Обрывки

Работать учителем в школе Андрей тоже не собирается. Где, где, а там точно одни специалисты по пыткам собраны! Скажите, ну разве кому ни будь в здравом уме и с добрым сердцем придет в голову поднимать детей в такую рань. А если ты сова, если читал под одеялом до часу ночи …? Мало того, так ещё и тяжеленную сумку с учебниками каждый день таскать заставляют. Впрочем, с учебой у Андрея проблем никогда не было. Все школьные предметы давались ему легко и без скрипа, а по физике так и вообще через клетку в журнале пятерки стояли. Благо, что на первой парте сидел. Только учительница отвернется, будьте любезны, Андрей Вячеславович, получите пятерочку. Шутка.

Но самым любимым предметом у него долгое время была – история. Книги о сфинксах, курганах, раскопках, пунических войнах и прочих исторических безобразиях абсолютно вытеснили всю прочую литературу из повседневного рациона, да так что учителя забили тревогу. После серьезного вмешательства отца тревогу решили считать ложной, а место, на котором сидят – временно нетрудоспособным. Но любовь к предмету, открывающему путь в затянутые паутиной ворота прошлого, не умерла, а только ушла в подполье. Да и не могло быть по-другому! Мощным источником, питавшим эту любовь, была личность учительницы.

Вера Васильевна, жгучая стройная брюнетка, фактурной наружности одним только внешним видом могла влюбить в свой предмет кого угодно. А как она одевалась! Какой удивительный шарм распространяла по классной комнате. Просто – заслушаешься! Сорок пять минут урока пролетали как одно мгновение.

Два года назад, на летних каникулах, ребята под руководством учительницы умудрились даже сходить в «настоящую» археологическую экспедицию на раскопки древних курганов. Там они познакомились с «живыми» археологами, и Андрей заболел этой профессией серьезно. Решил готовиться к поступлению в исторический институт.

Первый звонок в выпускном классе прошел весело и бестолково, впереди был целый учебный год, а жизнь казалась ясной и замечательной. В кабинет истории Андрей въехал на плечах одного из одноклассников, но тут же опомнился. Нельзя. Святыня!

Он уселся за свой стол чинно и важно, но в последний момент не удержавшись, по традиции дернул за косу соседку по парте.

– Павлов, твои шутки остались на уровне первого класса.

– Верочка, постоянство залог стабильности. Стабильность признак мастерства.

Может быть, в другое время они ещё долго спорили, незлобно подтрунивая друг над другом, но тут дверь с шумом распахнулась, и в класс колобком вкатилось нечто неряшливо– растрепанное.

О боже! Оно совсем не было похоже на их любимую Веру Васильевну! Оно и не могло быть на неё похоже. Это было существо абсолютно с другой планеты. Планеты варваров и варварок. Нечто лишенное половых признаков.

– Дети, – как ни странно человечьим голосом заговорило чудовище. Лишенный эмоций голос навевал тяжелые сны. – С этого дня уроки истории у вас буду вести я. Мы с вами будем изучать новейшую историю.

Сказала и не обратила никакого внимания на мизансцену «К нам едет ревизор», исполненную, думается, не хуже чем, в знаменитом спектакле, постановки театра имени Вахтангова.

В жизни случается всякое, например любимая учительница ни с того ни с сего уходит в декретный отпуск, или вдруг появляется непонятно откуда новейшая история. Кстати это как? Она что, новее новой? Прямо из разряда «живее всех живых»

Впрочем, может, и не стоило так убиваться несчастному юному созданию? Погрустили, повздыхали – дальше побежали?

Может быть, только доподлинно известно, что по истечении несколько месяцев Андрей переключился на фантастику Лемма, бросив недочитанным собрание сочинений Яна, а через пол года наука о прошлом навсегда вычеркнула из своих рядов, возможно, самого гениального продолжателя дел великого Никколо Макиавелли.

Как ни прискорбно мечта увяла сама собой точно экзотический комнатный цветок, переживший бурную весну, и незаметно зачахший к началу активного жизненного цикла.

Близилось окончание выпускного класса, когда большинство его сверстников уже примеривали на себя кто высоты родного неба и бескрайнего космоса, а кто глубины закромов Родины, как говорится от каждого по способности. Андрей находился на абсолютно голом распутье. Даже тривиального камня с классической надписью «налево пойдешь – коня потеряешь, на право – козленочком станешь…» на горизонте не наблюдалось.

Тут и подвернулось предложение отца попробовать свои силы на ниве финансового рынка

– Поедем сынок в Москву. В Финансово-экономический институт. Будешь в жизни при деньгах – не прогадаешь.

– А может лучше в наш, областной, медицинский? – робко сокрушалась мама, – Блат наведем,…

– Медицинский подождет. В армию ему только следующей осенью. Не поступит в Москву – вернется домой, на будущий год пойдет учиться в медицинский, – резонно заключил отец.

Москва поразила Андрея вовсе не обилием народа. Занятый своими проблемами он как-то и не замечал постоянной тесноты и давки. Москва поразила своими расстояниями, духотой в метро, а ещё пивом с креветками в баре «Пльзень», что в «Парке Горького», куда они с двоюродным братцем Игорем скрытно от отца сделали вылазку в перерыве между вступительными экзаменами. А ещё…. Ещё Андрей чувствовал себя не очень уютно в своих тупорылых ботинках купленных дома к выпускному балу по блату у армянского сапожника и брюках клеш казавшихся такими модными в их отсталой провинции. Да что там скрывать, по глупости своей стыдился он себя. Ах, Москва! Москва! Эта модница усиленно облачалась в узкие джинсы.

Впрочем, лишний час позора связанный с поездками до института и обратно, да столько же непосредственно в самом институте не такое уж и большое потрясение, тем более что поездки в метро до станции «ВДНХ» по счастью обходились без пересадок.

Процесс сдачи экзаменов начался достаточно удачно. На специальность «Финансы и кредит», которую папа настоятельно рекомендовал сыну и расхваливал как самую интересную, искрометную и увлекательнейшую на свете проходной бал ожидался в районе 22– 23. Это из 25, куда входили четыре экзамена плюс средний балл аттестата. Многовато, но терпимо. Для примера на МЭО (факультет международных экономических отношений) иногородних даже на порог не пускали

– МэЭ! Мээ! МэээОоо! – нет, так гордо как у москвичей у гостя столицы все равно не получится. Эх! Вот что значит провинция! Ну да фиг с ним! Обидно?! Досадно?! Да ладно!

Андрей сдал устную математику на оценку четыре, притом, что в аттестате его по данному предмету красовалось «отлично», он все равно был очень рад этой четверке, если не сказать больше – горд за неё.

– По университетской программе… по университетской программе, – слышен был испуганный шепоток абитуриентов у дверей экзаменационной аудитории.

Андрей слабо представлял себе, что это за зверь такой «Университетская программа», но гордости от этого не убавлялось, а даже как бы и наоборот.

Русский письменный тоже прошел на четверочку. Вот это Андрея в глубине души ужасно расстроило. «Глупый, глупый Кондрат!». Ну не знал он в то время что основной отсев как раз на русском и происходит. Переживал.

Зато география без сучка и задоринки просвистела на пять. До заветной цели не хватало достойной оценки по некогда любимой, а затем незаслуженно забытой истории.

Экзамена Андрей не боялся. Накануне он излучал само спокойствие и уверенность в своих силах. Да и как могло быть иначе?! Он же ученик Веры Васильевны.

Правда, в метро, по дороге в институт его прихватило. Казалось что воздух с утра особенно густой и тяжелый, поезд плетется медленно и ужасно долго, а на плечи кто-то свыше положил тяжелый свинцовый полог.

Но стоило распахнуть двери институтской аудитории, как чувство тяжести улетучилось само собой. Андрей ринулся в бой. Спокойствия придало то обстоятельство, что приемная комиссия выглядела на редкость приветливо, словно и не приемная она вовсе, а милосердная: излучающая тепло и ласку.