Перст судьбы. Эсмиль

***

Дарвейн сидел в общем зале вместе со своими людьми, когда со второго этажа раздался душераздирающий женский визг. Вскочив на ноги и едва не перевернув стол с только что принесенным обедом, мужчина бросился вверх по лестнице.

Пара его воинов тут же заблокировали двери на кухню и выход на улицу, а еще двое поспешили вслед за своим лэром. Никто не знал, что случилось, но еще никогда прежде им не доводилось слышать таких воплей.

Дарвейн не стал тратить время на поиски ключа, он просто высадил плечом хлипкую рассохшуюся дверь и ввалился в комнату. Его новоприобретенная рабыня билась в истерике, причем так натурально, что было просто невозможно поверить в ее притворство.

– Что это?! Что это?! – вопила она, дергая себя за волосы с такой силой, что в ее скрюченных пальцах оставались целые пряди.– О, Всевидящая Мать! Что ты со мной сделала!

Схватив ошейник, плотным кольцом обвивавший ее тонкую шею, она попыталась его сорвать. Но тут же хлесткая пощечина обожгла ее лицо, заставив резко оборвать крик.

– Ты что здесь устроила? – прошипел Дарвейн, вздергивая ее на ноги. – Я ведь предупреждал тебя, не создавать мне проблем.

Эсмиль тихонько завыла, тыкая пальцем в валявшееся на полу зеркало.

– Да что с тобой?! – мужчина в ярости встряхнул ее такой силой, что у нее клацнули зубы.

– Это не я, – прошептала девушка так отчаянно, что мужчина на короткий миг усомнился в правильности своих действий.

– Что – не ты? – переспросил он.

– Это не я! Это не мое тело! Не мои волосы! Не мое лицо!

С каждым словом она повышала голос, а под конец уже кричала, срывая горло. Новая пощечина заставила ее упасть на колени. Дарвейн ухватил девушку за волосы, запрокинул ее лицо вверх и прошипел сквозь зубы:

– Заткнись! Или, клянусь Эргом, я выпорю тебя собственноручно!

– Ваша Милость, – прозвучал от дверей голос одного из воинов, – вы все еще хотите взять ее с собой? Она может стать помехой в пути.

– Это не то, о чем ты должен переживать, Вирстин, – Дарвейн сверкнул глазами. – В конце концов, я всегда могу поделиться рабыней с братьями по оружию. Но не сейчас, – добавил он, уловив похотливый блеск в глазах товарища. – Сейчас нам пора уходить.

Физическая боль привела девушку в чувство, но истерика сменилась апатией. Перед глазами стояло бледное лицо в ореоле золотистых волос, которое она увидела в мутном зеркале. И огромные голубые глаза, смотревшие на нее с молчаливым отчаянием.

Эсмиль пришлось принять жуткую правду: нет больше первой красавицы Амарры, способной соблазнить любого мужчину одним движением брови. И это не происки каких-то врагов, нет, все гораздо страшнее. Какая-то сила в одно мгновение переместила ее не только в чужие земли, но и в чужое тело. Из мраморного дворца – в грязный трактир, из тела аристократки – в тело рабыни. И вряд ли есть смысл взывать к богам, ведь, судя по всему, без них здесь не обошлось…

Будто сомнамбула, она делала все, что ей говорили, отвечала на вопросы, куда-то шла. Знакомая девушка отвела ее в комнату под крышей и помогла сложить в заплечный мешок несколько застиранных платьев, если так можно было назвать эти тряпки. Потом взяла за руку и вывела во двор, где уже гарцевали несколько великолепных лошадей теоффийской породы.

– Прощай, Лирин, – Мара коротко обняла подругу, стараясь не обращать внимания на ее странное состояние. – Надеюсь, богиня судьбы будет к тебе добра.

– Какое мерзкое имя, – едва слышно прошептала девушка, не имея сил даже отстраниться.

К ним приблизился Дарвейн на своем гнедом жеребце. Он немного наклонился, подхватил свою рабыню под мышки и, словно перышко, поднял себе в седло.

– Ну почему же мерзкое, – промурлыкал он, обдавая горячим дыханием ее ухо. – Очень символичное. Лирин означает "надежда" на наречии восточного побережья.

– Надежда, – горько пробормотала она. – Мое имя означает "Солнечноликая"…

Глава 5

Эсмиль была слишком обескуражена, слишком подавлена и разбита, чтобы продолжать сопротивление. Никогда прежде ей не приходилось совершать верхом настолько долгие путешествия. Амаррские аристократки предпочитали портшезы, колесницы или крытые двуколки верховой езде, хотя многие Дома могли похвастаться собственным конным заводом.

Вот и Эсмиль очень редко приходилось самостоятельно сидеть в седле. За несколько часов скачки по отвратительным дорогам Ангрейда нежная кожа ее бедер стерлась почти до крови, кости таза болели в таких местах, о которых она и не подозревала, а позвоночник мучительно ныл от постоянного напряжения. В какой-то момент она не выдержала, плюнула на все и привалилась спиной к груди своего мучителя. Она не видела, как Дарвейн кинул на нее снисходительный взгляд из-под опущенных ресниц, зато почувствовала, что его рука на ее талии сжалась еще сильнее.

Этот дикарь решил, что она сдалась? Как бы ни так, это просто передышка перед боем.

– Не стоит так бояться меня, – раздался проникновенный шепот над ее головой, и горячий влажный язык прошелся по нежной раковине уха. Острые зубы прикусили мочку, заставив девушку вздрогнуть. – Мне больше нравится видеть тебя гордой и независимой, моя дикая кошечка. И как в этих трущобах сохранился такой цветок?

Эсмиль передернула плечами и попыталась отодвинуться. Это было практически нереально, поскольку мужчина держал крепко и, похоже, наслаждался ее сопротивлением.

– Ты рано радуешься, варвар, – пробормотала девушка. – Ты не сможешь долго удерживать амаррскую подданную. Дай только добраться до консульства.

– Да? – Он запустил руку ей в волосы и силой развернул к себе ее лицо. Под его насмешливым взглядом она поджала губы и глянула в ответ с неприкрытой ненавистью. – И что же ты скажешь амаррской консульше, этой высокомерной сучке, которая даже нашего короля принимает не иначе, как в окружении своих рабов? Если ты действительно аристократка, то как оказалась рабыней этого трактирщика? Если это не твое тело, как ты утверждаешь, то как ты в него попала и где твое? Тебе не кажется, что все это похоже на детские сказки? Тебе никто не поверит, еще и камнями побьют за вранье. А я слишком дорого заплатил за тебя, чтобы позволить так рисковать. Поэтому, прекрати испытывать мое терпение и смирись со своей долей.

– Я не твоя собственность! Ты, грязная свинья! – взорвалась девушка. Ее рука взлетела вверх, раздался звук пощечины, и на застывшем лице Дарвейна расцвел красный след от удара.

Мужчина буквально окаменел, но в его глазах медленно разгорался темный огонь, не обещавший ничего хорошего.

Он сжал ее волосы еще сильнее, причиняя резкую боль, пригнулся и, глядя прямо в глаза, прошипел:

– Ты зря это сделала, маленькая рабыня. Пора научить тебя хорошим манерам.

Эсмиль скрыла нервный вздох и украдкой огляделась вокруг. Они находились на обочине дороги, которая шла через густой лес. Было довольно прохладно, на деревьях почти не осталось листьев, а траву в некоторых местах покрывал иней. Воины, сопровождавшие Дарвейна, да и он сам, были экипированы безрукавками из густого медвежьего меха, накинутыми поверх курток из грубой шерсти, а вот девушке приходилось кутаться в суконную накидку с капюшоном. Но сейчас эта накидка была грубо сорвана с нее, и тело мгновенно охватил осенний холод.

Дав отряду знак остановиться, Дарвейн спешился и за волосы стянул с коня свою строптивую невольницу. Она еще сопротивлялась, пытаясь оторвать руки мучителя от своих волос, но это было бесполезно. Мужчина быстро скрутил ей запястья крепкой веревкой и вздернул вверх, закрепив на толстой ветви ближайшего дерева. Затем, молча разорвал платье от ворота до поясницы, оголяя бледную спину.

– Знаешь, что делают с рабыней, поднявшей руку на своего господина? – произнес он бесцветным голосом. – Ее могут отдать в общее пользование, могут побить камнями или палкой. Все зависит от желаний хозяина. Я предпочитаю стек. Хорошая вещь для дрессировки строптивых женщин и лошадей. Не так ли, кошечка?