Страница 2 из 7
Глава 2
Сегодня у меня свиданье по расписанию. Она замужем, но дамочке хочется чего-то новенького, свеженького. Познакомились случайно на школьном корпоративе. Как это бывает, чувства вспыхнули, горели ярко, а потом фитиль как в керосинке обгорел и стал гореть ровным светом, без всполохов и былого сияния.
Встречались на квартире её подруги. Ходили как на работу. Сами понимали, что, в конце концов, интрижка скоро закончится, но никто не начинал разговор первым. Вот и получалось, что тащишь ненужную вещь, и тащить тяжело, и бросить жалко.
- Что за привычка покупать жёлтые розы? - моя подруга была явно не в духе. - Вот ты сам подумай, кто может дарить женщине такие розы? А? Да только любовник, который хочет её бросить. Как я объясню это дома? Эх ты, эстет. А конфеты? Один шоколад. От него толстеют. Взял бы конфеты с кокосом, и компактно, и вкусно, и диета не нарушена. Давай вино открывать не будем. У меня сегодня мало времени, пошли, постель уже готова.
- Боже, - подумал я, - сейчас снова будем искусственно обниматься и целоваться для того, чтобы всё было по книге, будем искать и ласкать эрогенные зоны, чтобы возбудить друг друга. Неужели было мало времени с прошлого свидания для того, чтобы возбудиться? Как встречаются люди после долгой разлуки? Да они бросаются друг другу на шею и приходят в себя только когда, когда у них кончаются силы, и тогда они начинают нежно ласкать друг друга, чтобы запечатлеть в памяти всё, что было.
Так называемая любовная прелюдия уничтожила остатки желания. Моя подруга мельком поглядывала на часы и не была сильно расстроенной, говоря дежурные слова:
- Успокойся, милый, такое бывает, в следующий раз будет всё нормально.
Мне кажется, что она тоже понимала, что следующего раза не будет. А ведь можно было прямо в прихожей расстегнуть на ней кофточку, поднять юбку, спустить до колен колготки, погладить по бёдрам и взять её так, чтобы мерная жизнь заиграла узорами северного сияния, чтобы она кричала и извивалась, хватая тебя руками и прижимая к себе.
Я вышел из квартиры первым. Состояние как у туриста, добравшегося до привала и сбросившего с плеч тяжёлый рюкзак.
- Чёрт подери, - сказал я сам себе, - неужели ты не мог найти себе свободную женщину? Их же много и одна лучше другой. Может, красотой не вышла, но душа человек и тебя будет любить как никто другой. Не в красоте счастье.
На выходе из подъезда меня остановил сильный толчок в грудь и грубый голос:
- Куда прёшь, козёл? Напился как свинья и людей не видишь?
Надо мной стоял мужик лет тридцати, здоровый, в пальто, широкая морда с красным носом и волосы, зачесанные назад как у Элвиса Пресли. Вернее, как у богославского милиционера средних чинов.
- Чёрт подери, - сказал я сам себе и, поднявшись с земли, бросился на обидчика. Свалив его на землю, я стал изо всех сил бить его по морде, но был оторван двумя милицейскими сержантами.
- Ты что, сука, делаешь, - кричали они, - на милицию руки поднимаешь? Да мы тебя по лагерям сгноим, лагерей у нас столько, что потеряешься в каком-нибудь из них.
- Тебе кто разрешил нападать на сотрудника милиции? - зарычал мордастый, вставая с земли.
- Ваш министр на всю Богославию сказал, что любой гражданин может защищаться от нападения сотрудников милиции, - сказал я.
- Умник? - спросил мордастый. - Сейчас мы тебе мозги вправим.
Меня привели в отделение милиции и испинали ногами перед тем, как посадить в обезьянник.
- Погоди, кровью будешь умываться за нападение на милицию, - пообещали мне.
Я и так понял, что моя песенка спета. В нашей свободной стране с человеческим лицом любой гражданин беззащитен перед властью, особенно перед той, которая поставлена на защиту этого гражданина. У этой власти полтора миллиона сотрудников с танками и авиацией, ОМОНами и СОБРами, вся прокуратура, суды и разветвлённая система лагерей, доставшихся в наследство от ГУЛАГа. Наш человек - в поле былинка. Если он не относится к тем, кто неподсуден, если не имеет защиты или денег, то его посадят за любое прегрешение. Был бы человек, а статья для посадки найдётся. Количество свободных людей всегда варьируется от недоработки или переработки органов. Да и всегда, когда идёт перестройка, летят щепки и достаются они тем, кто вообще ни к какой перестройке не причастен.
Часам к девяти вечера я кое-как оклемался от побоев и сел, вернее, прилёг на лавку, то проваливаясь в забытьё, то открывая глаза, в которых не было ни капельки сна. Вроде бы я спал и не спал. Бывает такое, когда человек спит, но он чувствует, что не спит.
- Эй, ты, вставай, - сказал дежурный по отделению, - тут к тебе адвокат пришёл. Ты, оказывается, птица важная. Запомни, тебя здесь никто не трогал, это ты сам упал и стукнулся о лавку.
Глава 3
В отделении милиции не было специальной комнаты для допросов с привинченными к полу столами и табуретами, и зарешёченными окнами под потолком. Такие комнаты есть в следственных изоляторах и в тюрьмах. У американцев в каждом фильме есть комнаты, оснащенные полупрозрачными зеркалами, через которые ведётся наблюдение за допросом, оставаясь в то же время невидимыми.
Я всегда испытывал недоверие к зеркалам, если нельзя заглянуть за обратную сторону его. Да и ещё неизвестно, что есть в глубине самого зеркала. Мне всегда казалось, что зеркало отражает всё, что находится за нашими спинами. То, что боится показаться нам на глаза, прячется за спиной. У кого есть ангел-хранитель, тот отгоняет всю нечисть, а люди без ангелов-хранителей вынуждены бороться за свою жизнь сами.
Иногда ночью в слабоосвещённой комнате в зеркале мелькают тени и непонятно, дружелюбны они тебе или враждебны. Целое царство теней. Одно неосторожное движение, и ты уже там, в зеркале, смотришь оттуда на оставшуюся там жизнь и думаешь, где всё-таки лучше? Там или тут? И совсем непонятно, с какой стороны настоящее, с этой или с той.
Меня привели в комнатку для свиданий. Не для любовных свиданий, а так, чтобы уединиться с посетителем, не приглашая его в зону служебных помещений. Пустая комнатка, которую убирают раз в месяц по понедельникам. Колченогий стол с потрескавшейся столешницей, два скрипучих стула с дерматиновыми спинками и сиденьями.
За столом сидел изящно одетый человек лет сорока. Аристократическое лицо. Безукоризненная прическа. Тёмно-синий однобортный костюм, чёрная рубашка и белый галстук. То ли эстрадный певец, то ли мафиози из латиноамериканских соединенных штатов. На столе кожаный портфель с застёжкой.
- Алексей Алексеевич, - вскочил со стула и направился ко мне нарядно одетый человек, - садитесь, извините, присаживайтесь вот сюда, - он подвинул ко мне стул, - а вы, любезный, - он обратился к дежурному по отделению, - позвольте нам переговорить, так сказать, тет-а-тет.
Дежурный понимающе кивнул и вышел.
- Давайте знакомиться, - адвокат протянул мне руку, - Алексей Васильевич Петров, ваш адвокат...
- Какой адвокат? - удивился я. - У меня и денег на адвоката нет, да я и не вызвал никакого адвоката.
- Как это не вызывали? - в свою очередь удивился Алексей Васильевич. - В первый раз вы меня вызывали тогда, когда выходили из своей квартиры, то есть из той квартиры, которую вы снимаете для жилья. Второй раз вы вызвали меня, когда уходили от своей любовницы. И третий раз вы вызвали меня, когда бросились в драку на милиционера. Неужели ничего не помните? Здорово они вас отделали, но не волнуйтесь, им ещё икнется за это. Всё в природе взаимосвязано. Тот, кто распускает кулаки в реальной жизни, будет получать сторицей в той жизни и, я вам скажу по секрету, та жизнь есть, и она более суровая, чем эта.