Страница 5 из 19
Честно говоря, я ничего не чувствовал, кроме волнистых узоров под пальцами. Но, чтобы потрафить старику, важно кивнул, соглашаясь, и вернул оружие владельцу.
– Так вот, возраст, как вы понимаете, у меня уже достаточно солидный, в следующем году шестьдесят пять стукнет, – продолжил Абрам Моисеевич, которому я с ходу дал не меньше семидесяти. – Родственников в Нью-Йорке у меня нет. Обе сестры разъехались за мужьями, а семьёй я так и не обзавелся. В то же время одному управляться в лавке стало трудно. Я давно задумывался о том, чтобы взять помощника, но это должен быть человек, которому я смогу доверять, и уж точно не мальчик. Отлучаться из лавки я часто не могу, тогда как нередко ситуация складывается таким образом, что нужно куда-то отъехать. Например, сейчас в Лос-Анджелесе меня ждёт покупатель как раз на этот кинжал. Перед покупкой он хочет лично осмотреть товар, а лететь ко мне ему, видите ли, недосуг. Сумма очень приличная, в несколько раз выше той, что я за него отдал. Но я не совсем уверен в надёжности покупателя, поэтому до сих пор оттягивал эту поездку. Теперь же хочу вам предложить побыть в этой поездке моим телохранителем, за это вам перепадет пять процентов от суммы сделки.
– И сколько это будет в долларах?
– Хм… Вы деловой человек, Ефим. Хотя, что я, собственно, вы всё равно произвели бы в уме вычисления и поняли бы, что общая выручка равняется десяти тысячам долларов. То есть ваши – пятьсот долларов. Согласитесь, сумма для вчерашнего заключённого немаленькая. А в дальнейшем, если всё пройдёт нормально, я устрою вас своим помощником. Будете выполнять кое-какие мои поручения. Ну как, согласны?
– Почему нет? Предложение и впрямь выгодное. Спасибо, что решились взять меня в дело. Единственное но – повторяю: у меня пока нет документов. А без них, сами понимаете, особенно не попутешествуешь.
– Действительно, – опять почесал свой нос Лейбовиц. – Официально вам паспорт никто не выдаст, даже на вымышленное имя, вас сразу сдадут в полицию. А знаете что, я сведу вас со своим хорошим знакомым. Зовут его Аарон Мендель, тоже эмигрант, правда, из Польши, хотя тогда, когда он уехал, она ещё входила в состав Российской империи, так что и с ним можете говорить по-русски[8]. Он дантист, и его частная практика находится под защитой людей того самого Мейера Лански, о котором я вам рассказывал. Он им платит – они его охраняют. Может, Аарон сумеет как-то помочь решить этот вопрос. Вы не против? Тогда я сейчас же с ним созвонюсь из своего кабинета, а вы пока посидите здесь.
Через десять минут Лейбовиц вернулся с торжествующей улыбкой на тонких губах.
– Ну что ж, Аарон ждёт нас через час, у него как раз в семь вечера закрывается частная практика. И я заодно с вами прогуляюсь, навещу старого знакомого.
Аарон Мендель практиковал в таком же тихом переулке на Амстердам-авеню, недалеко от Центрального парка. По пути я избавился от браунинга, который до этого покоился в кармане пиджака. Не знаю уж, палёный ствол или нет, но лучше не рисковать, тем более у меня имелось своё оружие, на территории США точно нигде не засветившееся. Так что я при первой же возможности зашвырнул пистолет в озерко на территории Центрального парка, который мы миновали по пути к дантисту.
К нашему приходу очередной представитель древнейшей нации успел спровадить последнего на сегодня клиента и помощницу – она же секретарша – и лично встречал нас на пороге своей маленькой клиники.
С Лейбовицем они обнялись как старые друзья, каковыми, собственно, и являлись, даже чмокнули друг друга в щёки, общаясь, похоже, на иврите или вообще на идише. Мне же Мендель учтиво поклонился, на неплохом русском приглашая пройти внутрь.
– Присаживайтесь, молодой человек, – кивнул он на зубоврачебное кресло.
– Да я…
– Садитесь, я вам говорю. Сначала я должен убедиться, что с вашими зубами всё в порядке, а после этого мы уже поговорим о ваших делах.
Не сказать, чтобы я панически боялся стоматологов, тем более всё лечение зубов в моё время уже проводилось под местным наркозом. Но некий трепет я всё же испытывал. Сейчас же, глядя на разложенные передо мной на столике инструменты и дедушку бормашин будущего, я невольно содрогнулся. Об анестезии в эти годы вряд ли имели представление.
Опустившись в обитое потёртой кожей кресло, я оказался в полулежачем положении. Надо мной вспыхнула яркая лампа, и я невольно зажмурился.
– Ну-с, – по старорежимной привычке произнёс дантист, – открывайте пошире рот… А у вас неплохие зубы! И кто вам ставил пломбы? Из какого они материала?
Не буду же я рассказывать, что три акриловые пломбы мне обошлись в семь тысяч рублей каждая. Поэтому наскоро придумал версию о хорошем одесском стоматологе, лечившем первых лиц города, к которому меня привели по блату и работа которого мне обошлась в общей сложности в десять рублей. А уж что он мне там ставил, никакого понятия на данный счёт не имею.
– И всё же странно, я подобного ещё не встречал, хотя и слежу за всем новым в этой сфере, – продолжал удивляться дантист. – А нижняя семёрочка у вас всё же требует небольшого ремонта. Если сейчас не запломбировать, через пару месяцев начнёт побаливать. Не бойтесь, за одну пломбу я с вас денег не возьму, это вам от меня скромный подарок.
Таким образом, после примерно пятнадцати минут пытки я стал обладателем пломбы из амальгамы. Когда я, насквозь вспотевший, наконец покинул зубоврачебное кресло, мы втроём перешли в кабинет, обставленный вполне прилично, где расселись по удобным креслам. Хозяин тут же разлил по рюмкам сорокаградусный напиток из изюма под названием «пейсаховка», причём в количестве трёх экземпляров.
– И мне можно? – спросил я.
– В качестве антисептика немного можно, – кивнул дантист. – Но всё же пару часов рекомендую не употреблять горячего.
Когда мы вкусили чуть сладковатой водки с карамельным запахом, перешли к делу.
– Итак, Абрам по телефону в общих чертах рассказал мне вашу историю и как вы героически спасли его от грабителей, – без доли иронии произнёс Мендель. – Хотя, Абраша, я тебе уже не раз говорил, что телефонные разговоры могут прослушиваться, а ты все мои советы пропускаешь мимо ушей.
– Да брось, Аарон, кому нужен скромный антиквар? Ты лучше скажи, как нам снабдить молодого человека документами, пусть даже поддельными, но хорошего качества?
– Может, нашему другу попросить политического убежища? После революции в Соединённые Штаты хлынула волна белоэмигрантов, и многие из них стали обладателями так называемых нансеновских паспортов[9]. Правда, пока не все страны их признали, но сути дела это не меняет. Можно попробовать обратиться в пункт приёма иммигрантов на острове Эллис[10]. Это по соседству с островом Либерти, где стоит статуя Свободы. Не исключено, что там смогут решить ваш вопрос.
– Но всё же существует риск, что меня могут отправить обратно в СССР?
– К сожалению, ничего нельзя исключать.
– Вот видите! А тем более если я тут буду жить под своим именем, на меня может начаться охота. Вспомнить хотя бы Троцкого…
– Льва Давидовича?
– Ну да.
– Вы считаете, на него охотятся?
Блин, а он что, ещё живой?[11] Надо было лучше учить историю, хорошо ещё не успел ляпнуть, что Троцкого зарубили ледорубом.
– Хотя мерзавец ещё тот, – неожиданно огорошил меня Мендель. – Ваша революция стала лакмусовой бумажкой, благодаря которой мы поняли, что и среди евреев попадаются поцы… Я бы на вашем месте не переживал. Кто вы такой и кто такой Троцкий! Вы же обычный, хм, скажем так, уголовник, хотя на уголовника, по крайней мере манерой держаться и разговаривать, вы и не очень смахиваете.
– Всё же, мистер Мендель, я не хотел бы рисковать. Если есть возможность заполучить паспорт или водительские права на другое имя, это было бы здорово.
8
Современный русский язык распространился на территории Центральной и Восточной Польши в конце XVIII в. после разделов Речи Посполитой и был единственным государственным языком Царства Польского. После 1875 г. в период наиболее интенсивной русификации Польши судопроизводство в стране было переведено на русский язык, хотя польский по-прежнему ограниченно использовался в школах для религиозного преподавания, а также повсеместно в устном общении и частной переписке.
9
Нансеновский паспорт – международный документ, который удостоверял личность держателя, и впервые начал выдаваться Лигой Наций для беженцев без гражданства.
10
Остров Эллис, расположенный в устье р. Гудзон в бухте Нью-Йорка, был самым крупным пунктом приёма иммигрантов в США, действовавшим с 1 января 1892 г. по 12 ноября 1954-го. Ныне остров – собственность Федерального правительства США, находится под юрисдикцией Службы национальных парков США.
11
Лев Троцкий был смертельно ранен агентом НКВД Рамоном Меркадером 20 августа 1940 г. в Мехико (Мексика) и на следующий день умер.