Страница 31 из 94
– «Волк», – пробормотал себе под нос парень. – Что ж попробуем приучить этого зверя.
Он улыбнулся и побежал догонять своих.
Вечером неожиданно позвонила Ольга. Когда Кирилл увидел горящий на экране «информера» незнакомый номер с надписью «внешний вызов», он недоуменно посмотрел на сидящих в его номере Айко и Минако, но друзья только пожали плечами. Дело в том, что внешние звонки в академию, по каким-то соображениям, практически не допускались, исключения делались только для звонков родителей, но что странно, сами они могли звонить кому хочешь. А тут был совершенно незнакомый номер. Недоумевая, он ткнул в пиктограмму приема вызова и обомлел: с экрана на него смотрела Оля.
– Привет, Кир, – девушка, казалось, выдавила из себя эти слова и сдавленно улыбнулась.
– Привет, – Кирилл замолчал, он просто не знал, что сказать, во все глаза смотря на девушку.
Успокоившиеся чувства вдруг вновь зашевелились у него в груди, а еще вспыхнула надежда. Молчание затянулось. Айко с Минако замерли, переводя растерянный взгляд с экрана на побледневшего, кусающего губы друга и обратно. Наконец Минако осторожно поднялась с кровати и потянула за собой Айко, заинтересованно наблюдающего за развитием событий.
– Это твои новые друзья? – спросила Ольга, прерывая затянувшееся молчание, едва за ребятами закрылась дверь.
– Да, – кивнул Кирилл. – Старых совсем ведь не осталось.
– Кир, – Ольга вздохнула и укоризненно посмотрела на него. – Не говори так, Антон до сих пор корит себя за наш разрыв и то, что поддался требованию моего отца не приглашать тебя на свадьбу.
Кирилл пожал плечами.
– Передай ему, что я не обижаюсь, а если честно, мне вообще это по барабану.
– И я?
– Что ты?
– И я тебе по барабану?
Кирилл закусил губу и отвел глаза.
– Я ведь люблю тебя…
Он вздрогнул и посмотрел на девушку, из глаз которой уже змеились тоненькие ручейки слез.
– Люблю, понимаешь ты, дурак такой, понимаешь?!!
Кир опешил.
– Ну почему ты не поехал со мной в Токио, я ведь звала тебя… – прошептала девушка.
– Но твой отец…
– Что отец, он был бы не против, будь ты рядом! Мать смогла бы на него повлиять. Но у тебя одни звезды в голове, – она всхлипнула. – Почему, Кир, разве я не стою того, чтобы забыть об этих проклятых звездах!! Не стою?
Он опустил голову не в силах выдержать вид рыдающей Ольги. Сердце бухало в груди как молот. Ему хотелось обнять ее, прижать к своей груди, покрыть ее лицо поцелуями, ему хотелось, чтобы она снова смеялась, хотелось вернуть счастье, но… но что-то внутри подсказывало, что это невозможно. Может быть, поэтому он не бежал как ополоумевший к дежурному глайдеру, а молча стоял, смотря в пол, и сжимал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
– Почему ты молчишь, Кирилл?
– Я не знаю, что сказать, – он вздохнул и впервые за весь разговор посмотрел в глаза девушки, в которых плескалась бездна душевной боли. – Оля, я…
– Кирилл, – Ольга опустилась в стоявшее позади нее кресло, вытирая заплаканные глаза рукой. – Через пару дней я с отцом улетаю на Термию – это один из миров ОСМ. Там в институте отцу предложили хорошую должность и спонсирование его исследований. Он договорился, что я полечу как студентка по обмену от Токийского.
– Твой новый друг летит с тобой?
– Тебя только это волнует? – девушка грустно посмотрела на Кира. – Но если интересно, то да. Хотя мне это и не важно. Важно другое, – она несколько минут молчала, кусая губы. – Важно другое, Кир, у тебя будет почти год, до того как я вернусь. И до этого времени тебе надо решить, кто для тебя важнее – я или твои звезды.
– Оль…
– Дурак ты, Кир, – девушка слабо улыбнулась. – Дурак, самовлюбленный идиот. Господи, но почему я тебя так люблю?
Она покачала головой и, бросив последний взгляд на парня, отключила связь.
Кирилл сидел на своей кровати, обхватив голову руками. Минако осторожно приоткрыла дверь и, посмотрев на сгорбленную фигуру парня, лишь покачала головой.
А внутри Кира вновь бушевали чувства. Они заполнили его всего, с ног до головы, разрывая его душу своей противоречивостью: то ему хотелось упасть на колени и биться головой о пол, то начать все крушить и ломать, что бы ни попадалось под руки, то просто забиться в угол и тихонько скулить от жалости к самому себе.
Наконец он смог взять себя в руки и, откинувшись на спину, минут десять бессмысленно рассматривал светящуюся равномерным желтоватым светом поверхность потолка, затем встал и, подойдя к полке, висевшей над столом, взял в руки сферу со спирсом. Одновременно крутанув верхнюю и нижнюю ее части в разные стороны, он поставил сферу на пол и отошел на шаг назад. Дождавшись, когда желтая шипящая масса выберется из нее на пол и собьется в комок, наклонился и взял ее в руки, интенсивно представляя образ нужного ему животного. Масса еще интенсивнее зашипела, и стала подпрыгивать в ладонях, щекоча их легкими разрядами статического электричества. «Животное» поднялось на задние лапки и уставилось на хозяина черными бусинками глаз.
– Кодовое имя? – голос спирса был неожиданно тоненьким.
– Будешь Шустриком, – Кирилл усмехнулся и осторожно погладил сидящего на ладони хорька.
– Имя принято, хозяин, продолжим настройку?
– Да.
Когда Минако в очередной раз заглянула в комнату Кира, тот уже спал на кровати не погасив свет и не раздевшись, но что более всего удивило ее – это хорек, свернувшийся клубком на груди парня. Едва Минако открыла дверь, как ушки животного вздрогнули, и оно приподняло голову, вопросительным взглядом посмотрев на изумленную девушку. Аира осторожно закрыла дверь, боясь разбудить Кирилла, и готова была поклясться, что хорек произнес тоненьким голосом:
– Объект дружествен, опасность ноль процентов.
Корабль трясло, точно он не летел, а ехал по ухабистой дороге. К тому же машина постоянно норовила уйти влево, и Кириллу приходилось прикладывать усилие, чтобы этого не случилось, но все равно последние два кольца корабль прошел боком. Окружающий мир мигнул и погас, а на экране высветилось итоговое время прохождения. Кир несколько секунд смотрел на горящие цифры, затем тяжело вздохнул и, открыв колпак симулятора, вылез наружу. Все шло наперекосяк. Стоило ему только очутиться в кабине симулятора «гладиуса», как машина буквально отказывалась его слушаться, вытворяя бог знает что. Зато на симуляторах всякой древности он превзошел многих.
– Хоть это радует, – пробормотал он себе под нос, затем вздохнул и бросил взгляд на «запястник», было уже полдевятого, и о тренировке по униксу можно было забыть. Подумав, что нагоняй от Эрики ему обеспечен, он деактивировал симулятор и, подхватив сумку, направился к выходу из тренажерного зала, где столкнулся нос к носу с Луниным.
– Закончил на сегодня? – спросил учитель.
– Да, – кивнул Кир и собирался уже пройти мимо, но тот неожиданно его остановил.
– Подожди, Кир, давай присядем, – учитель кивнул в сторону одного из столиков, что стояли между коконами тренажеров.
Кирилл непонимающе посмотрел на Павла Николаевича, затем снова на «запястник».
– Извини, знаю, что поздно, но наш разговор касается напрямую твоих «успехов».
Кир почувствовал, как внутри у него точно все оборвалось, и, обреченно вздохнув, положил сумку на стол. Этого разговора он ждал уже давно и опасался, что из-за его проблем с пилотированием будет отчислен из группы пилотов и переведен на другую специализацию. Подобное в их группе уже случалось. Около месяца назад была отчислена одна из девушек, точнее ее просто перевели в группу навигаторов, а ведь надо признать, что с моделью того же «гладиуса» она управлялась лучше, чем он. Увы, это было единственное, что у нее получалось, на остальных же тренажерах она выписывала такие кренделя, что будь это реальный образец, он бы давно превратился в кучу дымящегося хлама. Но этот факт, как и его успехи на других тренажерах, не могли служить ему утешением. Все же основной функцией пилота в отделении являлось именно пилотирование аппаратов подобного «гладиусу» класса, а он не мог выполнить даже элементарного упражнения, где надо было просто пролететь по кругу сквозь ярко светящиеся кольца, правда, располагающиеся в разной плоскости относительно друг друга. И все же Кирилл не сдавался. К тому же друзья, видя его отчаяние, старались поддержать его – кто как мог. Айко, например, чуть не подрался с парнем из другого отделения, который веселил подружек рассказами о Кириловых «полетах». Гера с Эрикой, забросив свои дела и установив между собой перемирие, почти каждый вечер проводили с ним в зале симуляторов, а после помогали ему в разборе полета, просматривая записи. Но теперь, похоже, всему этому приходит конец, как, впрочем, и его мечте. Он скрипнул зубами и, опустив голову, упер взгляд в гладкую поверхность стола, готовясь выслушать приговор учителя.