Страница 29 из 47
Я не знала, что ответить. В словах унга была своя, вполне понятная логика, и я почему-то верила ему. Но одновременно ощущала себя в безопасности только рядом с Сэлом.
Очень хотела остаться здесь, в этом невероятном храме — таком красивом и таком неприступном. Там, где нет проклЯтых фанатиков, подальше от странных верианских монархов.
Судя по увиденному в переговорной, они готовы задушить даже равных себе. Подальше от воспоминаний о словах Путника.
Остаться в восхитительных горах. Но… Я почему-то не могла вот так запросто решиться на разлуку с Сэлом.
В храме повисла гнетущая тишина. Такая, что пролети муха, наверное, мы все дружно вздрогнули бы.
Мне захотелось застонать от бессилия. Сэл будто бы обратился в соляной столб — молчал, не двигался и даже не смотрел на меня. Вместе с Меем они воззрились на унга.
Его красивое лицо, с идеальными пропорциями, маленьким носом и четко очерченными губами казалось кукольным. Я почему-то сразу вспоминала Кена, спутника Барби. Полное отсутствие у полуптицы мимики усиливало сходство.
Скулы верианцев заострились, губы поджались, щеки осунулись, а кожа побледнела. Теперь Сэл и Мей выглядели почти как люди. Очень большие, очень мускулистые, со странным цветом волос, но люди.
— Я буду с Меем, — от тихой фразы Изелейны я вздрогнула, и поймала на себе взгляд Сэла. Губы его поджались сильнее, а брови сложились домиком, как у ребенка.
— Изелейна, — очень тихо ответил Мей. — Спасибо. Но я не знаю… правда… Где вам будет лучше. Главное же ваша безопасность…
— Мы можем жить в шаре-мобиле над храмом, — вдруг нашлась подруга. — Это почти в самом храме. И я хочу, чтобы ты был рядом. Я тебе… верю.
Ненадолго они смотрели друг на друга так…
У меня мурашки побежали по коже. Помню, когда мне было пять, отец приехал из долгой командировки. И мама бросилась к нему в объятия, а потом… потом несколько минут они смотрели друг другу в глаза так, словно не существовало ничего вокруг. Только меня, малышку, прижимали к ногам.
Тогда я еще не знала, что командировка отца могла закончиться плохо — он испытывал какой-то новомодный автомобиль и тормоза отказали. А мама чувствовала…
— Неплохая идея, — наконец выдал из себя Мей, улыбаясь Изелейне до ушей. Было видно, насколько он расслабился — только что был камень камнем и вдруг ожил. Изелейна кивнула и внезапно переключилась на меня:
— А ты, что думаешь Даритта?
Я растерялась вконец. Не знала, что сказать и на что решиться. Вихрь новых ощущений, опасных событий, необратимых несчастий совершенно закружил голову. Собраться с мыслями и подумать никак не выходило.
Внезапно тумба подо мной куда-то поехала, задрожала. Я дернулась, вправо, влево, но сохранять равновесие получалось из рук вон плохо. Я покачнулась, и упала бы, но Сэл подхватил на руки как пушинку. Мей сделал тоже для Изелейны. Храм заходил ходуном, грохот сменил напряженную тишину. Стены, пол, даже воздух вокруг нас словно вибрировали.
Послышался странный гул — он напоминал шум воды в трубах, умноженный многократно и… нас накрыло дребезжание. Оно звучало словно бы в голове.
Я не сразу сообразила, но подключив ощущение ауры окружения поняла — в храм словно бы прибывал мощный поток энергии. Он врывался через какой-то один вход и заливал помещение, как вода пустое русло реки. Нас трясло все сильнее, но Сэл даже не покачнулся. Мей тоже стоял как вкопанный. Верианцы тревожно озирались, а унг выглядел совершенно спокойным. Даже отрешенным. На его кукольном лице так и не мелькнуло ни единой эмоции. Как бы ни вибрировала, ни ходила ходуном тумба под его ногами, человек-птица даже не покачнулся.
Сердце зашлось, барабаны загрохотали в ушах, воздух распирал грудь. Я дрожала мелкой дрожью от непонимания ситуации, от напряженного ожидания худшего.
Нас подбросило вверх как мячики. Сэл и Мей слетели с тумб, но не выронили ни меня, ни Изелейну. Верианцы очень ловко приземлились на ноги и даже не пошатнувлись. Я прижалась к Сэлу и спрятала лицо на его груди, ожидая чего-то ужасного. Чего же еще могла я ожидать после всего, что на нас обрушилось?
Глава 10
(Рэм)
На меня словно обрушилась многотонная плита и продолжала давить, как ни пытался привыкнуть, как ни сопротивлялся.
Мы с Драко Блассом, Бисом и Путником собрались в новой переговорной. Расположенная через стену от предыдущей она выглядела ее точной копией. Возле той, где остались Малькольд и Лилль, дежурили четверо вооруженных патрульных. Мы очень редко пользовались огнестрельным оружием, но сейчас оно было жизненно необходимо. Автоматы патрульных стреляли плазмой, огнем и лазером. Могли заключить существо в силовое поле — оно словно бы рвало ткани и органы изнутри.
Успокоившись по поводу безопасности королей и безопасности окружающих от их самодурства, мы снова сели за стол переговоров. Советников обеих сторон временно отпустили. Те, что представляли интересы Малькольда и Лилля все равно не сказали бы ничего толкового. Без королей они не имели право принимать стратегически важные решения. Советник Драко отпросился сам.
Хмурый и бледный Бис устало плюхнулся на стул и замер как статуя. Нервный Драко Бласс не сразу нашел себе место. Обошел стол, задел его, слегка подвинув и, наконец, устроился на одном из концов.
Его беспокойные пальцы отстукивали на столешнице странный, рваный ритм.
Путник просто сел. Но его окаменевшая фигура говорила о том, что и куратор выбит из колеи. Я устроился напротив Драко. Путник оказался по правую руку, а Бис — по левую.
Я выпрямился и расправил плечи, стараясь приободриться. Не помогло — от напряжения свело спину, суставы сжатых в кулаки ладоней неприятно хрустнули.
Все притихли, словно ждали чего-то. Бис смотрел на меня как на истину в последней инстанции. Драко продолжал озвучивать свое беспокойство, отбивая неровный ритм пальцами по столу. Я же не мог произнести ни слова.
Еще вчера я был с любимой, с сынишкой и казалось — весь мир, вся Вселенная на нашей стороне. А теперь… Впрочем? Милена жива, здорова. Ламмильер тоже. О чем же мне переживать? Что может быть хуже, чем несчастье с любимыми?
— Вы представляете, где заложники? — нарушил затянувшуюся паузу Путник.
— В горах унгов, — вздохнул я. — А это громадные хребты. Всю Миориллию опоясывают.
— Хм, — в темных глазах куратора появился странный блеск. — В горах говоришь…
— А вы можете заморозить их? Фанатиков? — встрял Драко Бласс.
Путник приподнял бровь, и горько усмехнулся.
— Не все, что я могу, выдержит планета, — поучительно изрек он.
— Поясните, пожалуйста, — попросил Драко. Бис тоже переключил внимание на куратора, и смотрел на него как на последнюю надежду.
— Заморозка времени не проходит для мира бесследно. Если она единична, ничего страшного. Но если начать замораживать всех подряд…
— Не всех! — горячо возразил Драко. — И ситуация отчаянная.
Бис бешено кивал на каждое его слово. А у меня что-то сжималось внутри, и слова поддержки Драко почему-то никак не желали слетать с языка. Будто бы что-то меня останавливало.
— Лучше искать другое решение, — отрезал Путник. — Я усвоил урок предков. Любое вторжение в естественное течение энергии и времени чревато. Но на счет гор унгов идеи есть. Насколько я знаю этот мир… И если я ничего не путаю…
Куратор замолчал, и в переговорной опять воцарилась звенящая тишина. Все смотрели на Путника и ждали продолжения. Бис по-прежнему хмурился, Драко прекратил барабанить пальцами по столу, ладони его сжались в кулаки так, что костяшки побелели. У меня же, казалось, внутри что-то натянулось. Так натянулось, что еще немного томительной паузы, и оно с треском лопнет.
Путник нахмурился. Его бледное лицо, как обычно, выглядело молодым, но глаза еще никогда не излучали такую вековую усталость и вселенскую тоску.
Некоторое время мы просидели так, и казалось от напряжения воздух вот-вот взорвется сотнями молний.