Страница 78 из 86
– Кое в чем? – вспыхнула я. – Этот сайт опасен, а Игорь из-за своего глупого тщеславия отказывается это признать!
– Это не глупое тщеславие. Он создал невероятную вещь. Естественно, что он ею гордится.
– Еще скажи, что ему надо выдать Нобелевку! – фыркнула я.
– Может быть.
– Еще скажи, что он гений!
– Гений, – твердо сказал Майк. – Я на пару секунд заглянул в код...
Меня прошиб холодный пот. Майк, мой Майк никогда бы не стал восхищаться таким человеком.
Видимо, ужас отразился на моем лице, потому что Майк встревоженно посмотрел на меня.
– Раз тебе это неприятно, я больше не буду с ним общаться. – Он обнял меня и уткнулся носом в мои волосы. – Кому все это нужно. Пусть он делает, что хочет. Я буду просто жить.
Незаметно для меня наступили каникулы. Стояла теплая погода, и Майк каждый день заходил за мной после школы. Мы бродили по улицам до вечера и приносили домой охапки ярких сухих листьев, которые я потом обнаруживала в самых неожиданных местах – в стаканчике с зубными щетками, в ящике с нижним бельем, под тарелкой с завтраком. Майк нашел работу на неполный день и писал программы для какого-то банка. Работал он немного и когда я была в школе, и это было замечательно. Я ни секунды не желала делить Майка с миром.
Это была самая чудесная неделя в моей жизни. Все, что волновало меня совсем недавно, потеряло значение. Мила, единственная, из-за кого я волновалась, пошла на поправку. К огорчению деда Семена она не помнила, что с ней произошло в субботу вечером. Что касается остальных – блоги, Игорь, Александра, Кирюхин – иногда я смутно вспоминала об их существовании, но с таким чувством, будто я не была лично с ними знакома, а вычитала о них в какой-то книжке.
Однажды мы столкнулись в подъезде с Денисом. Его побледневшее осунувшееся лицо резануло меня по сердцу. Он едва что-то буркнул в ответ на мой привет и стал быстрее подниматься по лестнице.
– Твой ученик? – спросил Майк с любопытством. – Суровый парень. Хотя я в его возрасте, наверное, был таким же.
Не был, возразила я про себя. Зато сейчас у вас гораздо больше общего, чем ты думаешь.
Но вслух я ничего не стала говорить. После той ссоры мы не говорили ни об Игоре, ни о сайте, ни о блогах. Так было проще. Я не хотела ни о чем знать. Я не хотела думать, что мой Майк на самом деле не мой Майк. Все, что я хотела, это быть вечно с ним. Я хотела знать лишь то, что мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Я была готова игнорировать то, что не вписывается в этот идеал.
Так продолжалось неделю. А потом снова начались занятия, и мой персональный рай рухнул.
Это случилось в первый же день на пятом уроке. Я стояла у окна и слушала, как моя тезка Даша Курбатова из шестого класса пересказывает текст из урока. Слова отлетали от зубов как пулеметная очередь, и общий смысл улавливался с трудом. Текст был очевидно вызубрен наизусть, и я слушала вполуха. После недели блаженной свободы, заполненной одним Майком, втягиваться в бешеный ритм школьной жизни было особенно тяжело. Я смотрела в окно на желто-красные деревья пришкольного участка, на голубое небо, которое вдали приобретало неприятный графитовый оттенок, предвещавший затяжной дождь. Майк скинул смску, что задерживается на работе, и я грустила. Мне казалось, что солнечные дни нашей первой осени сегодня заканчиваются навсегда.
На асфальтовой дорожке внизу, под окнами какая-то девчонка с ведерком краски старательно выводила длинную вертикальную полосу. Директрисе это точно не понравится, что бы там девчонка ни рисовала. Но окна директрисы выходили на противоположную сторону, поэтому сейчас волноваться не стоило, а можно было спокойно наблюдать.
Краска ложилась хорошо, густо. Девчонка довела линию до конца асфальтовой дорожки и пририсовала сверху горизонтальную полоску. Получилась буква «Т». Рядом она нарисовала «И», за ней «М», но только когда она поставила запятую и вывела «Я», я вдруг поняла, кто она и что она пишет.
– Даша, садись, пять! – выпалила я и рванула к двери. – Читайте текст дальше по учебнику. Сидите тихо!
Я выскочила из кабинета и что есть духу помчалась по коридору. Только бы успеть. Четвертый этаж... третий... второй... первый... Только бы никто не встретился по дороге.
И главное, только бы никто не увидел ее.
Через минуту я вылетела из дверей школы и помчалась вокруг левого крыла, к окнам своего кабинета. Я не знала, что я ей скажу. Я надеялась, что слова найдутся сами. Но когда я выбежала на асфальтовую дорожку, там никого не было. Лишь незаконченная надпись:
Тим, я тебя
и опрокинутое ведерко с краской, которая залила букву «Л».
Я подняла голову и увидела в окнах своего кабинета десяток любопытных физиономий. Они, наверное, видели, куда делась девчонка с краской. А сейчас видят, как их учительница строит из себя идиотку, пытаясь разглядеть что-то в недописанном признании.
Я услышала шум шагов за спиной и обернулась. Из-за школы выбежал покрасневший, запыхавшийся Денис.
– Где она? – выпалил он, сгибаясь пополам в попытке отдышаться.
– Не знаю, – сказала я. – Я увидела ее в окно. Она писала буквы на асфальте, видишь? Когда я спустилась, ее не было.
– Черт, – ругнулся Денис – Ее кто-нибудь видел?
– Разве что они. – Я показала на свой класс, в окнах которого виднелась уже вся группа.
– Это не считается, – отмахнулся Денис. Он оглядывался по сторонам, пытаясь понять, куда побежала Рита. Что-либо объяснять он, видимо, не собирался.