Корпорация "Третий Глаз"

- У вас никогда нет на меня времени. Отстань! - Галина в раздражении отодвинулась.

Это было поразительно. Галка, по уши влюбленная в Антонио, ревнующая его даже к собственной маме, отмахивается от него как от назойливой мухи. И все из-за того, что они с Денисом заставили Маринку залезть в кабинет Добрышевского.

Маринка была тронута до слез.

- Галь, да забудь ты об этом. Ничего страшного не случилось. Давайте лучше подумаем, как передать запись Кошмарикову.

Две пары темных мужских глаз воззрились на Маринку с одинаковым странным выражением.

- Что? В чем дело? Вы же сами все прекрасно слышали.

- Понимаешь, Мариночка, одной записи недостаточно... - начал Денис.

- Мы уже думали над этим, - подхватил Антонио. - Запись, сделанная противозаконно, не может быть доказательством.

- И что это значит? - спросила Маринка, предчувствуя недоброе.

Денис и Антонио переглянулись.

- Что тебе нужно еще раз зайти в кабинет мэра и сфотографировать документы, о которых он говорил.

Маринка онемела.

- Нет, вы точно рехнулись! - Галина энергично покрутила пальцем у виска.

- Никуда я не пойду! - воскликнула Маринка. - Ноги моей больше не будет в Белом доме!

- Но у нас нет другого выхода, - развел руками Денис. - У тебя одной есть беспрепятственный доступ в здание.

Маринка вскочила с кушетки.

- Вы еще после крысы обещали, что больше никаких заданий не будет! Я... я не могу рисковать каждый день!

В комнате стало тихо. Антонио и Денис избегали смотреть Маринке в глаза, Галка хмурилась.

- Может быть, мне попытаться залезть в этот кабинет? - предложила она. - Я бы могла переодеться... скажем, уборщицей.

- Тебя охрана на первом этаже не пропустит, - буркнула Маринка. - Там у каждой уборщицы пропуск.

- Тогда мне придется идти с дополнительной проверкой после травли грызунов, - вздохнул Антонио.

- Второй раз это может и не сработать, - сказал Денис.

Отчаяние захлестнуло Маринку с головой. Деваться некуда. Никто, кроме нее, не доберется до кабинета Добрышевского. Значит, ей снова придется терпеть нравоучения Елены Валерьевны, объясняться с Темой и разыгрывать из себя шпионку.

- Меня обязательно застукают, - обреченно сказала Маринка. - Я чувствую.

- А ты не думай о плохом, - расцвел Антонио. - Ты же умница. Ты справишься.

- К тому же мы будем в курсе того, что происходит, и подстрахуем тебя, - добавил Денис.

В четверг, как Маринка и предвидела, Тема набросился на нее с обвинениями. Он ревновал, сомневался и был оскорблен до глубины души. Маринка не знала, как от него отделаться. На дне ее сумочки был спрятан миниатюрный фотоаппарат, управляться с которым она практиковалась вчера до двух ночи, и ей не терпелось побыстрее забраться в кабинет Добрышевского, сделать нужные снимки и покинуть Белый дом на этот раз навсегда.

Но у помощницы мэра были свои планы на практикантов, и весь день Маринка с Темой провели, разбирая завалы бумаг в архивах.

Они вышли из подвала в половине шестого, еле живые от усталости. Тема заикнулся было о прогулке, но Маринка даже не ответила. Ей нужно было решить один важный вопрос: стоит ли пытаться осуществить свой план сегодня или лучше отложить его до завтра. Пятница - последний день практики, и если у нее ничего не получится, второго шанса не будет. Но, с другой стороны, сейчас она настолько устала, что уснет прямо в кабинете Добрышевского.

- Если завтра Елена нас опять в подвал отправит, я ее придушу, - пробормотал Тема.

- Никуда она нас не отправит.

- Почему? Завтра последний день практики. Она обязательно захочет поиздеваться над нами напоследок.

Маринка скрипнула зубами.

- Никуда она нас не отправит, - повторила она. - Потому что я так хочу.

Они вышли на улицу в объятия по-настоящему теплого весеннего вечера, и Маринка вдруг подумала, что было бы здорово увидеть Андрея. Почему бы ему не прийти к Белому дому, чтобы рассказать о том, как прошла его встреча с Родионом или просто поблагодарить за совет? Ее так и подмывало расспросить Тему об Андрее, но он о своем соседе не заикался, и она из какого-то непонятного чувства стыдливости тоже молчала.

Маринка обвела взглядом площадь и вздрогнула от неожиданности. Владимир Добрышевский, только что вынырнувший из блестящей черной «ауди», быстрым шагом шел к ней.

- Мариночка, как я рад вас видеть! Я как раз о вас думал. Как ваша практика? - Он протянул ей обе руки и сжал ее ладонь между своих.

- Неплохо, Владимир Григорьевич, спасибо. Завтра последний день, - сказала Маринка, краем глаза замечая искреннее изумление на лице Темы.

- Уже завтра? - нахмурился Добрышевский. - Как время бежит. А я ведь так и не уделил вам время.

От теплых ладоней мэра Маринке было очень жарко, но она не решалась убрать руку, а он словно забыл, что до сих пор не отпустил ее.

- Я все понимаю, у вас так много дел... - пробормотала Маринка, желая провалиться сквозь землю.

- У меня не может быть никаких оправданий! Забота о молодежи должна быть превыше всего. - Он как бы невзначай погладил Маринку по руке. - Скажу Леночке, чтобы она освободила мне для вас время.

Маринка не знала, куда смотреть. Пронзительно-голубые глаза Добрышевского буравили ее и, казалось, видели насквозь, со всеми ее страхами и планами.

- Скажите, скажите, Владимир Григорьевич, - внезапно подал голос Тема. - А то она второй день заставляет нас заниматься неизвестно чем.

Добрышевский нехотя оторвался от Маринки и перевел глаза на Артема.

- То есть вы недовольны, молодой человек? - холодно спросил он.

Артем испуганно втянул голову в плечи. Маринка поспешила ему на выручку.

- Мы всем довольны, Владимир Григорьевич, - сказала она, отвлекая внимание горечанского самодержца на себя, - просто немного иначе представляли себе практику в Белом доме. Мы думали, что будем учиться основам управления, а Елена Валерьевна поручает нам только архивы разбирать. Например, сегодня мы целый день в подвале сортировали папки восьмидесятых годов...

Это было ябедничество чистой воды, но Маринка видела, что Добрышевский тает при одном взгляде на нее, и знала, что сейчас ей позволено все.

- Я обязательно с ней поговорю. Спасибо, что предупредили, Мариночка. - Он в последний раз сжал ее многострадальную руку и наконец отпустил. - Я возьму вашу практику под личный контроль. Обещаю, завтра не будет никаких архивов.

- Здорово! - выдохнул Тема.

Маринка нежно улыбнулась.

- Что ж, тогда до завтра, - с видимым сожалением произнес Добрышевский.

Он бодро побежал вверх по ступенькам, а телохранители, которые до сих пор держались в стороне, с угрюмым достоинством пошли за ним.

- Классный мужик, - прошептал Тема с восторгом. - По-моему, он к тебе неровно дышит.

- Тебе показалось, - отрезала Маринка. - Он всего лишь очень внимательный и заботливый человек.

«Очень внимательный и заботливый человек» не подвел. Утром в пятницу Елена Валерьевна торжественно объявила практикантам, что сегодня не будет тяжелой работы, а их главным проводником в мир государственного управления станет никто иной, как господин Добрышевский.

- Владимир Григорьевич пересмотрел ради вас свое плотное расписание и выделил несколько свободных часов.

Ни словом, ни взглядом Елена не выдала, что накануне Владимир Григорьевич устроил ей взбучку и строго-настрого наказал стать для практикантов вместо родной матери.

Родной матери из нее не получилось, но пакостные интонации из голоса исчезли. Практиканты обрадовались, расслабились, зашумели. Общаться с мэром - это вам не папки разбирать. Будет что рассказать друзьям и родным.

Для сегодняшнего дня Маринка постаралась на славу. Первый раз надела легкие облегающие сапожки, самую короткую юбку, кофточку с широким вырезом и пышными рукавами. Накрасилась тщательнее обычного, захватила с собой флакончик духов, чтобы по мере необходимости восстанавливать сладковатый цветочный аромат. Лишь маленький кожаный рюкзачок несколько не вписывался в стиль роковой красавицы. Зато идеально подходил для ее миссии. Руки ей понадобятся для того, чтобы фотографировать, а не удерживать на плече постоянно соскальзывающий ремешок сумки.