Феникс обретает крылья

Спустя две недели Яцуоми заявил, что Тэдэра, похоже, неправильно учили, потому, что человек, тратящий столько времени на совершенствование навыков убийства себе подобных, так двигаться не должен. Тем более человек с такими предками, совершенствовавшими собственную породу без малого тысячелетие. Тэдэр тогда вспылил, наорался от души и ядовито поинтересовался, как же именно он должен двигаться? А Яцуоми взял и показал, после чего Тэдэр впервые за долгое время напился. Из зависти. А спустя еще два дня он покаянно попросил учителя научить его двигаться, о чем пожалел к вечеру. Утром он засомневался, что люди после того, что Яцуоми наивно считает тренировкой, способны двигаться хоть как-то, но менять решение не стал, о чем жалел не однажды.

Этот учитель не собирался никого жалеть. Бил в полную силу, выматывал до потери сознания и был вечно чем-то недоволен. Он мог три часа гонять Тэдэра по спортзалу, заставляя того бегать чуть ли не по потолку, а потом высказав все, что думает о его физическом состоянии и тонусе мышц, оттащить на этаж выше и, заявив, что у ученика сейчас подходящее состояние, еще три часа объяснять, как настраиваться на волну, чтобы видеть.

Насчет состояния он оказался прав, именно в таком состоянии Тэдэр и поймал первую волну без помощи стимуляторов, правда, задержался на ней недолго, всего несколько секунд, достаточно для того, чтобы понять, что из себя представляет Яцуоми. После чего благополучно утонул в своих ощущениях и стал допытываться у меча о его истории. Насколько он помнил, меч ему что-то невнятное отвечал и всячески обзывался, а может, обзывался его хозяин, пытавшийся вытащить Тэдэра наверх.

Дальше обучение пошло легче. Тэдэр даже научился самостоятельно возвращаться к реальности сразу же, как начинал тонуть.

— Мечтаешь?

— Вспоминаю.

— Ну-ну. — И ухмылка, обаятельная и паскудная одновременно, так что не знаешь, что делать в первую очередь, стукнуть по ухмылке или улыбнуться в ответ. — Ты долго будешь от девушек бегать?

— Причем здесь девушки?

Тэдэр действительно удивился. Яцуоми, конечно же, был любимцем девушек, не мог не быть с умением улыбаться так, что даже Ольша таяла и начинала что-то лепетать, с умением двигаться и хищными глазами. Но отношение девушек ко всем остальным представителям мужского населения планеты его интересовало мало. Он вообще говорил, что ему больше достанется.

— Воздержание плохо влияет на твой характер, — печально объяснил азат, покачав неодобрительно головой. Актер драмтеатра. — Да и на характер девушек, неспособных понять, почему ты не обращаешь внимания на их намеки, тоже.

— О-о-о, — философски протянул Тэдэр. Да и что говорить? В благородные порывы Яцуоми не поверит, он же видящий. А признаваться в том, что опасается психологов как вида? Засмеет. — Может я выбрать не могу?

— А тебе кто-то предлагал выбирать? — неподдельно удивился Яцуоми.

— Кажется нет, — сознался Тэдэр. Ходили по очереди, будили, но выбирать не предлагали, даже не намекали на такую возможность. — Мне что, осчастливить собой любимым, всех оптом?

— Если тебе жить надоело, можешь попытаться, — добродушно улыбнулся Яцуоми.

Тэдэр задумчиво на него посмотрел. Странная тема для разговора.

— Ничего не понимаю, — признался.

— У тебя сил не хватит, чтобы всех осчастливить, а у них желания все простить и забыть.

— И что же мне делать?

Ведь правда интересно. У Яцуоми наверняка есть какая-то оригинальная идея.

— Ничего, — безмятежно отмахнулся учитель. — Просто перестань убегать. Они сами разберутся кому достанется твоя шкура со всеми потрохами.

Тэдэр представил свою шкуру вместе с начинкой в объятьях Ольши и вздрогнул.

— Я им не доверяю. Они совсем не разбираются в том, кто мне нравится, а кто нет.

— Это как раз не проблема. Проблема в том, что не разбираешься ты. И не пытаешься разобраться.

— Может ты выберешь? — отчаянно предложил Тэдэр, надеясь, что азат не согласится.

— Ага, бегу и падаю. Сводничество не моя стезя. Обратись к профессионалам.

А вот это будет совсем смешно.

— У тебя есть адрес? — заинтересовался Тэдэр.

— Зачем он мне? — удивленно на него посмотрел Яцуоми.

— Ну да. Извини, как-то не подумал. Тебе скорее адрес агентства сдающего в наем телохранителей понадобится. От девиц отмахиваться.

Яцуоми светло улыбнулся, пригладил волосы и зачем-то посмотрел на потолок.

— Вот-вот, — произнес он. — Ты слишком редко думаешь. Это еще одна твоя проблема. Может просто не умеешь? Могу научить.

— Знаешь, я лучше книжки почитаю, обращусь к психологу, у меня среди соседей этих психологов уйма, — отказался от этой чести Тэдэр. Занятий в качестве ученика видящего и избиения в спортзале более чем достаточно.

— Обратись. Есть там одна темненькая. К тебе неравнодушна.

Яцуоми театрально подмигнул, мол, дерзай, парень, у тебя все получится.

— Насколько темненькая? — подозрительно спросил Тэдэр. Ольша темненькая и это пугало.

— Совсем темненькая. Горький шоколад, а не девушка. А какой характер! Два дня за мной бегала, пока не выдрала клок волос и не расцарапала лицо. Подстерегала, что твоя кошка мышь. Я даже пожалел, что мы так быстро расстались. Поначалу она мне показалась мирной, скучной немного. Подумал, зачем морочить девушке голову, все равно же ничего серьезного не получится. А мне пора про семью подумать.

Успокоил. Лучше уж Ольша. И Яцуоми, думающий о семье?!

— Мне кого-то поспокойнее, — заявил Тэдэр, с трудом изгнав из мыслей образ азата, баюкающего желтоглазого ребенка, орущего, как пожарная сирена.

— Покойница подойдет? — спросил Яцуоми. — Совсем спокойная. Даже не шевелится.

Издевается.

— У тебя есть покойница?

— У меня нет. Но на кладбище сколько угодно. Они здесь традиционно своих покойников зарывают в землю, вместо того, чтобы мирно сжечь и разваеять над лесом. Откопаешь. Помоешь, приоденешь. Главное, чтобы родственники не узнали. Обидятся.

Точно издевается.

А ведь говорит очень серьезно. Гад. Словно только об ученике и заботится.

— Знаешь, я лучше по стенам побегаю, — решил закончить неудачный разговор о девушках Тэдэр, пока ему не вручили лопату и не приказали без покойницы не приходить. Яцуоми и не на такое способен.

— Побегай, нужно же куда-то девать излишки энергии, раз в личной жизни штиль.

Тэдэр не знал, на что соглашается. Он наивно верил, что знает каких пыток можно ожидать от желтоглазого изверга. Ошибался. Изверг стал требовать, чтобы он настраивался на волну, не отрываясь от тренировки, и обещал не выпустить, пока не настроится. Видите ли, его дар может потребоваться где угодно, во время любых событий и ждать, пока он сядет, подумает и успокоится, никто не будет.

Тэдэр сначала не поверил в такие крайности. Потом стал надеяться на здравый смысл азата. Когда вера в здравый смысл испарилась, попытался сбежать. Отлично понимая, что это совсем уж дурость. Азат отлично знает, что и зачем делает, и чем быстрее справишься с очередным его заданием, тем быстрее он переключится на что-то другое. Может, даже менее травмоопасное и выматывающее.

Как и следовало ожидать, ничем хорошим попытка сбежать не закончилась. Яцуоми поймал ученика за шиворот, как какого-то котенка, и от души приложил об стену, от которой тот отскочил, как мячик и зарылся носом в пол, давно утративший свою мягкость. Яцуоми мастер, а Тэдэр даже на ученика мастера не очень тянет. И аларры среди предков не спасают. Там начинать учиться нужно было с детства, а не в шестнадцать лет, после избиения. Тело успело развиться не совсем так, как было нужно. И в телохранители Тэдэра бы точно не взяли.

— Сволочь, — охарактеризовал Яцуоми Тэдэр.

Отползти на четвереньках, вскочить на ноги и, не очень резво, отбежать подальше. Сделать попытку отдышаться, недоверчиво глядя на приближающегося изверга. А потом попытаться уклониться. Совершенно бесполезное движение. Скорость никакая и сама попытка неуклюжая. Здравствуй, милая стена, по которой так приятно сползать вниз. Прохладная и гладкая. Как хорошо, что ты была за спиной, иначе лететь пришлось бы и лететь. Куда-то вдаль.