Страница 17 из 19
На самом же деле это был обычный горбатый мост, перекинутый через устье реки Качка, перед самым ее впадением в море Адагей. Арка была исключительно местного характера, отправляла в столицу суда, пришедшие из далеких морей, дабы они не развалились на реке, знаменитой вздорным характером. Мели, скалы и водовороты на Качке меняли свое место каждую неделю, если не день, и несли разрушения не только тяжелым судам, но и легким лодчонкам. Именно поэтому волею короля арка одной стороной стояла в устье, а другой в столице, являя собой постоянный коридор перехода.
И тут одно из двух – похитители либо возвращаются в столицу, либо уплывают на иностранном корабле. Истово надеюсь на первое, ибо бежать здесь некуда, бой давать бессмысленно, а попытка стравить мужиков меж собой чревата. Лженотариус магией может меня как муху прихлопнуть или подумать на задохлика и окончательно его в гроб вогнать. Остается только ждать подходящего случая, чтобы без потерь утащить бессознательного Реггена и кроху щенка.
Такой случай представился через час, когда я стояла на площадке, обдуваемой всеми ветрами, прижимала к груди кроху и с тоской смотрела, как грум и возница запихивают в стальной саркофаг скованного кандалами графа. Переодетые в стражей контроля, они не вызывали интереса ни у мимо проходящих, ни у работников портовой арки. Похитителям, наоборот, сочувствовали, предлагали помочь с проклятым одержимым – стукнуть покрепче. В толпе, ожидавшей переход в столицу, то и дело слышалось: «Полнолуние, чтоб его!», «Когда же это закончится?» и «Потравить их всех надо! Уродов…» На последнем, к слову, настаивал сам лженатариус. Он, тварь продуманная, взял на себя роль покусанного озверевшим магом. Увечья нанес с помощью морока, одежду самолично порвал и запылил и теперь на каждом углу стонал о фатальном невезении.
– Я к нему с бумагами… А он меня чуть как зайца не задрал! Бешеный как есть… Да я больше никогда, ни в жизнь… Вот сейчас сдам его… подлечусь и уеду из Дагатии! Всю жизнь теперь хромым ходить… Потравить их надо! Порешить…
Благодаря его стенаниям, когда портал освободился, стражей с грузом и несчастного потерпевшего пустили первыми и даже платы не взяли за переход. Насилу успела вместе с ними шагнуть, а оказавшись по ту сторону арки, ощутимо вздрогнула. Порт столицы был наводнен стражами, в этот раз настоящими. Часть из них под руководством Дийе обыскивала всех отбывающих из столицы, другие же спешно строились под холодным взглядом главы контроля, чтобы пройти сквозь портал и продолжить поиски на морском побережье.
Узрев знакомые лица, я так обрадовалась, что забыла о своей беззвучности и невидимости. Безрезультатно покричала на одного, подергала за рукав второго и несолоно хлебавши вернулась к оживившимся похитителям.
По знаку главного подельники растворились в толпе, а лженотариус в очередной раз изменился. Накинул на плечи серый плащ, скрыл лицо длинноносой маской врачевателя и, колокольчиком оповещая толпу о заразном грузе, двинулся к следующему порталу. Перед ним безмолвно расступились все, кое-кто брезгливо отшатнулся, а стражи контроля, средь коих оказался бывший грум, пропустили лицедея без досмотра.
– Позор! – рычала я, стуча зубами и пробираясь вслед за умным мерзавцем. – Всем стражам позор… Слепые оболтусы! Да за что вам деньги платят?!
И тут, к своему удивлению, поняла, что я тоже хороша – бездействую в самое благоприятное для побега время. Лжеврачеватель один, стражей пруд пруди, а впереди портал, что может стать прекрасным разделителем саркофага от похитителя.
– И где же раньше глаза мои были? – заметила со вздохом и призвала себя к бою.
Положила щенка на ближайшую тележку с горой пустых ящиков, что также ожидала отправки. Стянула у зазевавшегося носильщика веревку, перекинула ее через ближайший фонарный столб, один конец привязала к тележке, второй зажала в руках и стала ждать, отсчитывая мгновения. Вот над переходом загорелся тревожный красный маячок, теперь желтый, белый, а вслед за ним подмигивающий зеленый, предупреждающий о скором открытии пути.
– Десять, девять, восемь, семь…
До рывка осталась лишь пара мгновений, как вдруг обзор загородил мундир стража, новый и весьма недешевый. Подняла взгляд выше, помрачнела. Напротив стоял задумчивый глава контроля.
– Я что-то чувствую. Что-то знакомое, – произнес Урген Врадор и носом потянул. – Аппетитное… нежное… пышное!
И только обрадовалась, что он меня сейчас опознает и на подмогу придет, как этот увалень ретивый поприветствовал молодую даму справа и, получив в ответ смущенную улыбку, как хищник, отправился за ней.
– Вот так всегда… А и ладно! – процедила я и в который раз себе напомнила: – Я гномка, я справлюсь.
Три, два, один… Рывок. Саркофаг ждать себя не заставил, он вылетел из одного портала, напугал привратника перехода и, грохоча железными колесами, покатился в нежданно-негаданно открывшийся рядом второй портал.
– Стой, неблагодарный!
Подхватив щенка и отпихнув в стороны бывших возницу и грума, я в последний миг вскочила на крышку железного гроба и была такова.
Глава седьмая
Кабинет, в который мы с грохотом вкатились, был не менее знаком, чем спина в мундире, склонившаяся над столом. Уполномоченный по правам одержимых во второй раз нетривиально пригласил меня к себе. Позабыв о хорошенькой даме, встреченной в порту столицы, он разливал по бокалам коньяк и улыбался. На журнальном столике стояла также заморская закуска и корзинка с местными фруктами.
– Ося, я догадывался, что не пройдет недели, и вы сбежите. Однако, видят угодники, я не сразу вас признал… в костюме врачевателя, с этой жуткой маской.
– Да неужели?!
Я села на саркофаг и погладила притихшего лобастого. Выходит, Врадор спасал похитителя. А замерзшую несчастную гномку глава контроля все так же не видит и не слышит.
– Идея была сногсшибательна, но она меня не провела! – подвел черту самый главный страж отдела, подхватил стаканы и развернулся. – Именно поэтому я смею пригласить вас… Ося?..
Он остановился как вкопанный, с прищуром осмотрел кабинет, а затем принюхался. Ухмыльнулся, учуяв нечто важное, стремительно преодолел разделявшее нас расстояние. Заглянул за тележку с саркофагом, под нее и остался недоволен.
– Не может быть… Но я же чувствую ее присутствие. Отчетливо. – Нахмурился и недолго думая обратился непосредственно к саркофагу: – Осока, вы там?
– Я здесь, – безрезультатно ответила я и показательно забрала стакан из его руки.
Выпила залпом. Прослезилась от полыхнувшего в горле огня и еще долго сидела, пытаясь отдышаться. Все это время Урген Врадор стоял как громом пораженный и оттого очень злой. Шрамы побелели, глаза потемнели, желваки задвигались, открытые в улыбке-оскале зубы заострились, кадык задергался. И вместо того чтобы дать мне воды, еще недавно учтивый страж протянул в мою сторону бумагу и перо с жестким требованием:
– Объяснитесь!
– Ага, сейчас.
Я направилась к столику с закусками, выбрала наиболее крупное яблоко и со вкусом вгрызлась в красный бок. Есть хотелось до жути, но брать в рот что-либо еще попросту не рискнула, лобастый тоже. Вон задохлик уже угостился, до сих пор в себя не пришел, и еще неизвестно, придет ли. С тоской посмотрела в окно, на ухоженные клумбы внутреннего двора, в то время как глава отдела, обращаясь к воздуху над саркофагом, строго продолжил: