-Это обычная тактика запорожцев при осаде крепостей, ваше высочество,- пожал плечами Хмельницкий,- а предложил подвести подкоп под крепостную стену и заложить там бочки с порохом полковник Серко. Вчера мы провели небольшую разведку местности и убедились, что скальных пород там нет, в основном глина и песок. Вот за ночь казаки и подвели подкоп.
-Передайте от меня благодарность вашим запорожцам и особенно автору этой замечательной идеи,- сказал принц крови, протягивая Хмельницкому руку, к которой тот почтительно приложился губами.
Часть первая. Юность атамана.
Глава первая. На Дону.
В один из дней начала октября 1625 года в Черкасский городок возвратился караван торговых казаков, которые еще летом ездили в Полтаву за товарами. Несмотря на то, что Дикое поле между Днепром и Доном в те далекие времена не было заселено, но и совершенно пустынным оно не было. Здесь издавна в хуторах селились беглые крестьяне из центральных областей Московского государства, распахивая бесхозную плодороднейшую целинную почву, приносившую великолепные урожаи. Тут проходили самые безопасные торговые пути из литовско-польской Украйны, Путивля и Севска на Дон и далее в Крым и Персию, по которым бойко передвигались караваны купцов. Через каждый десяток-другой верст здесь можно было найти корчму или постоялый двор и остановиться день-другой на отдых.
Дорога из Запорожья к Черкасску проходила намного южнее: от Самары и Конских вод к верховьям Миуса и только у Аксая пересекалась с торговыми путями. Была она на добрых двести верст короче, но зато и опаснее: жилья здесь было не встретить, а вот наткнуться на какой-нибудь татарский разъезд или отряд бродячих разбойных людей не составляло труда.
В этот раз торговые казаки к Полтаве сходили удачно. Привезенные ими с Дона товары: сафьян, шелк, юфть, богато инкрустированное восточной вязью и узорами оружие разошлись в мгновение ока, а взамен они по весьма выгодным ценам приобрели мед, жито, горилку, венгерские вина, селитру, словом, все то, что пользовалось спросом на Дону. Там же к ним прибился какой-то местный паренек лет шестнадцати, но выглядевший немного старше, высокий и широкоплечий. Назвался он Иваном по прозванию Серко и упросил казаков взять его с собой на Дон. Федору Грекову, старшему торговых людей, плечистому казаку лет тридцати, с окладистой каштановой бородой, паренек понравился, и он согласился взять его с собой в качестве слуги за харчи.
По возвращению в Черкасск Греков привел Ивана к молодому в то время еще атаману Татаринову, будущему герою "азовского сидения".
-Откель будешь, детинушка,- спросил тот, окинув одобрительным взглядом крепко сбитую фигуру парня,- дело пытаешь или от дела лытаешь?
Иван не стал ничего утаивать, рассказав, что родом он из местечка Мурафа Брацлавского воеводства, учился в Киевской школе при Братском монастыре. Отец его, выходец из мелкопоместной русской шляхты, намеревался отдать сына в канцеляристы, но он сбежал из дому, добрался до Полтавы, откуда хотел попасть на Дон и стать казаком.
- А почто ты к черкасам не пристал?- удивился атаман.- Из твоих мест до Сечи гораздо ближе.
-Так летами я не вышел еще, - замялся Серко,- для приема на Сечь годков не хватает.
-Да, туда принимают, кому уже двадцать исполнилось,- кивнул Татаринов,- а тебе, кстати, сколько?
-Пятнадцать весной стукнуло,- не стал врать Иван, глядя прямо в глаза Татаринова.
Атаман вскинул брови и хотел было сказать, что и в донские казаки в таком возрасте его тоже еще не примут, но вдруг наткнувшись на взгляд темно -карих, почти черных, магнетических глаз собеседника, словно погрузился в них, как в омут, и внезапно забыл, о чем хотел вести речь.