Блоги

Лифт, к сожалению, не работал, и я пошла по лестнице. Десятый этаж – не так уж и много, спасибо, что не двадцатый, но уже на седьмом я поняла, что задыхаюсь. Навстречу, прыгая через ступеньку, пробежала невысокая девушка или парень: сложно было разобрать, кто скрывается в широких спортивных штанах и худи с капюшоном на голове. Он (или она) легко обогнул меня и помчался дальше, а я позавидовала немного и поползла вперед.

 

Тимофей открыл дверь до того, как я позвонила. На нем были джинсы и белая рубашка, накинутая на голое тело. Он не был таким накаченным, как Денис, но у него природные данные и без тренировок были хороши. Плоский живот, широкая грудная клетка, крепкие плечи – свободная рубашка ничего этого не скрывала.

Тимофей оперся о косяк и сказал бархатно:

– Я все думал, когда вы меня посетите...

Он распахнул дверь пошире, а я замялась на пороге. В голове некстати всплыли мамины предостережения из далекого детства вроде «смотри, Дашенька, не ходи в квартиры к незнакомым мальчикам». Тимофей терпеливо ждал, не сводя с меня глаз.

Я решительно шагнула в квартиру. Пусть пробует свои чары на одноклассницах. На меня эти игры глазами не действуют. Да и после маминых предостережений прошло немало лет.

Тимофей отступил, чтобы дать мне пройти, но отступил буквально на полшага и при этом не отпустил дверь. Мне пришлось поднырнуть под его руку и пройти так близко от него, что, кажется, я могла услышать биение его сердца.

Я собралась сделать ему замечание – учитель я, в конце концов, или нет – да так и застыла с открытым ртом. Таких квартир я еще не видела. Передо мной была огромная комната. Точнее, зал, потому что назвать комнатой это помещение язык не поворачивался. Громадные окна и потолки были не просто высокие, а в два этажа. Это создавало впечатление прямо-таки бескрайнего пространства. Хотелось раскинуть руки и взлететь или хотя бы запеть в полный голос.

Когда я немного пришла в себя, то разглядела детали: встроенную кухню слева под окнами, без плиты, но зато со стильным черным столом-стойкой; в глубине лестницу со стеклянными перилами, ведущую на второй этаж. В центре зала черные с золотистыми крапинками диваны образовали круг, в середине которого стоял стол с прозрачной столешницей. У дальней стены виднелся черный рояль. Черного цвета в интерьере было много, а также красного и золотого – красиво, даже изысканно, но, на мой взгляд, мрачновато. Что находилось на втором этаже, я не могла разглядеть со своего места.

– Там спальня, – сказал Тимофей, перехватив мой взгляд. – Хотите, покажу?

Я вздрогнула. За те несколько минут, что я обалдело рассматривала его квартиру, я успела забыть о его присутствии.

– Обойдусь, – сказала я. – Как-нибудь в другой раз.

Я скинула кроссовки и прошла в комнату. Ноги утопали в мягком ковре. Тимофей неслышной тенью следовал за мной.

– Что вам предложить? Чай? Кофе? Может быть, вино?

– Кофе подойдет. Капучино с миндалем, если можно.

Но можно было даже не пытаться уязвить его. Тимофей молча склонил голову и пошел к кухне, где центральное место занимала кофеварка. Он открыл ящик под ней, вытащил небольшой мешочек и повернулся ко мне.

– Сантос или пибери? Лично я предпочитаю кенийский, а вам что ближе?

Ближе всего мне был растворимый кофе из ближайшего супермаркета, но признаться в этом я не могла.

– На твой вкус, – сказала я небрежно.

Тимофей закинул зерна в кофемолку, и под ее уютное гудение я не удержалась. Прошлась по квартире.

Достойным ее украшением был черный рояль и коллекция гитар на стене. Я насчитала восемь, прежде чем заметила, что с правой стороны у лестницы отгорожено небольшое пространство. Я его не заметила сразу, а теперь не могла понять, что там находится. Но когда подошла ближе, то разглядела за полупрозрачным стеклом пульт, микрофоны – настоящую студию звукозаписи.

– Кто-то в твоей семье занимается музыкой? – спросила я.

– Я.

Тимофей открыл крышку рояля и небрежно пробежал пальцами по клавишам. Я совсем этому не удивилась.

– На гитаре тоже ты играешь?

– Да, – улыбнулся он. – Могу сыграть для вас.

В последний раз на гитаре для меня играл Майк. Я просто не могла представить себе гитару в других руках.

– Как-нибудь попозже, – сказала я. – Как я погляжу, родители тебе ни в чем не отказывают.

Улыбка Тимофея стала еще шире.

– Они от меня откупаются. Очень удобно, если средства позволяют.

– Их нет сейчас дома? – уточнила я на всякий случай.

– Их никогда не бывает дома, – хмыкнул Тимофей. – Отец все время занят, потому что активно зарабатывает деньги, а мать – потому что активно их тратит.

– Ты не ладишь с родителями?

– Почему? У нас прекрасные отношения, – рассмеялся он. – Чем реже мы видимся, тем лучше отношения.

– Я бы хотела с ними встретиться. Когда они будут дома?

– Они мне не докладывают. Но если у вас есть какие-то вопросы, вы можете обсудить их со мной.

По-хорошему, вопросов к родителям Тимофея у меня не было. Мне просто хотелось посмотреть на них и составить собственное впечатление. Их отстутствие в жизни сына заметно бросалось в глаза, и мне не нравилось впечатление, которое производила квартира Тимофея – как будто он живет один...

Я села на диван. Тимофей поставил на столик поднос с двумя белоснежными чашками, в которых дымился кофе. Я наклонилась, чтобы взять одну, и вскрикнула от испуга. Под стеклянной столешницей копошились крупные жуки.

– Не бойтесь. Они ненастоящие, – сказал Тимофей с усмешкой, а я уже сама видела, что жуки всего лишь инсталляция, хоть и очень натуральная.