Страница 12 из 13
– Бётт… кого? – переспросил сбитый с толку Геннадий. Его вдруг прошиб холодный пот. Приступ? Или злость на то, что Артур так облажался. «Обычная канцелярская крыска», – так, кажется, он сказал? Идиот! Никому в этом мире нельзя доверять, все нужно делать самому. Ежу же понятно, что это не просто стокилограммовая тетка. Это коллекционер фарфора! Да, за такой наверняка стоят серьезные люди. Муж, любовник, сын? Ну кто в наше время собирает немецкий фарфор?
– Бёттгер, – покачала головой Лида и посмотрела на Геннадия, как на нерадивого ученика, допустившего в диктанте глупейшую ошибку. – Вы что, не в курсе, кто такой Бётт-гер? – Ей даже удалось добавить в голос презрение.
– Что-то знакомое, но из головы вылетело, – быстро соврал Геннадий и уставился в упор на женщину, отчаянно борясь с желанием положить ей подушку на голову и придушить, чтобы не умничала.
– Это же родоначальник мейсенского фарфора, – снисходительно объяснила Лида.
– А, этот Бёттхер…
– Бёттгер.
– А, ну да, точно, как я забыл!
В палате повисла густая пауза.
– Извините, – Гена развернулся и резко вышел из палаты. Припустил по коридору и, оглядевшись по сторонам, шмыгнул под табличку «Вход воспрещен» на черную лестницу. Здесь можно будет сделать звонок так, чтобы никто его не подслушал. Он набрал номер адвоката:
– Артур, это я! Никак не прошло. Да в больнице я, в больнице. Ничего я ей не дал. Послушай, не перебивай меня. Ты облажался, понял? Или твои источники, неважно, меня это не волнует. Тетка не так проста. Она фарфор коллекционирует! Неважно, откуда я узнал. Потому что я не полагаюсь ни на какие источники, сам все проверяю!
Почему в этой дыре лежит? Откуда я знаю. Может, «Скорая» сюда привезла, врачи хорошие, неважно. Да не врет она! У нее на тумбочке хрень какая-то стоит, красивая, да, говорит, что ручная работа чувака, который какой-то фарфор немецкий изобрел. Мейсен? Ну да, точно он, ты в курсе? Короче. Икра и цветочки – это так, приколы для бедных. Что с ней делать? Если она на меня в суд подаст, мне кранты, у такой наверняка есть хорошие адвокаты. Да уж получше тебя. Что делать? Куда? Какая Эйфелева башня? Ты че, обалдел, что ли? Нет, надо что-то другое! И за что я только тебе деньги плачу?
Дав отбой, Гена развернулся и, выйдя в больничный коридор, быстрым шагом направился к выходу. Ничего этот Артур в бабах не понимает. Придется действовать самому.
Лида с удивлением смотрела на закрывшуюся за странным мужиком дверь. Куда он убежал? И, интересно, что он ей принес? Или это не ей? Ну да, наверняка не ей. С чего бы он вдруг таскал ей передачи? Почувствовал себя виноватым? Да ладно, такие всегда правы.
Она снова откинулась на подушку и закрыла глаза. Так, на чем она остановилась? Квартира. Ну а вдруг ей каким-то фантастическим образом повезет? Да что там, ей обязательно повезет, у нее же теперь есть Катарина! Она ей жизнь спасла, а с какой-то квартирой разве не справится? Итак, ей нужна небольшая жилплощадь в старом центре, с балконом, выходящим во двор, чтобы на нем можно было неспешно пить кофе утром и вечером.
Сколько комнат? Двух вполне хватит. Одна – спальня, а вторая – гостиная, где можно будет читать, устроившись в удобном кресле под старой лампой, и принимать гостей при случае.
Лида не успела ответить самой себе на вопрос, каких же это гостей она собралась принимать в квартире в старом центре, как запиликал телефон. Лида достала его из тумбочки и посмотрела на экран – Маргарита Семеновна. Черт! Она совсем забыла позвонить на работу и предупредить начальницу о том, что она в больнице:
– Маргарита Семеновна, я…
– Лидуша, прости, что вот так, как снег на голову, но выручай! – грудным голосом загудела начальница. – Мне тут экстренно предложили поехать на три месяца на стажировку в Питер – из программы вышел один участник по семейным обстоятельствам, – но у меня Мотя. Где я ее там размещу? Мне ее совершенно не с кем оставить, ты же знаешь, какая она у меня дама с характером…
Лида прекрасно знала толстую наглую кошку Мотю неустановленной породы, весьма успешно вертевшую хозяйкой по собственному усмотрению и проводившую значительную часть времени в архиве под предлогом ловли мышей. На самом деле начальница в наглой зверюге души не чаяла и боялась, что та дома слишком скучает в одиночестве.
– Так вот я хотела тебе предложить – поживешь у меня это время? Ну, у тебя же… – Маргарита Семеновна деликатно замолчала, пытаясь подобрать правильное слово, – обстоятельства. Цветочки польешь, за квартирой присмотришь, ну и за Мотечкой. И Ромку можешь с собой взять, ему до школы недалеко. Ну, что скажешь? Место хорошее, центр, до работы двадцать минут неспешным шагом.
– Маргарита Семеновна, – после минутной паузы выдавила из себя Лида, – а балкон у вас есть?
– Есть, все есть, Лидочка, во двор выходит! Двор у нас закрытый, тихий, можно кофе пить и не бояться, что кто-то потревожит.
Диана
Пока Диана разбиралась с провинившейся соседкой и ждала мастеров, которые должны были ликвидировать протечку, Матвеевна вспомнила, что не выключила дома утюг, и ушла. Диана услышала, как хлопнула входная дверь, и тут же бросилась в гостиную – статуэтки не было. Верная Матвеевна утащила ее от греха подальше. Первой мыслью было броситься в погоню, но тут зазвонил телефон, и мастер участка заверил Диану, что водопроводчики скоро будут у нее. Погони не получилось. Завтра с ней разберется.
Нога болела, Гена хранил загадочное молчание и объявился только ближе к вечеру. Диана была на него обижена: вчера не приехал без объяснений, сегодня никак себя не проявил, оставив ее один на один с протекшим потолком. Ну и ладно, попробует извлечь лучшее из этой дурацкой ситуации. Наконец-то наймет мастеров, которые побелят потолок. Станет свежо и светло, а то у нее никак руки до побелки не доходят. Только вот что делать с пианино, которое от сырости утратило звучание? Искать настройщика? Без игры Диана страдала физически, а играть на расстроенном инструменте было решительно невозможно.
Погруженная в собственные мысли, она встретила любовника без привычной улыбки и щенячьей радости. Сухо чмокнула в щеку и принялась сверлить глазищами. Но Гена, кажется, не заметил ее настроения и воинственных маневров. Был возбужден и говорлив. Сразу же отметил таз в гостиной и недовольно завел привычный разговор на тему рухляди. Почему она не хочет переехать в нормальную квартиру? О предложении руки и сердца речь не шла.
Диана была слишком умна, чтобы ждать, пока Геночка сам заметит ее настроение и недовольство. Если терпеливо ожидать, что мужчина поймет намеки, то можно состариться и умереть, так этого и не дождавшись. Нужно говорить прямо.
– Гена, будь добр, объясни, что происходит? Я всю ночь не спала, – сообщила она и посмотрела любовнику в глаза.
– Да я думаю, я б тоже не спал, если б на башку капало, – хмыкнул Гена, почесывая грудь, как обычно, не в состоянии прочитать между строк.
– Нет, мне это не мешало, к тому же я не сплю в гостиной, – стараясь справиться с раздражением в голосе, возразила ему Диана.
– А че тогда? – не понял Гена, витающий мыслями где-то очень далеко.
Диана уставилась на Геннадия, словно опытный энтомолог, изучающий ранее неизвестное науке насекомое. Она смотрела на любовника, как на букашку, пытаясь предугадать его действия и понять мотивы поступков. Они вроде бы и предсказуемы, но все же не до конца. Возможны сюрпризы.
Гена явно не слушал и остался равнодушен к ее жалобе, поглощенный собственными мыслями.
– Я ждала тебя вчера, а ты не приехал. Ты передо мной виноват, Геночка. Я теперь даже не знаю, как тебе искупить свою вину, – она понизила голос до интимного шепота и подошла к любовнику. Положила руку на щеку и попыталась повернуть его голову к себе и поцеловать. Заметила в немного отросшей щетине несколько седых волосков, и на секунду мелькнула мысль: каково это – состариться рядом с ним?