Шестая жена

– А почему у нас по дому ходят посторонние? – обратилась к выходящему из–за угла служке. Он остановился, испуганно хлопнул глазами.

– Это я про доктора Рэйна! – попыталась объяснить я.

Паренек снова посмотрел на меня непонимающе. Да, видимо, интеллектом здесь отличаются не все слуги. Махнула рукой и направилась в свою комнату.

Ноэль стояла у моей кровати и с мрачным видом смотрела на зеленое платье.

– Вообще, мне идея наряжаться в платья покойниц не нравится. – Я тоже с напряжением смотрела на очень закрытое платье с воротником а–ля монашка.

– Это наряд леди Лори, она покинула…

– Стоп, Ноэль! Даже не думай посвящать меня в истории погибших жен хозяина дома. Я мнительная до ужаса.

Повернулась к горничной спиной. Она молча помогла мне переодеться, волосы подняла повыше, стянув в узел с ниспадающими из него локонами, прицепила зеленую шляпку с коротенькой вуалью. Черные ажурные перчатки смотрелись изящно. В руки мне дала зонт–трость и крохотный ридикюль.

– Знаешь, мне не слишком удобно, – пожаловалась я. – Платье очень тяжелое?

Ноэль вздохнула.

– Увы, но остальные платья для прогулок еще более громоздкие. Да и вам с вашим тоном кожи и цветом волос это наиболее подходящее. Не переживайте, в конце улицы всегда стоят свободные двуколки, вам не придется идти в этом наряде.

Что ж, раз все же не пешком, значит, так и двинем.

– Ты готова? – придирчиво осмотрела свою горничную. Серое платье и неизменный чепчик.

Она улыбнулась и кивнула.

– Нам принято так.

Я пожала плечами. И тут вспомнила.

– А скажи мне, Ноэль, почему доктор Само Совершенство беспрепятственно входит в дом в отсутствие его хозяина?

Ноэль прыснула, прекрасно поняв, кого я имела в виду.

– Лорд Рэйд Стависки – придворный лекарь, его апартаменты находятся на первом этаже поместья Севард.

– То есть ты хочешь сказать, что их уверенное в себе лекарство проживает в этом доме?

Горничная убежденно кивнула.

«Тогда это вообще наглость! Строить глазки жене хозяина дома, в котором ты проживаешь! Определенно редкостная сволочь этот доктор… И редкостный красавец», – подсказало мое женское желание.

– Он здесь в доме всех горничных перебрал и, поговаривают, даже с парой из жен…

«И редкостный бабник, – вздохнула я. – Хотя чего можно ожидать, от него же такая волна притягательности идет. – У меня снова внутри приятно заныло. – Тьфу ты, Дашка! Забудь! Даже не смей думать. Слышала, он всех горничных… А здесь, я смотрю, народ не слишком о заболеваниях, передающихся половым путем, переживает. Не хватало тебе еще какую пакость подхватить. Вот вернешься домой…» – И снова стало тоскливо. Но я тут же взяла себя в руки.

– Идем, Ноэль, нам нужно успеть вернуться до прихода герцога Севарда.

Мимо гостиной проходили на цыпочках. Кашель доктора был слышен до сих пор.

«Эк его разобрало, – сочувственно подумала, но мое женское эго тихо хихикнуло, шепнув: – Так ему и надо». А то видите ли, со всеми горничными и парочку жен благородного хама… За хама моего обиднее всего было. Все–таки свой, хоть и подлючий.

***

Узенькая улочка. Невысокие домишки под крышами из коричневой черепицы. Зато рядом с каждым небольшой дворик с цветами. Определенно, если бы не мое шаткое положение, я бы пожелала остаться в этом чудном мире. Даже в небогатом районе все чистенько и приятно. Теплом и душевностью тянуло от этих домиков. Горшки с цветами выставлены у ворот прямо на каменных тротуарчиках. Булочная с вывеской в виде кренделя и шторочками в горошек на раскрытых окнах, из которых тянет корицей, ванилью и сдобой. Я не выдержала. Слишком уж манящий запах был. Приказала остановить двуколку у булочной.

В итоге в дом семьи Ливьер мы входили с корзинкой, полной булочек и заварных пирожных.

Едва ступила во дворик, как на меня уставились синие–синие глаза, и конопатое лицо просияло радостью. Улыбка растянула детские губы. Мальчишка лет пяти кинулся мне навстречу, раскинув руки для объятий. Обхватил за юбку.

– Дель! – и потянул руки вверх. Я растерянно посмотрела на Ноэль. Она улыбалась тепло и как–то по–семейному, будто это к ней домой мы пришли.

– Стив! – Она подхватила мальчонку на руки. – Тетушка Делора не может поднять тебя. Ее муж очень строгий и будет крайне недоволен, если мы испортим такое красивое платье.

Мальчик насупился. А я… Я все еще растерянно смотрела на рыжие кудри, и мое сердце заходилось в безумном стуке.

– Стив… – ошарашенно повторила следом за Ноэль. – Это мой племянник, Стив? Ты мне ничего не сказала!

Ноэль повела плечиками.

– Дель! – раздалось с крыльца дома. Я повернулась на радостный оклик.

Столь же рыжеволосая девушка, как и Стив, спешила ко мне. Конопатое лицо и бледная кожа. Сомнений быть не могло. Это Шарллота – моя сестра и мама Стива. Но как же мы с ней не похожи!

– Дель! – Она осторожно обняла меня. И сколько же было в этих некрепких объятиях заботы! Мне отчаянно захотелось, чтобы это и вправду была моя семья. Хорошая, любящая. Семья, которой ты не безразлична. Те, кто тебя всегда ждут. Какие же они открытые, и лица у них замечательные, солнечные!

– Я… – прошептала я растерянно и протянула корзинку с выпечкой. – Вот.

Девушка рассмеялась.

– Зачем, Дель? Ты что, забыла, я пеку вкуснее, чем булочник Рокки.

Я моргнула. Забыла. Не помнила. Знать не знала. Я… Шарлотта коснулась губами моей щеки.

– Спасибо, сестренка! Я знала, что ты долго не выдержишь и обязательно к нам в гости придешь. А уж сколько раз Стив спросил, когда к нам вернется тетушка Дель! Идем… – за руку потянула меня к дому. – Папа будет рад. У него сегодня как раз выходной, устроим семейное чаепитие. Тем более выпечки у нас на толпу гостей хватит!

И мы пошли. Я, ведомая Шарлоттой, и Стив, болтающий ногами на руках у Ноэль.

Странное это было ощущение, словно меня всю окунули в доброту и нежность.

Стив сидел на полу у камина и играл в вырезанные дедом игрушки. Иногда хитро посматривал на меня и подмигивал. Круглый стол, за которым мы сидели, был укрыт клетчатой скатертью и уставлен булочками, не только мною принесенными, но и выпеченными Шарлоттой. Кстати, ее выпечка и правда была в разы вкуснее и воздушнее. Я пила ароматный чай из глиняной кружки, ела обалденно вкусные пироги с яблоками и ловила себя на том, что уже не помню, когда мне было так хорошо. Шарлотта сияла, рыжие волосы тряслись в такт ее смеху, веснушки задорно играли на щеках, когда она рассказывала очередную шутку. Солнце. Она была как настоящее солнце. А Стив ее копия, маленькое солнышко. Отец посматривал на нас с любовью и добротой. Иногда по лицу его пробегала тень, он вглядывался в меня задумчиво и напряженно, но тут же улыбался, поддерживая шутки Шарлотты. Какие же они все были… близкие.

– Дель, – обратился отец, когда мы уже вставали из–за стола. Подошел близко ко мне и заглянул в глаза. – Я переживаю за тебя, если вдруг что–то случится… Знай, что наш дом всегда открыт для тебя.

Если бы он только знал, как бы я хотела прямо сейчас остаться в этом небольшом, но ставшем мне разом родным доме! И все они… Шарлотта, Стив, папа… У меня слезы на глаза навернулись. И тут же пропали. Ноэль ощутимо исподтишка ущипнула меня за руку. Я тут же вспомнила, для чего я вообще в родном доме.

– Шарлотта… – обратилась к сестре, собирающей со стола посуду. Она усмехнулась.

– Быстро же ты стала леди! Раньше я была для тебя Шарли.

Я смутилась.

– Шарли, – поправилась и смущенно улыбнулась, пытаясь замять неловкую ситуацию. – Я хотела бы забрать свои вещи…

Она отставила кружку на стол, вопросительно глянула на меня.

– Свои вещи?

– Да…

Как странно она на меня смотрела. Изучающе и… растерянно. Бросила быстрый взгляд на папу, он отошел к Стиву и сейчас сидел рядом с ним, разбирая деревянные кубики.

– Что именно ты хочешь забрать? – спросила глухим шепотом.

Тут уже растерялась я.