Страница 5 из 10
- В клуб? Мне не кажется это хорошей идеей. У меня выходной, но я должен встретиться с куратором по докторской. Есть пара срочных вопросов.
- Вот и встречайся. Мы просто сходим, выпьем немного, потанцуем. Не беспокойся, допоздна не будем. Аленке сейчас надо развеяться.
- Ты же знаешь, я не люблю отпускать тебя одну, куда бы то ни было.
- Знаю, но, Дэн, ты как маленький, ей-богу. Неужели ты во мне сомневаешься? – усмехнувшись, пытаюсь немного успокоить его. Но он уже завелся.
- Я не в тебе сомневаюсь, в других. И ты знаешь, как это меня напрягает, но все равно собираешься идти туда, - теперь в его голосе совсем не осталось нежности.
- Не перегибай. Она моя подруга, и я хочу поддержать ее, Денис. И еще, не забудь, что в субботу отец ждет нас в гости. Ты обещал приехать со мной.
- В субботу у меня дежурство. Ладно, созвонимся позже, - на этой ноте он обрывает наш разговор. Обиженная и раздосадованная на столь эгоистичное поведение парня, на необоснованную ревность, я с силой запихиваю телефон в сумочку и, прижав к груди папку с документами, захожу в здание.
К тому моменту, как я добираюсь до приемной Серебрякова, завожусь до такой степени, что меня начинает потряхивать. Слова Дениса выбили меня из колеи. И не столько его нежелание отпускать меня в клуб, сколько его отказ ехать к моему отцу. Он знает, что у меня, кроме отца и брата, нет никого. Он знает, что для меня значат дни, когда я могу увидеться с ними. И знает, как мой отец переживает обо мне, о том, что я вдали от него. Денис как будто специально не хочет сближаться с моими родными. Хотя с его родителями у меня прекрасные отношения.
- Здравствуйте, - как только я вхожу в приемную, приветливо улыбается мне секретарь Серебрякова.
- Добрый день. Помощник прокурора Аристова Анна Ильинична. Мне нужно подписать документ у вашего шефа.
- Одну минуточку, - кивает девушка и, поднявшись из-за стола, направляется к двери с табличкой золотого цвета, на ней большими буквами красуется имя директора. Серебряков Артем Александрович.
- Заходите, - спустя минуту она вновь появляется в приемной. Кивнув, поправляю волосы и, собравшись с духом, уверенным шагом направляюсь в кабинет. Судя по вчерашнему разговору с его водителем, вряд ли сегодняшняя встреча пройдет спокойно. Не думаю, что мой отказ усмирил его пыл.
Постучав пару раз, приоткрываю дверь и захожу. Помещение залито солнечным светом, льющимся внутрь сквозь панорамные окна. В первые секунды теряюсь, потому что кабинет огромен. Когда глаза привыкают к обстановке, я наконец-то нахожу его. Серебряков стоит спиной ко мне, возле окна. Руки в карманах, ноги на ширине плеч - скала нерушимая. Ткань его дорогой рубашки едва не трещит от мощных мышц спины.
- Добрый день, - прочистив горло, игнорируя дрожь в теле, ступаю на мягкий ворс ковра. Не спеша приближаюсь к его столу. Все это время про себя будто мантру повторяю: «Я не боюсь».
Обернувшись вполоборота, проходится по моему телу взглядом. Дико хочется прикрыться. Такое чувство, будто он не глазами, пальцами по каждой впадинке и выпуклости моего тела скользит. Колкие мурашки бегут по оголенным участкам кожи, разливая странное тепло по моим венам.
- Раз ты так говоришь, пусть будет добрым, - его голос отдает хрипотцой, а губы кривит самоуверенная улыбка.
- Меня отправил к вам Павел Олегович. Вы так и не подписали протокол опроса, - приблизившись к столу, пытаюсь вытянуть из папки бумаги. Но предательская дрожь в руках не дает мне сделать это с первого раза.
- Не подписал, - произносит он, усаживаясь в кожаное кресло. Пока я лихорадочно пытаюсь достать документы, он всем своим видом изображает равнодушие. Взяв ручку со стола, лениво вертит ее между пальцев.
- Подпишите, - наконец-таки справившись с волнением, злясь на себя за слабость, резче, чем хотелось бы, передаю ему бумаги. - У меня сроки проверки горят. Я рискую получить взыскание, - поднимаю на него напряженный взгляд.
Артем продолжает смотреть на меня с ленивой улыбкой на губах. Будто его веселит вся ситуация. Черт, до чего самоуверенный тип. Так и вмазала бы ему пару раз.
- Я не стану подписывать, - произносит довольным тоном.
- Как это? – в первые секунды даже с ответом не нахожусь. Что значит, не будет подписывать? Это что, игрушки?
Серебряков лишь пожимает плечами, откидываясь на спинку кресла.
- Здесь указаны неверные данные, - указывает ручкой в сторону протокола, лежащего на столе. А сам глаз своих черных с меня не сводит. Что за игру он затеял?
- Ты плохо слушала меня. Я говорил, что в ту ночь вместе со своими людьми был в ночном клубе. Мы просто физически не могли присутствовать в торговом центре.
- Вы издеваетесь? – у меня даже глаз задергался от такой наглости.
- Нет. Как я могу? – довольно улыбается этот нахал. - Речь идет об уголовной ответственности. Я просто борюсь за справедливость. Не люблю, когда меня оговаривают.
- Артем Александрович, - сжав кулаки, трачу последние силы, чтобы не сорваться и не нагрубить ему. - Я записывала все с ваших слов. О ночном клубе не было и речи…
- Правильно, - кивает он, перебивая меня. - Речь была об ужине в ресторане. Но ты отказалась. Значит, пойдем в ночной клуб, - разводит руки.
Ах, вот оно что. Серебряков просто мастер менять темы и выводить разговор в нужное ему русло. До чего же изворотливый тип. Только мне сейчас абсолютно не до смеха.
- Разве вам не передал водитель мои слова?
- Слово в слово, - кивает без тени улыбки.
- Значит, вы его плохо слушали, - поняв, что он не станет ничего подписывать, я забираю бумаги с его стола, запихиваю их обратно в папку. И снова руки трясутся.
- Это ты меня плохо слушала, Аня, - замечаю периферийным зрением, что он поднимается из-за стола. Подняв на него взгляд, чувствую, что последние капли терпения лопнули. Кто он такой, чтобы так разговаривать со мной и фамильярничать. Какая я ему Аня?
- Анна Ильинична! Это – во-первых, - заявляю, поднимая на него разъяренный взгляд. - Не будет никакого клуба, никакого ресторана! Это – во-вторых. Более того, скорее небеса разверзнутся, чем я соглашусь поужинать с вами или провести время в вашем обществе. Вы бандит, вы хам, - загибаю пальцы, чувствую, как с каждым словом мой тон становится выше на октаву. - А самое главное, у меня есть парень, и вы даже не в моем вкусе. Так что не тратьте понапрасну время. Вам все ясно? - я слышу биение своего сердца. Кажется, оно в любую секунду выпрыгнет из моей груди. Смотрю в его глаза, но ни единой эмоции не вижу.
После подобной выходки он должен вспылить. Возможно, накричит на меня или оскорбит. Но, к удивлению, спустя пару секунд его губы приподнимаются в улыбке.
- Ты самое главное забыла, Аня. Решающее, - выгибает бровь. Мужчина потихоньку наступает на меня, заставляя отступать, пятиться назад. - Я хочу этого, - делает ударение на первое слово и смотрит, будто хищник на свою жертву. Сейчас в его глазах столько азарта и предвкушения, что мне не по себе становится. В миг в голове всплывают слова сотрудницы, сказанные о Серебрякове. О том, как плохо он обращается с людьми. Мне не по себе от понимания того, что все слухи о нем – истина.
Я должна бежать. Как можно быстрей и дальше. С таким, как Серебряков, лучше совсем не иметь дела. Мне не победить его. Я, по сравнению с ним, маленькая букашка. Он хочет меня заполучить. Я вижу это. А заполучив, непременно уничтожить. Растоптать. Ведь такие, как он, могут только ломать. Я должна развернуться и покинуть кабинет. Но что-то не дает мне сделать это. Его хищная улыбка, его порабощающий взгляд что-то делают со мной. Я чувствую, как с каждой секундой каждую клеточку моего организма заполоняет страх. Холодный, мерзкий, леденящий душу, заставляющий сердце в панике гнать кровь по венам с утроенной силой. Но, в то же время, в груди еще одно чувство растет. Противоположное первому, совершенно не сочетающееся с ним. Желание. Мне стыдно, я не понимаю сама себя. Но ловлю себя на мысли, что не прочь быть пойманной в эту ловушку. И я попадаю в нее. Спустя несколько шагов моя спина упирается в холодную поверхность стены, а Серебряков приближается ко мне. Опираясь руками о стену над моей головой, наклоняется к моему лицу.