Страница 15 из 26
Второй – все (включая Китай) с этим доводом, в общем, согласны и готовы оказать свою помощь. Но с одним условием.
Третий – это условие состоит в предоставлении гарантий того, что оказанная помощь даст необходимый эффект – предотвращение кризиса.
И четвертый – США и элита «западного» глобального проекта таких гарантий дать не могут.
Фактически это означает, что упомянутая элита поняла, что кризис является системным, в том смысле, что выход из него возможен только в рамках существенного изменения всей мировой финансово-экономической системы. А поскольку конфигурация новой системы неизвестна, то и любые действия представляются опасными. Особенно если учесть, что без упомянутых гарантий некоторые участники мирового экономического процесса всерьез могут решить, что предстоящий кризис дает возможности несколько потеснить нынешнюю мировую финансовую элиту.
Какой из всего сказанного следует вывод? Что необходимо прекратить ссоры среди нынешних лидеров (и действительно, критика Буша со стороны «западного» ГП и его политического инструмента, Демократической партии США, несколько утихла). Что необходимо прекратить упомянутые обсуждения возможного кризиса – дабы не простимулировать его нечаянно. Скорее всего, именно этому посвящено последнее турне Буша по Европе. И, наконец, максимально усилить стандартные антикризисные рычаги – то есть армию, полицию и тайную полицию. Что США и делают активно.
А что в этой ситуации им нужно от России? А то же, что и от других: в первую очередь – стабильность, во вторую – внешняя, формальная, лояльность. Но ни первого, ни второго Путин обеспечить не может (см., например, интервью со Злобиным). Первое – потому что не он руководит государством, а поставленные у рычагов российского государства когда-то давно, еще клинтоновскими демократами, либерасты. Второе – потому что оказавшись в заложниках у этих либерастов, он вынужден компенсировать их влияние патриотической и антиамериканской риторикой.
В общем, Путин перед Бушем оказался в такой же ситуации, в какой Греф и Кудрин – перед Фрадковым, чьи указания и даже прямые приказы они демонстративно отказались выполнять. Но за Грефом и Кудриным стоят Абрамович и «западный» проект, во всяком случае, в своей части. А кто стоит за Путиным? И есть все основания считать, что именно на это противоречие в его позиции и обратил внимание Буш.
И что делать Путину? Либо прямо объявлять Бушу войну, с неминуемым арестом всех счетов его (Путина) ближайшего окружения, за которым неминуемо последует дворцовый переворот. Либо согласиться на наведение порядка и соблюдения общих правил поведения, с такой же неминуемой расчисткой кадровых «авгиевых конюшен». Можно, наконец, все оставить как есть, но тогда появление нового «Ющенко» не за горами…
2005 Год
Прогноз
20 Марта
Я довольно долго манкировал своим обязательством написать прогноз для России, что довольно естественно. Ситуация меняется столь часто и столь сильно, что более или менее осмысленный прогноз дать трудно. Ну в самом деле, как можно было дать прогноз по ситуации в России до встречи Путина и Буша в Братиславе? Или до их встречи в мае в Москве? И по этой причине настоящий текст будет носить ярко выраженный субъективный характер, а его прогнозная значимость будет достаточно сильно ограничена. Но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Кто может, пусть скажет лучше.
Начнем мы с анализа инфляционной статистики 2004 года. Данные за весь год я пока не видел, а вот сборник Госкомстата (или как он там теперь называется?) по итогам 11 месяцев смотрел. И цифры в нем примерно такие: потребительская инфляция – 11 % (отдаленный американский аналог – CPI), дефлятор ВВП – около 18 % (точную цифру не помню), индекс оптовых промышленных цен – около 28 % (аналог США – PPI). Отметим, что разница между первой и последней почти в три раза слишком велика для того, чтобы считать ее устойчивым эффектом. Либо это локальное явление (с учетом обычной тенденции в среднесрочной перспективе – от потребительской инфляции в сторону промышленной), означающее начало стремительного роста цен, либо имеет место серьезная фальсификация данных.
Потребительская инфляция в начале года резко выросла (практически на 2 % в январе и феврале или более 20 % в годовом исчислении), что, вроде бы, свидетельствует в пользу первой гипотезы. Однако за последние годы появление таких разрывов для России – дело обычное, что говорит, скорее, в пользу подтасовки в сторону искусственного занижения роста потребительских цен. Но это, в конце концов, не так важно. Интересно другое: какую из приведенных цифр Госкомстат использует для оценки ВВП, уровня жизни населения, уровня зарплат, пенсий и т. д.? Если исходить из логики, то, разумеется, это должен быть дефлятор ВВП. Но не секрет, что все экономические технологии мы заимствуем сегодня у США, а они для этого используют индекс CPI, даже, точнее говоря, так называемый корневой индекс CPI, который еще меньше.
Анализ С. Егишянца показывает, что США этот индекс активно занижают. Цели понятны – именно этот индекс используется для индексации зарплат, пенсий и прочих расходов. То, что и в России, его, похоже, серьезно занижают, косвенно свидетельствует о том, что именно его государство использует для демонстрации гражданам их «растущего» благосостояния. Потому что любой человек, который ходит по магазинам или (не дай бог!) платит за квартиру, прекрасно понимает, что рост цен в прошлом году составил никак не меньше 20 %.
А теперь представим себе, что для приведения экономических показателей к «единым ценам», с целью устранения инфляционных искажений, используется все-таки дефлятор ВВП. Если бы индекс оптовых цен в промышленности отличался от него на доли процента, то и разговаривать было бы не о чем. Но он отличается больше чем в полтора раза (на 10 %!), и в этой ситуации оценивать промышленное производство необходимо исходя не из усредненной (с заниженной потребительской!), а из реальной цифры промышленной инфляции. Что автоматически снижает результаты нашей промышленности как раз на эти самые 10 %.
Если рост, по официальным данным, составил за год около 7 %, то реально показатели промышленности упали где-то на 3 %, а всё остальное – манипуляции с цифрами. Я специально не изучаю статистические данные более подробно – уже приведенный анализ показывает, что доверия к ним нет никакого, а посему и изучать их особо тщательно – достаточно бессмысленное занятие. Разве что только для того, чтобы находить всё новые несоответствия.
Отметим только, что если в качестве дефлятора ВВП используется, по американским образцам, все-таки индекс потребительских цен, то из официальных цифр роста российской промышленности нужно вычитать уже процентов 16, что и вовсе дает спад, выражаемый в двухзначных числах. А для того, чтобы не выглядеть «однобоким», можно добавить, что агрессивная политика налоговых служб последних лет вызвала активный уход «в тень» многих производственных предприятий, что меняет цифры реального ВВП уже в сторону некоторого увеличения, которое, однако, до компенсации упадка явно не дотягивает.
В заключение этого анализа можно отметить только одно: никакого экономического роста в стране сегодня нет. И все экономические методы либералов в очередной раз показали свою полную беспомощность.
Какие последствия из всего этого безобразия ожидают нас в 2005 году?
Негативные тенденции будут продолжаться – просто потому, что никаких оснований для позитива просто нет. Почти 30 %-я инфляция в оптовых промышленных ценах неминуемо выплеснется на потребительский рынок – что даст (уже дает!) сильный рост потребительской инфляции. В официальных цифрах его можно будет частично компенсировать за счет падения цен на недвижимость (которое началось еще в прошлом году, но масштаб которого сложно оценить, поскольку основная информация по ценам конкретных сделок находится у продавцов и посредников, заинтересованных в их росте), но покупать недвижимость сегодня может такая незначительная часть общества (причем в связи с негативными процессами в экономике эта доля будет быстро сокращаться), что существенного влияния это на окончательный результат не окажет. Свой вклад в рост цен внесет и монетизация льгот, и, главное, реформа ЖКХ, которая, с большой вероятностью, сделает невозможным для значительной категории населения даже хотя бы сохранение тех условий жизни, которые сложились в последние годы.