Страница 11 из 12
Тем временем из комнаты вышел счастливый Скайуокер.
— Я отец двойняшек, — радостным тоном сообщил тот. — У меня и сын, и дочка.
— Я рад за вас, — сказал Брюс. — Да… Думаю, мне пора. Встретимся через час возле вашего нового дома.
========== Эпилог ==========
Восемь лет спустя.
Брюс Уэйн, он же Бэтмен, продолжил свою деятельность ночного героя Готэма. Конечно, многое изменилось с тех пор, как Харви Дент попал в Аркхэм, люди практически потеряли надежду на спокойную жизнь в городе. Но все же, Брюс сдерживал зло, пока оно окончательно не поглотило Готэм. Может, Лига Теней все же была права? ..
Рейчел все это время была с ним в качестве опоры. А если точнее, они друг другу были опорой. Уэйн все рассказал Доуз о том, как он провел время в далекой галактике и как он понял, что влюбился в Падме. Другие бы, услышав такой рассказ, посчитали его сумасшедшим, но не Рейчел. Она знала. Она видела.
Они бы могли быть вместе, если бы не каждый раз, когда Брюс говорил об отношениях, Рейчел бы не начала его вместе с Энакином обвинять в том, что именно из-за них Харви оказался в психушке. Она просто не могла себе позволить такую роскошь, как предательство любимого.
Но это были лишь первые три года после тех событии. Брюс уже смирился с тем, что с Падме у него ничего не получится, и он решил полностью себя занять деятельностью Бэтмена.
Брюс регулярно посещал Принстон. Но каждый раз, когда он туда приезжал, его сердце щемило от эмоциональной боли: Падме была счастлива с Энакином, и у них росли замечательные Люк и Лея. Брюс любил их. Пускай это и не его дети, даже если и он, находясь в теле их родного отца, зачал их. А затем он узнал, что Падме опять беременна. И родился у них мальчик, которого они назвали Брюсом, то было настоятельное желание Энакина.
А потом в течении пяти лет Уэйн все так же навещал семью Скайуокеров, приезжая по праздникам. Учитывая, что мужчина все же был богатым, подарки у детей были самые лучшие.
***
Сегодня день рождения у старших детей, Брюс, конечно, не мог не приехать. Люку он приготовил в подарок большой набор гоночных машинок, (Страсть к машинкам, видимо, у него от отца, который еще будучи татуинским рабом, часто практиковался на гонках…) , а для Леи у него была приготовлена игрушечная пони размером с настоящую. И вот как это все доставить, Уэйн мало имел понятии.
Ему не хотелось заказывать личный самолет, он хотел как обычный человек. Но размеры подарков его вынудили на обратное. Встретили его Энакин и Падме прямо возле дома, а затем по очереди сначала Люк: Брюс ему вручил набор машинок, за что его тот отблагодарил радостным взглядом и крепкими объятиями, приговаривая «Ты самый лучший!». Точно так же его отблагодарила Лея за пони, плюс ко всему пообещала ему, что ему достанется самый большой кусок торта.
Позже вышел и Брюс, который Скайуокер. Хоть у него сегодня не было день рождения, Брюс, который Уэйн, подарил ему набор для рисования. Энакин говорил ему, что у ребенка удивительные способности художника.
Наконец, когда они зашли в дом и погрузили все привезенные подарки, Энакин отобрал своего друга от детей, которые так и лезли к Брюсу с просьбами поиграть.
— Я с ним поговорю о кое-чем, а потом верну к вам, ладно? — попытался отец успокоить своих деток.
— Только недолго! — ответил Люк. — Сегодня наш день.
Уэйн за всем этим наблюдал с улыбкой. Нет, все-таки эти ребята ему были так же дороги.
Мужчины зашли в комнату, присев на кресла.
— Слушай, уже восемь лет прошло, — сказал Брюс. — До сих не могу поверить, что время так быстро пролетело.
— Да, согласен, — ответил Эни. — Но я хочу тебе кое-что другое сказать. Я говорил с Падме насчет того случая с обменом тел…
— И? ..
— Она тебя больше не хочет видеть, — с сожалением сказал Скайуокер. — Я пытался её убедить, что ты никогда ей не собирался вреда причинять, но она ни в какую не хочет. Может, ты сам с ней поговоришь? Знаешь, я между прочем за детей беспокоюсь. Они любят тебя, и я думаю, они будут очень огорчены тем, что больше не увидят своего друга.
— Ты думаешь, я смогу её убедить?
— Хотя бы попытайся…
Брюс выдохнул. По крайней мере, теперь уже все, кому можно знать, знают. Он вполне ожидал, что Падме его может возненавидеть… Мужчина пошел на кухню, где она стояла у плиты, готовя свои национальные блюда с Набу к праздничному столу.
— Ммм, Падме? — Брюс как бы невзначай потревожил её.
— Погоди минутку, я занята, — женщина выложила последние куски говядины на противень и отправила в духовку. — Да?
— Я бы хотел попросить прощения, за то, что я тебя обманывал…
Она посмотрела на него суровым взглядом.
— Тебе бы стоило сразу признаться!
— Знаешь, тебе было бы очень тяжело такое услышать.
— Зато бы я знала, где на самом деле Энакин! И мы бы могли вместе что-нибудь придумать.
— Я знаю, что поступил очень ужасно. Но я хочу, чтобы и ты поняла меня: мне самому было тяжело. Я не знал тот мир, я не знал, кому можно доверять, а кому нет. И все то, что я сделал с тобой, я сделал, потому что… люблю тебя, — последние слова Брюс сказал тише, но Падме его услышала. Она сделала еще более сердитый взгляд, после чего Уэйн не сдержался и упал на колени, схватив её руки в свои. — Умоляю, прости!
Миссис Скайуокер посмотрела в его глаза: она видела знакомое ей отчаяние, вперемешку с раскаянием. Она поняла, что все то, что сейчас сказал Брюс, очень искреннее. Падме смягчилась, попросив Брюса все же встать с колен, потому что это выглядит не очень прилично.
— И ты правда меня любишь? — спросила она шепотом. А после утвердительного кивка продолжила. — Если это так, то тогда я прощаю тебя.
— Спасибо, — улыбнулся Брюс.
Он не сдержался и попытался её обнять. Падме не сопротивлялась и ответила ему. Правда, долго они не простояли так: запиликала духовка, оповещая о готовности еды.
— А теперь иди к детям, ладно? — сказала Падме. — Скоро все будет готово, и мы все сядем за стол.
Уэйн кивнул, улыбаясь. Он вернулся к маленьким Скайуокерам. И все четверо решились пойти в сад испытать игрушечную пони Леи. Игрушка была автоматизирована, Брюс включил её и посадил девочку верхом на этого пони, которую она уже успела назвать Нани.
Тут же подоспел Энакин, у которого был вопрос:
— А Рейчел сейчас? ..
— Прокурор, — ответил Брюс. — Она сейчас прокурор.
— Отлично, —, а потом Эни взглянул на своих сыновей, которые смотрели на свою сестру завистливым взглядом. — Может, всех троих посадить?
— Слышали, что папа сказал? — Уэйн обратился к мальчикам.
После коротких радостных воплей, он усадил и Люка с Брюсом к Лее, отчего та расстроенно посмотрела на старшего Брюса: ей вообще-то хотелось одной покататься.
— Ну, извини, — Уэйн пожал плечами. — Надо делиться!
После чего они еще полчаса катались на игрушечной пони.
***
Брюс стоял в сторонке, когда Энакин и Падме заносили торт с двумя свечками под цифрами восемь. Когда поставили выпечку на стол, он спросил: