Страница 16 из 28
- Женька! - вкрадчивый голос Сереги Ганина вернул ее в действительность. Она обнаружила, что сидит в аудитории, уткнувшись в телефон, и пролистывает ленту «ВКонтакте». Группа разбрелась по универу, большинство смотались в столовку на первом этаже. Она покосилась на часы, еще пять минут до звонка на пару.- Ирка звонила, сказала, не придет. Сидит у стоматолога, удаляет больной зуб. Можешь на игре ее подменить?
Суть учебной игры заключалась в инсценировке реального уголовного дела. Парень с девушкой позвонили в дежурку, сообщив о заложенной в здании школы бомбе. Их поймали и теперь решали, что с ними делать. Ирка Крошина как раз играла прокурора, просившего чуть ли не лишение свободы за телефонный звонок. Ганин, он же судья, сложил руки притворно-умоляющим жестом.
-Жень, ну давай, ты же артистичная! – Серегины серые глаза не то смеялись, не то и правда таили нотки испуга. С ним обычно так, он себе на уме. Вроде бы довольно замкнутый отличник, но и душа компании, обожающий травить анекдоты. И ходит бесшумно, как кошка, несмотря на высокий рост. Если бы Женька рискнула признаться себе, что он ей нравится с первого курса, наверно, жить стало бы попроще. Или не поэтому она сейчас сжалась, и вспыхнула до корней волос? Даже глаза толком поднять боялась, чтобы не выдать непонятного волнения. Ей вспомнился саркастичный Макс Заречнев, глюк ее больного воображения. С ним было спокойнее, хотя язва он еще тот.
Сам Ганин обращался к ней нечасто, больше тусуясь с парнями и крикливой Анькой Лившиц, длинноногой красавицей с элементами пацанки. Анька ездила на громадном лэнд-ровере, и рушила любые стереотипы о блондинках щелчком наманикюренных тонких пальцев.
-Я не готовилась, что я говорить-то буду? – Аристова растерялась. Она вообще планировала проспать эту пару на галерке, радуясь, что ее на роль не назначили, а тут такой облом.
-О, суд договаривается с прокурором,- будущий подсудимый, Лебедев, оторвался от телефона и саркастично ухмылялся. – мы видим тайное закулисье правосудия! – Витьку лишь бы сострить, да поржать. Он с быстротой молнии умеет нравиться преподам наивной внешностью паиньки из прошлого, скрывая сущность умного и хитрого хорька. И сам чуть ли не гордится этим.
-Давай, я в тебя верю! – Ганин умчался в деканат за судейской мантией. В аудиторию начали возвращаться ее одногруппники, нагруженные стаканчиками кофе, шоколадками и булочками. Анька Лившиц, усевшись позади Женьки, торопливо уминала перехваченную в столовке пиццу, не жуя, чтобы успеть до прихода препода. Ей вторила Сашка Орлова, ухитрявшаяся тянуть сок и одновременно объяснять своему парню по телефону, откуда ее забрать после пары.
Аромат пиццы заползал Женьке в ноздри, и приятно щекотал там. Ее поймет любой, кто не успевает утром перехватить ничего существеннее пары бутербродов с колбасой. А столовка на перемене превращается в декорацию сериала про зомби. Все бредут по направлению к кассе, сбившись в очереди, и медленно тянут руки, пытаясь урвать с витрин еще оставшиеся там блюда. Через семь минут после звонка витрины пустеют, и начинается битва за столики. Опоздавшие довольствуются крошечной упаковкой сока в буфете и парой шоколадок.
Женька со школы не очень любила такие столовки из-за давки, беготни и невозможности сосредоточиться. Ей казалось, что еда – нечто вроде сокровенного ритуала, который лучше осуществить в одиночестве. Аристова не любила, когда на нее смотрели, ей мерещились смешки из-за угла и придирчивые оценивающие взгляды. В школе так и было, там каждый на виду, и каждого обсуждают, стоит ему отвернуться. Универ по своей организации другой, здесь каждому наплевать на другого, но она разницу замечать не хотела. Привыкла к старой системе, и боялась расслабиться, чтобы не сделать что-то не так. Худший кошмар патологической отличницы, иногда подтрунивала она над собой.
В аудиторию вошла Изольда Германовна, препод по юрпсихологии. Несмотря на невыговариваемое имя, тетка она была вполне нормальная, даже отличная. Полностью без комплексов, сразу видно, что психологиня. Оделась она в обширное бесформенное сине-серое платье, и нацепляла на глаза очки с квадратной оправой.
Пары обычно проходили весело, почти как беседы. Вот только автоматы Изольда не ставила, предпочитая болтать о жизни, и показывать бесконечный фильм «Место встречи изменить нельзя». Сей шедевр преследовал студентов с первого курса, ходили слухи, что и на четвертом опять будет он. Женька, например, могла бесконечно пересматривать какую-нибудь «Гордость и предубеждение», но не соглашалась хотя бы дважды видеть будни московского угрозыска и бандитов «Черной кошки». Такой вот парадокс.
В прошлый раз, например, Изольде вздумалось выспрашивать ребят об их идеалах и ценностях. Женька жутко раскраснелась, и категорически отказалась тогда отвечать. Не то, что зануда Ганин, полчаса заливавший психологине таинства киновселенной «Марвел», вобравшей всех его идеалов. От остальных, видимо, ничего не требовалось, и они в молчании внимали этим импрессионистским откровениям.
Изольда прошествовала на свое место, по-медвежьи переваливаясь толстыми ногами, еле держащими столь же толстое тело. Больше всего она смахивала на колобок.
-Итак, - прогудела она,- сейчас в наши двери постучится актерский талант..
Дверь открылась, ввалился Серега с ворохом черных тряпок. Ребята захихикали, глядя на новоявленную музу, тот только плечами пожал.
-Изольда Германовна, в деканате дали мантии на всех трех судей. – Ганину не повезло быть старостой группы, в случае чего спрос будет с него. Ему не привыкать, выкрутится. Когда они в сентябре свалили с самой жуткой пары по уголовному праву, он сочинил для препода драматический триллер о бедствии приюта для собак «Ласка», над которым группа взяла шефство, так, что Каменев даже расщедрился на похвалу. Естественно, тогда они свалили в кино на только что вышедших «Фантастических тварей», к собакам имевших весьма отдаленное отношение.