Страница 6 из 8
Она явно была довольна, что так лихо отчитала невежественную тетку.
Мне было забавно и грустно наблюдать за ней. Невольно мелькнула мысль, что эта тоже смогла бы отплясывать перед иконами. Зачем соблюдать какие-то устаревшие правила поведения. Кому они вообще нужны?
– Пошли, Никоша! – повелела Алька, и даже не подав ребенку руки, повернулась и зашагала в сторону супермаркета.
Малыш с интересом посмотрел на меня. Потом улыбнулся совершенно ангельской улыбкой и, махнув ручкой, произнес:
– Гуд бай!
Вокруг полыхала красками осень, а я потухла от горестных мыслей, щемящих сердце.
Неуправляемый ребенок
Степка был сущим наказанием для родителей. Так считали все члены семьи. Этот мальчик не знал слова «нельзя». Оно для него не существовало, так как произносимое в его адрес десятки раз в день, оно не доходило до сознания ребенка.
– Тебя будто заколдовала злая ведьма, – говорила ему мать. – Ты просто вредитель.
Вредитель, действительно, мог покрасить только что оклеенные обои в синие квадраты, так что хоть вой от этой красоты. Мог уйти незаметно из детского сада в тихий час и исчезнуть в зоопарке. Покинуть уроки в школе, не сказав никому ни слова, было для него плевым делом. Убежать из дома в пять лет, чтобы стать парашютистом – запросто. Родители поднимали на ноги весь городок, а «найденыш», ничуть не смущаясь, уточнял свою позицию:
– Это я плохо спрятался.
Его и пороли, и ставили в угол, из которого он исчезал, как приведение, и проводили воспитательные беседы. Но на следующий день он мог уговорить свою маленькую сестренку Таню, похожую на куколку, поиграть в парикмахерскую, и состричь ее прекрасные локоны, превратив прекрасную девчушку в бравого солдатика.
Мать завывала от его проделок. Отец орал, что лучше бы он вообще исчез – негодяй и кровопийца. Но подобные скандалы Степке, как говорится, были до фонаря. Он вообще не слушал, что они там орут, и крепко засыпал, совершенно не расстраиваясь.
Поступив в школу, мальчик каждый день что-нибудь вытворял невероятное. И родители практически не покидали школьную территорию. Дома мать с отцом ругались, решая проблему, кому идти в школу и выслушивать нарекания учителей.
При всем этом учился Степка весьма прилично. В табеле преобладали четверки и пятерки. Уроки он готовил за полчаса, и этого ему вполне хватало для усвоения пройденного материала.
Отец старался разговаривать с сыном, как с взрослым.
– Ну, найди ты себе интересное занятие, – советовал он ребенку. – Ходи в спорт-школу или в кружки английского языка, художественной самодеятельности или рисования.
Степка побывал везде. Но через неделю переставал посещать занятия.
– Скучно! – заявлял он родителям. – Ничего интересного!
Отец от таких заявлений сына зверел, мать – ревела, а Степка довольный улыбался.
Бабушка уверяла, что он просто маленький садист.
– Посмотрите на него, – обращалась она к родителям, – он ведь весь сияет, когда выводит вас из себя. Давайте сдадим его в детский дом, раз он нас всех так не уважает, – предлагала бабуля.
Но испугать Степку детским домом было нереально.
– Вот и хорошо, – соглашался он с бабушкой, – там у меня будет компания и мне будет весело.
– Ну, какой ты пример подаешь сестре? – стыдили его дядя с тетей. – Она маленькая. Не понимает, что хорошо, а что плохо. И все твои ужасные выходки будет повторять. Тебе не стыдно? Ее выгонят из детского сада, из школы. И все будут говорить, что она такой же плохой ребенок, как и ты. Неужели тебе даже собственную сестренку не жалко?
– А чего ее жалеть? – спрашивал Степка. – Она все равно очень глупая. Какая ей разница, что о ней будут говорить?
– Нет, – вмешивалась мать, – вы слышали, как он о единственной маленькой сестричке говорит. И это братик, который должен защищать сестричку, учить ее всему доброму.
– Ну, от кого ее защищать? – удивлялся сын. – Она никому не нужна. Вон, вылупилась на меня, как сычиха, и молчит. Танька! – орал он в следующую секунду. – От кого тебя защищать?
– От собак злых, – говорила сестренка, – или от Пашки.
– Кто такой Пашка? – спрашивал отец.
– Это с ней в детском саду мальчик все время дерется. Игрушки отнимает, туфельки прячет, – поясняла мать.
– И в прятки нечестно играет, – добавляла Танька.
– Скажи своему Пашке, – заявлял братик, – что я ему пасть порву.
– Боже мой, – вздыхала бабушка. – Ну, ты поумней ничего сказать не можешь, Степа? – спрашивала она внука.
– А зачем поумнее? – интересовался Степка. – Вы же и так понимаете, о чем я говорю. Этот Пашка, – добавлял он, – просто гад, раз он с Танькой связывается.
– Так, – вмешивался отец. – Хватит! Марш уроки учить.
И Степка исчезал мгновенно, забыв эти неинтересные разговоры.
– Да, – вздыхала бабуля, – ребенок совершенно неуправляемый. Что вы с ним делать будете через пару-тройку лет?
– Да ничего не будут делать, – подавал голос дедушка. – Все образуется. Это я вам говорю. Не расстраивайся, доченька, – обращался он к Лене – матери неуправляемого внука, – мы все в детстве такими же были. Я лично не вижу здесь ничего страшного.
– Вы просто видеть ничего не хотите, – ехидно замечал зять – отец этого озорника.
– Главное, чтобы вы все вовремя замечали, – парировал дед.
Такие разборки в семье происходили каждый день, и, в общем-то, все уже привыкли к тому, что в их семье есть трудный, неуправляемый ребенок. Наказание, одним словом.
В тот злосчастный день семья решала, как организовать детям отдых на природе. Переехать на дачу всей семьей или отправить Степку в летний лагерь, Лену с Танечкой в санаторий, бабушку с дедушкой на дачу, а зятю, то есть Дмитрию – пока потрудиться.
Дети в дебатах не участвовали, потому что Таня была в детском саду, а Степка с соседским мальчиком пошел кататься на доске в парке.
В разгар семейной дискуссии в дверь позвонили. Правильнее сказать, стали настойчиво трезвонить и бить ногами в дверь. Удивленное семейство с недоумением переглянулось. Дмитрий же пошел открывать дверь без слов, уже догадываясь, что неуправляемый сыночек опять что-нибудь отчебучил.
Открыв дверь, он даже не сумел разглядеть, что мимо него проскочило в квартиру, и очень удивился, обнаружив маленькую девочку, кажется из сто восьмой квартиры. Она запыхалась, была вся красная, и слезы текли по ее щекам. Девочка что-то пыталась рассказать про какую-то ворону, напавшую на них со Степой. Семейство снисходительно взирало на гостью, которая, схватив Лену за руку, тянула ее за собой, приговаривая, что надо бежать скорее, а то ворона Степу убьет.
Дедушка встал, взял девчушку за руку и предложил ей сесть. Дав ей выпить воды, он попросил, не торопясь, рассказать подробно, что, собственно, произошло. Девчушка немного успокоилась и поведала жуткую историю.
Оказалось, что, гуляя в парке, ребята – Степа, Андрюша и она Света – нашли вороненка в траве.
– Совершенно маленького, – говорила Света.
Степа сказал, что вороненок, видимо, выпал из гнезда, и его следует взять домой, чтобы он не погиб. Он держал вороненка в руках. Тот орал невероятно. А ребята с интересом наблюдали за его поведением. И вдруг на них напали три вороны. Причем, птицы какие-то ужасные – огромные, страшные и клюются невероятно больно.
Девочка показала свои израненные руки, которыми она отбивалась от птиц. Но самая злющая ворона напала на Степу и проклевала ему голову. Эта ворона все время старалась попасть Степе в глаза. Он закрывался от нее, как мог. Ворона раскроила ему голову, и кровь льется ручьем.
Андрюша подобрал палку и пытался ее отогнать от друга, но безуспешно. А Степа упал и лежит в траве.
– Может, он уже умер, – сказала Света, и слезы полились у нее из глаз ручьем.
Лене от этих слов стало плохо. Дмитрий схватил девочку за руки, приговаривая: «Скорее пошли!». Дедушка Иван Васильевич взял свою трость и тоже стал спускаться вниз. Женщины от ужаса не могли опомниться.