Велик

— Будь. Здоров. Отец.

«А вроде и не головой ударился…» — только и успел подумать атлан, прежде чем громадные руки сгребли его с пола — вместе с половиной кубометра земли, вознесли под отсутствующий потолок и принялись трясти, словно тряпичную куклу.

— От! Пус! Ти! — в пространство хижины вместе с зачерпнутой землей и камушками, мелочью из карманов, ботинком и парой пуговиц вылетели три хриплых слога.

Голем мгновенно повиновался, каменные пальцы разжались, и волшебник с двухметровой высоты грохнулся в свежевыкопанную яму.

— К-кабуча… — приподнявшись на локте, Анчар свободной рукой выковырял остатки земли из глаз, рта и ушей, уставился на гранитного исполина, нависавшего над ним подобно аварийному утесу, и прошептал: — Это же… искусственный интеллект!..

— Это. Каменный. Великан, — вежливо поправил низкий грубый голос, похожий на гул оползня.

— Нет, это… — не обращая внимания на слова, продолжил атлан, потрясенный открывавшимися — а точнее, разверзшимися перед ним перспективами, — это качественный прорыв!..

— Это. Каменный. Великан, — терпеливо проскрежетал голос — будто камнем провели по камню.

— Нет, это — провозвестник будущего! — выпалил чародеей, не дожидаясь новых возражений, вскочил на ноги и бросился к своему подопечному.

Если бы на големе была одежда, маг ухватил бы его сейчас за грудки и подтянул к себе — несмотря на разницу в весовых категориях.

— Корень кубический из трех тысяч сорока семи — это сколько?! Кто был правителем Соланы при Шарлемане Третьем?! Чья территория больше — Вамаяси или стран Песчаного Блока?! Чему равна сумма квадратов диагоналей параллелограмма?! Выкусень и покусень — это родственные виды?! Назови самое известное творение архитектора Куллигана! — вопросы сыпались на бедную каменную голову как горох из порванного мешка, но с каждым неотвеченным энтузиазм Анчара таял, а физиономия разочарованно вытягивалась.

— Сколько богов Эзира насчитывает пантеон Отрягии? Сколько пальцев я показываю?.. Ты… понимаешь… что я говорю?..

Голем молчал, и сердце атлана болезненно пропустило такт — неужели это всё-таки не прорыв в будущее, а удар по голове?

Ответ — хоть и неспешный, медленный и единственный — пролился как ведро бальзама на царапину:

— Понимаю.

Волшебник облегченно выдохнул. В конце концов, в начале главное — не содержимое, а сосуд. А уж наполнить его важными и нужными данными он сумеет.

А пока начнем с чего-нибудь еще более простого.

— Когда ты научился говорить?

— Всегда. Умел. Но. Не. Мог.

— Всегда?.. — растерянно нахмурился Анчар, представляя — и теряясь при одной мысли о том, что все построенные за сотню лет големы теоретически могли говорить — бойцовые, рабочие, сторожевые — но молчали, многозначительно переглядываясь[26] за спинами своих хозяев.

Но ведь их схемы не поддерживают речевой вывод информации! Потому что это никогда не было нужным — ибо что полезного или интересного может сказать какой-то кусок железа или камня? А, во-вторых, это технически невозможно!..

Было.

Но…

Но он сам спроектировал несколько схемов, и абсолютно точно мог сказать, что там имелось, а что нет, и свою хромую жизнь он готов был поставить против очисток от вчерашних креветок, что про какую-либо речь там речи не шло даже близко!

Но, с другой стороны, «Вспышка Джеро», остановившая тот позорный бой, разрушила схем Каменного Великана — новаторский сам по себе, а после этого он прошлой ночью исправлял и дополнял его топологию — сам не понимая, что творит и зачем, так что…

— Когда ты понял, что умеешь говорить? — осенило Анчара.

— В. Большом. Круглом. Доме, — каменные губы, никогда не предназначавшиеся для речи, с усилием зашевелились, и атлан задохнулся от возбуждения, как гончая, напавшая на след.

Значит, все-таки, «Вспышка Джеро»!..

Усилием воли он сосредоточился, вызвал в памяти структуру поврежденного схема — какой увидел ее вчера, вспомнил новую архитектуру, потянулся к голове голема…

И только тут вспомнил, что единственное приспособление для полевой диагностики, остававшееся у него, пребывает сейчас в виде гадковатых лиловых пятен на обгорелых остатках ведра — и досадливо сжал кулаки.

Иметь под руками такое сокровище и быть не в состоянии его исследовать, восстановить и описать процессы, приведшие к революционной модификации поврежденного схема — худшего мучения для экспериментатора не мог бы придумать даже ведущий палач негуса!

Но вот если бы провести изделие в лабораторию училища… хоть ненадолго… хоть на недельку… или две… но не больше трех… четырех, на самый крайний случай… максимум пять… с половиною… а лучше с двумя…

Надо поговорить с Мокеле! Может, удастся как-нибудь незаметно?..

И тут же Анчар представил, как незаметно протаскивает на территорию училища через заднюю калитку полторы тонны ходячего гранита… потом так же незаметно прячет их в лаборатории площадью метров в двадцать — между ажурными хрупкими приборами и стеллажами, загроможденными оборудованием и книгами… причем так, чтобы при этом не попадаться под ноги снующим туда-сюда, как голодные тараканы, аспирантам и студентам… не менее незаметно прячется сам… и проводит — незаметно тоже! — свои опыты по ночам, деликатно стараясь не мешать вспышками, взрывами и вибрациями второй смене за соседними столами…

— Кабуча… — стало суровой эпитафией отвергнутому плану.

Но что тогда делать?!

Может, временно похитить некоторые инструменты и приборы? Самые необходимые, хотя бы? То есть, все?

В другое время и при иных обстоятельствах Анчара покоробила бы даже мысль о подобной уголовщине, но теперь распаленного перспективами и нацеленного на получение необходимых материалов ученого мог остановить лишь конец света — но и то только пока не зажжет свечку.

Но как их вынести?

И снова разыгравшееся воображение нарисовало, как он тайно проводит в училище своего голема, втихомолку скрывает его и себя в лаборатории, а после неприметно утаскивает из-под носа исследователей одно работающее устройство за другим и, не привлекая внимания, грузит их на Каменного Великана, чтобы так же исподволь унести прочь…

Этот план не удостоился даже сакраментального «кабуча».

Атлан яростно нахмурился и сжал губы: вот если бы у него были деньги, то все, что нужно, можно было бы просто купить или заказать!..

Деньги…

Не обращая внимания на голема, снова замершего, точно неживого, атлан кинулся к сундуку, потом к столу, на котором все еще была складирована часть вчерашних подарков, мысленно разделил всё на две кучи — «продастся» и «не продастся» — и раздраженно ругнулся.

То, что могло продаться, умещалось даже не на столе — на сиденье табуретки.

А если разделить это добро еще на две категории — «продастся быстро» и «возможно, продастся когда-нибудь», то на табуретке образовывалось место, чтобы присесть и задуматься самому волшебнику.

Деньги…

Деньги, деньги, деньги…

Даже когда он собирался уезжать, потребность в золотых и серебряных квадратиках с изображением священных животных Соиры не была так насущна, как сейчас. Естественно, речи о том, чтобы покинуть Альгену теперь, не шло: где еще он купит все нужное для исследований, а при необходимости возьмет справочную литературу, получит совет или наймет знающего ассистента?

Значит, деньги нужны были здесь и сейчас…

Предательская мыслишка о том, что можно было бы возобновить частную практику, была изгнана с позором, едва осмелилась высунуть нос из глубин подсознания. Но не успел атлан приняться за поиски следующего варианта, как самое очевидное решение вспыхнуло в его мозгу подобно фейерверку, поражая своей простотой и доступностью.

Сдавать изделие в аренду одной из городских Арен! Что могло быть проще и выгоднее?!

Конечно, на ту, где они дебютировали с таким фурором, вход им был закрыт, но ведь были и другие, небольшие, где количество големов было незначительным, и хозяева которых с радостью уцепятся за шанс расширить контингент своих бойцов!