Страница 9 из 12
- Откуда ты все знаешь? - вот уж кто находка для шпиона, благодаря своей проклятой способности в том числе… Да и язык ему не мешало бы укоротить.
- Я тебя умоляю, - все-таки не выдержал, закурил, - живем на семи ветрах, к нам кто только не заходит: все знают, что не сдадим. Но с этими ребятами у нас свои отношения, потом как-нибудь расскажу.
Если это “потом” еще будет.
Дом встретил их напряженной тишиной, глухими голосами по углам: меж давними знакомыми всегда есть что-то, о чем просто так не поговоришь, но обязательно надо сказать, пока есть возможность. Только Лоран мерил шагами защищенную от солнца веранду - то ли все уже сказал, то ли говорить не хотел.
- Где Джим? - поинтересовалась Виктория, когда хранитель всех секретов мира скрылся с глаз.
- Просит у Элис прощения. А что? - она молча протянула телефон; негр так же молча прочел и удалил сообщение:
- Теперь нас с ними ничего не связывает.
- Ты рад? - по этому лицу, обычно очень выразительному, сейчас невозможно было что-либо прочитать.
- Наверное… не представляю, до какого отчаяния надо было дойти, чтобы решиться на такое.
- Я сейчас тоже не представляю, - она не лгала. Она сомневалась в правильности своего решения еще тогда, стоя в очереди. Почему не ушла? Черт его знает… боялась разрыва, на что-то надеялась… как говорит умный Джаспер, среди вампиров тоже есть свои идиоты.
========== Часть 10. “Вечная” молодость. ==========
Джеймс, на всякий случай замотанный в ткань не хуже мумии, гнал грузовик по заброшенной лесной дороге, подальше от пограничных постов. В кузове царила мертвая тишина, даже мышей слышно не было - упыри разобрали зверьков и придерживали, чтобы те не дергались; первое время животные возмущались вынужденным бездействием, но потом успокоились и заснули.
А вампирам было не до сна. Может, и хорошо бы отключиться сейчас, чтобы ничего не чувствовать, но нет - все оставались в сознании. И молились - кто как умел, перебарывая страх.
Если Ты не испепелил наш род сразу, позволил ходить по Твоей земле, - теперь-то зачем нас убивать?
А где-то, шурша крыльями, с пронзительными криками летают деграданты, как ангелы мести… тьфу, какая глупость…
- Отбой, ребята, - донесся вдруг голос из кабины; все вздрогнули от неожиданности, до того резко ударили эти слова по натянутым до предела нервам. - Светает.
Днем деграданты прячутся в подземные норы. Можно не опасаться внезапного нападения. Никогда еще Виктория так не радовалась рассвету.
Постепенно уходило напряжение, а возмущенный писк мышек, которых уже не придавливали каменно-тяжелые руки мертвецов, напоминал о повседневных заботах - рассовать по клеткам, накормить, поменять воду… Малыши, выспавшиеся за ночь, угомониться не спешили - они носились по клеткам и верещали во всю мочь, обсуждая свои мышиные дела.
- Какая прелесть, - Элис так и не спускала с рук потрепанного старика Фридриха; рукокрылый брал фарш с ее маленькой ладошки и громко чавкал. - Интересно, почему мы-то такими уродливыми становимся, когда…
- Мне больше интересно, как вообще можно захотеть деградировать. Выйти на солнце - еще понятно, но это… насколько мозги должны съехать…
- Примерно настолько, насколько они в принципе могут съехать в первый год, - вздохнул Карлайл, стирая окончательно размазавшийся грим. - Далтона помните?
Судя по лицам, его “дети” помнили еще и как. А вот Лоран был немало удивлен:
- Странно, я не знал, что ты его обратил…
- Во-первых, не я. Во-вторых, ты тоже свою биографию далеко не каждому знакомому рассказываешь. А в-третьих, история это длинная и не самая приятная, и пересказывать ее могут разве что старые сплетники вроде нас с вами.
Робингуды обменялись улыбками - воистину, посплетничать упыри любят. Когда нечем больше заняться - место и время неподходящее или же просто лень, - милое дело перемыть косточки общим знакомым. А чем старше вампир, тем больше у него знакомых и… тем он старше, тем больше удовольствия от перемывания чужих костей. Вампиры тоже стареют, грустно, но факт. Док тонко улыбнулся в ответ:
- Тогда слушайте.
Все беды Эда - от его слишком длинного носа, если вдуматься. Если работаешь на Корпорацию, вообще нельзя проявлять излишнее любопытство. Даже если твой сосед, подчиненный и неплохой знакомый вдруг начинает вести себя странно, как-то: перестает приходить на работу, ни с того ни с сего пишет заявление о переводе в другой отдел, разводится с обожаемой женой, оставляя на ней маленького ребенка, и при этом даже не является в суд, присылая вместо себя третье лицо. И начались все эти странности после того, как этот человек нечаянно пропустил вакцинацию. Если ты человек здравый и в должной мере безразличный, тебе на такие вещи должно быть наплевать, но безразличие не входит в число добродетелей нашего общего знакомого, не правда ли? - Лоран утвердительно хмыкнул. - Он начал копать и докопался.
- И Вольтури забеспокоились…
Джаспер скривился:
- Вольтури начинают трепыхаться, только когда закрыть глаза на происходящее становится невозможно. Гематолог-одиночка, даже с разрешением на оружие, - не такая уж важная шишка. Его попыталась заткнуть местная служба безопасности. Скинули его младшего брата с крыши; видимо, чтобы понял, что с ним будет то же самое, если сунется куда не надо.
- А район, к несчастью, мой, - подхватил Карлайл. - Привозят ко мне парня - массивная кровопотеря, проломленный череп, разбитый таз, смятый позвоночник… чудо, что не умер в машине “Скорой помощи”. Мальчишке тридцати еще нет, рановато на тот свет отправляться, в общем, пришлось его обратить. И буквально через несколько минут сигнал - пожар в ночном клубе, к нам везут сорок человек в тяжелом состоянии; пока ими занимались, новорожденный пришел в себя и сбежал.
- Конечно, мы бросились на поиски. Трупов, к счастью, не нашли, зато обнаружили уже двух новообращенных, пытающихся оторвать друг другу головы. Еле разняли.
“И естественно, не могли их просто оставить на произвол судьбы, мы же гуманисты,” - домысливалось само собой.
- Ты не представляешь, как мы проклинали гуманизм, - криво усмехнулся Эдвард, отдавший свою фольгу на растерзание Орлоку(этот сорока от мышей обожал все блестящее). - Кое-кто был, мягко говоря, недоволен своим нынешним состоянием. И если с младшим братом особых проблем не возникло, в благодарность за свое спасение он бы для Карлайла горы свернул, то старший желал вампирской крови. Пришлось добыть веревку из титановой проволоки и кормить силой.
Эмметт при этих словах заметно смутился:
- Не в моих правилах бить связанного противника, но в первый год мало кто понимает другие аргументы…
- Зато тебя не покусали, - как правило, деградант пытается убить свою жертву; если нейтрализовать его раньше, укусы просто довольно долго заживают. Но у тех, кто видел Потрошителей и помнит их яд, вызывающий деградацию как укусившего, так и укушенного, навсегда укореняется страх перед клыками сородичей - и их безумием.
- Меня бы и так не покусали. Видишь ли, сложно покусать кого-то, если у тебя вырваны все зубы… да, приходилось вырывать, а что делать? И потом передавливать шею, чтоб не проглотил чего лишнего, пока десны кровоточат, - последние слова прозвучали как будто с вызовом. Напрасно - защищаться не от кого, обвинять в чем-либо ни у кого и в мыслях не было. Немногие выдержат год подобной каторги только чтобы предотвратить рождение каннибала и возможное кровопролитие.
- Да, жаль было бы потерять такую голову, - после недолгого молчания произнес алхимик. - Сейчас он светило инфекционного направления, может сделать очень многое…
- Оставался бы лучше в гематологии, чем сомнительные теории разрабатывать. Реактив Кристофера не так уж безупречен, - лицо телепата дернулось; все знали, как он ненавидит эту отраву. Таня. Она с радостью отказалась от охоты - и теперь навеки привязана к реактиву… отчасти в этом вина ее сестры - Ирина сама “сидит”, уже несколько лет. И Кейт туда же… Их руки покрыты мелкими ранками - реактив отвратителен на вкус, он вводится внутривенно, замедляя регенерацию.* Их глаза из янтарных стали лимонно-желтыми, холодными почти до зелени - роковая метка, знакомая всем патрулям. В любой момент их могут убить за хранение опасного наркотика. И вроде некого винить - сами виноваты, нечего было употреблять всякую дрянь из подпольных лабораторий - и сами сестры отмалчиваются, стискивая зубы, напряженно распрямляя плечи, - но невозможно на них смотреть, до боли в сердце невозможно… - Скорей бы уже нашлось лекарство - или хотя бы альтернатива…