Страница 47 из 82
Ближайший бар обнаружился в соседнем доме. Он был битком набит, но Коврину как по волшебству удалось отыскать свободный столик в относительно тихом уголке. Толстая кирпичная перегородка смягчала крики подгулявших компаний, и говорить за ней можно было, не опасаясь быть подслушанными.
- Здорово, - просиял Никита. - Здесь нам никто не помешает. Повезло.
- Я заранее забронировал столик.
- Правда?
При мысли о том, что кто-то специально забронировал столик, чтобы поговорить с ним, по телу Никиты разлилось приятное тепло предвкушения. Ему не терпелось забросать Коврина вопросами, но неизвестно откуда взявшийся инстинкт подсказывал, что инициатива должна исходить не от него. Они заказали пиво и хрустящие куриные крылышки с соусом «барбекю» и до того, как принесли заказ, разговаривали исключительно на общие темы.
Чем дольше Никита разглядывал Коврина, тем большим доверием к нему проникался. Тот не обладал красотой, пленяющей женские сердца, но человека умного располагал к себе с первого взгляда. Лицо Коврина, с высоким лбом и темными, широко расставленными глазами, было серьезно. Это был человек, не привыкший разбрасываться пустыми словами, человек ответственный, вдумчивый, въедливый. Никита не хотел торопиться с выводами, но не мог отделаться от ощущения, что сейчас напротив него сидит сама Судьба.
Отпив глоток пива, Коврин сказал:
- Насколько я знаю, Никита Васильевич...
По имени-отчеству Никиту не называл никто, кроме Гудкова, да и тот прибегал к официозу только для того, чтобы лишний раз унизить родственника.
- Можно просто Никита. И на «ты».
- Хорошо, - кивнул Коврин. - Так вот, Никита, у меня есть к тебе предложение. Я готов выступить посредником между тобой и человеком, который мог бы вложить деньги в твое изобретение.
- Которое? - выдохнул Никита.
- У тебя их много?
- Штук десять как минимум. Это стоящих. А всего не меньше пятнадцати. Или двадцати...
- Отлично. Об остальных поговорим позднее. Сейчас меня интересует устройство, которое ты называешь «мини-кондиционер».
У Никиты загорелись глаза.
- Здорово! Я уж думал, оно никому не понадобится. А как вы о нем узнали? Вам мое предложение пришло, да? Вы откуда?
- Это уже несущественно. Главное, что я понял, у твоей идеи есть будущее. А у меня есть человек, способный приблизить это будущее. Ты крылышки то ешь. Остынут.
- Да у меня кусок в горло не полезет, - сказал Никита и взял аппетитное крыло с поджаристой корочкой.
- Как ты понимаешь, пока я ничего не могу гарантировать, - продолжал Коврин. - У бизнесменов своя логика, и не исключено, что мои выкладки ошибочны.
Никита растерянно заморгал, но второе крылышко помогло справиться с негативными эмоциями.
- Но я думаю, что все пройдет так, как надо.
- Правда?
- Я надеюсь. Значит, если ты не против, сейчас мы обсудим детали, и на следующей неделе я поеду в Москву.
- Мне с вами надо?
- Нет, это только помешает. Мой знакомый не любит вступать в контакт с незнакомыми людьми.
Никита заволновался.
- Но вы же не сумеете... вы не сможете все ему правильно объяснить.
- Я попытаюсь, - усмехнулся Коврин. - Ты подготовишь для меня все необходимые материалы, расскажешь мне, что к чему.
И ничто не помешает тебе выдать изобретение за свое собственное и пристроить его, забыв обо мне, мысленно закончил за него Никита. Неприятное подозрение пришлось срочно заесть третьим крылышком и запить пивом.
Коврин словно прочитал его мысли.
- Естественно, ты вправе мне не доверять. Можешь не волноваться. Я напишу тебе расписку, что ты лично передал мне материалы и являешься законным обладателем всех прав на изобретение.
Никита заулыбался. Он понятия не имел, будет ли иметь такая бумажка какое-нибудь значение, если придется отстаивать свои права в суде. Но ему так хотелось верить Коврину, что он поверил безоговорочно.
- А теперь давай обсудим условия.
- Какие условия? - не понял Никита.
- Что значит какие? Сколько ты собираешься запросить за свою идею?
Решить такой сложный вопрос без четвертого крыла было никак не возможно. Четвертое крыло не помогло. Пришел черед пятого, за ним шестого. Никита жевал и думал, думал и жевал, а Коврин молча пил пиво и смотрел на него.
- Не знаю, - наконец признался Никита. - Я... как-то не думал об этом.
- Плохо, что не думал.
- Ну я... надеялся, они сами что-нибудь предложат.
- Сейчас так нельзя. Везде спрашивают, сколько ты желаешь получить.
- Откуда я знаю?
- Надо знать. Ладно. Постараюсь сделать так, чтобы все прошло без обмана.
Никита от души поблагодарил. А потом сообразил, что благодетелю должен причитаться процент.
- А как же вы?
- Что я? - удивился Коврин.
- Вы тоже должны получить что-то. Наверное, нам надо обсудить вашу... долю.
- Доля - это громко сказано, - засмеялся Коврин. - На самом деле мое вознаграждение - не твоя забота. Это задача моего московского приятеля. Спасибо за беспокойство.
Никита зарделся как маков цвет. Теперь он понимал, что чувствовала несчастная Золушка, когда рядом с кучей бобов и чечевицы появилась фея. У его феи не было длинного пышного платья, да и волшебной палочки в руках не наблюдалось, но, тем не менее, фея была стопроцентной.
Никита возвращался домой, набравшись пива по самые уши, и грезил о том, как он швырнет заявление об увольнении на стол Гудкову, как расскажет недоверчивым родителям, что его изобретением заинтересовались серьезные люди, как реабилитирует себя в глазах родственников.
Дома он тихонько проскользнул мимо родительской комнаты и заперся у себя. Еще некоторое время ему придется поносить ярлык «неудачник». Коврин своевременно предупредил его, что языком молоть не следует.
- Оперировать нужно реальными фактами, а не надеждами и предположениями, - сказал он Никите на прощание. - Поэтому пока живи, как жил. Работай, как раньше, никому ничего не рассказывай. Потерпи немного, ладно?
Никита с восторгом согласился. Тайное знание о том, что скоро он в колеснице триумфатора проедется по раздутому самолюбию Гудкова, поможет ему пережить любые издевки.
На следующий день они снова встретились, и Никита передал Коврину все необходимые документы. На обсуждение деталей и тонкостей ушло, по меньшей мере, часа два, но Никита не возражал. Обстоятельность Коврина только свидетельствовала о серьезности намерений. Прежде чем распинаться перед далеким московским спонсором, надо было лично убедиться в ценности изобретения. Ни разу в наивную голову Никиты не закралась мысль о том, что умнейший парень Денис Коврин может его надуть. Если нельзя верить таким, как Денис, то кому тогда можно верить?
Загадочная улыбка не сходила с Никитиного лица все воскресенье, немало удивляя родителей. Они успели свыкнуться с тем, что в последнее время он всегда в плохом настроении. Но теперь, похоже, дела пошли на лад. Сынок приобвыкся в магазине, разобрался что к чему и перестал хандрить. А все спасибо любимому зятю, который пристроил шалопая, взялся научить его уму-разуму.
Алейниковы-старшие очень огорчились бы, если бы узнали истинную причину веселья сына. Он об этом догадывался, и поэтому мудро держал рот на замке. Привезет Коврин из Москвы подписанный контракт, тогда и карты на стол можно будет выложить. А до тех пор он прикинется послушным дурачком, который смирился с тем, что всю жизнь придется ишачить на Гудкова и терпеть его снисхождение. Ничего, он еще всем покажет!
Единственное, что смущало Никиту во всей этой истории, так это роль прорицательницы Кристианы. Неужели знакомство с Ковриным - прямое следствие ее действий? Человеку с научным складом ума верилось в такое с трудом. Он бы с радостью предпочел версию случайного совпадения, но и тут его внутренний прагматик качал головой. Никто не интересовался бедным Никитой Алейниковым и его работами, а потом как гром среди ясного неба на тебе, счастливая случайность. Нет, все гораздо сложнее.