Страница 5 из 10
Хотя многие из нас выросли в более или менее авторитарном окружении, мы понимали, что семья должна стать более демократичной. Мы знали, что детям нужно объяснять смысл ограничений и запретов; что у них есть право голоса в семейных решениях. Новая реальность требовала новых методов общения между мужчинами и женщинами, детьми и взрослыми. Родители теперь меньше интересовались воспитательными приемами; вместо этого они старались понять детей и подростков. Гендерные отношения стали богаче, потому что женщина сама распоряжалась своим телом. Свой вклад внесли и эффективные контрацептивные препараты. Дискуссия о семейных проблемах стала крайне политизированной.
Увы, этого короткого опыта не хватило, чтобы кардинально изменить традиционные семейные ценности.
Почему же он оказался таким недолговечным? В то время межгендерные и семейные вопросы обсуждались в политических терминах, что было логичным и важным, но все же промежуточным этапом. Политический словарь не годится для семейных отношений. Политика скорее игнорирует семейные связи. И идеология, и тоталитаризм дарят человеку ощущение безопасности и значимости, но эта безопасность не распространяется на тех, кто находится на нижней ступеньке иерархии или видит реальность иначе, чем остальные.
Отношения в семье
Одних демократических ценностей недостаточно для оздоровления семьи, пока в ней царит иерархия. Равноправие полезно, когда оно касается конкретных решений – где проводить каникулы и как распределять домашние обязанности. Но от этого отношения между членами семьи и их настроение во время тех же каникул не станут лучше. Процесс общения определяется «тоном», «духом», «атмосферой» (в греческой философии это называлось этосом), качеством контакта. Они, в свою очередь, зависят от множества факторов: личности и жизненного опыта родителей, их взаимоотношений, перемен в их настроении; их перспектив на будущее; их способности справляться со стрессом и кризисом; их здоровья; их социально-экономического положения и так далее. Именно взрослые отвечают за установку верного этоса и тона. Эту ответственность они не могут ни передать детям, ни разделить с ними. Дети просто с ней не справятся.
Это не значит, что они не влияют на семейную атмосферу. Наоборот: влияние детей очень велико как раз из-за нехватки жизненного опыта, наивной логики, слабости, уязвимости для конфликтов и неумения их разрешать. Они активно стремятся к взаимодействию и поэтому часто становятся громоотводами в ссорах родителей.
И тем не менее дети не могут нести ответственность за отношения в семье. В тех семьях, где родители не справляются с ответственностью и где решения приходится принимать детям, страдают все – и дети, и взрослые, и отношения.
Помощь по дому, обязанности и какие-то практические вопросы можно передать в ведение детей. Пусть они участвуют в решениях; важно знакомить их с демократическими принципами, принимать всерьез их желания и потребности, показывать, что в семье и обществе есть разные способы добиваться своего и получать желаемое.
Семья является юридическим лицом только тогда, когда она создается или разрушается. Все остальное время это экзистенциальная и эмоциональная структура. Полезно уважать права друг друга, но детям нужно нечто большее, чем равенство в политическом и юридическом смысле, – уважение их достоинства.
Переход от тоталитарной семьи к демократической привел к многочисленным ранам на поле боя. Но эти перемены происходили в оптимистичное время, и мы верили, что будущее оправдает наши потери. Мы хотели избавиться от «старого», не представляя, как выглядит «новое».
Очень скоро обнаружилось, что демократические принципы плохо применимы к повседневной жизни. Они оказались слишком абстрактными, их было легко провозглашать, но непросто использовать. И вот почему.
Конфликт
Традиционная семья в идеале была бесконфликтной. Когда конфликт все же возникал, это считалось либо виной родителей – плохо воспитывали, либо детей – не умеют себя вести. Поэтому первое поколение демократичных родителей было лишено ролевой модели. Они не умели конструктивно обсуждать и разрешать конфликт.
Неудивительно, что люди обращались к политической модели – то есть к борьбе за власть. Но в такой борьбе всегда есть победители и проигравшие. В семье, построенной по этому принципу, в проигрыше оказывалось единодушие. Итогом стали многочисленные разводы и неполные семьи.
Равенство
Идея равенства провозглашалась в демократичной семье первым шагом к отмене старых гендерных ролей и справедливому перераспределению обязанностей, к отмене представления о мужчинах-добытчиках и женщинах – хранительницах очага. Но многие – особенно те, кто успешно уравнял гендерные роли, – столкнулись с неудобной реальностью: равное разделение забот о доме и детях не создавало здорового равновесия между мужчиной и женщиной. Старые стереотипы уходили, но их место занимали другие.
Поскольку мужчинам были выгодны старые, тоталитарные правила, их поведение в семье подвергалось особенно острой критике, которую многие из них восприняли как своего рода кастрацию. Парадокс состоял в том, что, кроме обязанностей добытчиков, мужчины никогда не играли важной роли в семье. В итоге их критиковали за то, чего они не делали.
Многие из них более или менее добровольно принимали на себя больше домашних забот и ответственности, пока женщины покоряли трудовой рынок. Мужчина перестал быть единственным кормильцем и видел себя партнером, любовником, отцом и членом семьи – то есть активным участником эмоциональной семейной структуры.
Вскоре равенство стало пониматься как «одинаковость». В то время высоко ценились качества «мягкого мужчины». Потом маятник качнулся в другую сторону и на щите оказался «мужчина-мачо». Все поняли, что «дать женщине то, чего она хочет» еще не означает демократичную семью. То, что называли феминистскими ценностями, оказалось базовыми человеческими ценностями, и мужчины осваивали их с трудом.
Тысячи лет женщинам отказывали в базовых человеческих правах, но при этом им удалось до определенной степени развить человеческие качества. Мужчины в своей постоянной борьбе за место под солнцем старались от этих «мягких» качеств избавиться, и в основном им это удалось. Такая разница между полами сохраняется до сих пор.
Уважение и принятие
Уважение и принятие были ключевыми словами в новой модели равенства. Но оба эти понятия неоднозначны.
К примеру, должны ли люди по определению уважать друг друга или уважение надо «заслужить»? Должен ли я изначально уважать действия моего партнера (например, способ воспитания детей) или сперва надо увидеть и оценить результат?
Предположим, мой партнер говорит: «Тебе придется это принять!» Обязан ли я скрывать свое недовольство? Соглашаться мне или изображать согласие? Может ли он/она «требовать» от меня принятия? Или это мой дар ей/ему, потому что я люблю его/ее? Как быть, если я уважаю и принимаю его/ее, но не могу с ним/ней жить? Важно ли понять другого человека, чтобы уважать и принимать его, – или достаточно любви, а понимание излишне?
Чтобы превратить эту абстрактную концепцию в конкретные вещи, нужно начать с себя и научиться принимать себя как есть. Тогда мы обретем самоуважение. Мы поймем, как абсурдно принимать близко к сердцу неуважение других людей. Тут мы возвращаемся к исходной точке: уважение и принятие – это условие любви или ее следствие?
Требования
Выдвигать «требования» уместно в коммерции, при заключении контрактов или в политике, но не в семейных отношениях. Женщина может требовать, чтобы ее бывший супруг помогал содержать ребенка, но не нес за него ответственность или уделял ему внимание. Любящие отношения между мужчиной и женщиной, между родителями и детьми – это дар и привилегия.