Страница 5 из 44
Выпускная церемония отработана десятилетиями и ничего особенного собой не представляет. Никаких таинственных посвящений в особую касту. Построение в парадной офицерской форме. Выдача дипломов. Рукопожатие. Напутствие. Официальный банкет и его продолжение в ресторане.
В мое время в рестораны дозволительно было ходить и курсантам. Позволительно по положению и по деньгам. Сейчас в рестораны можно ходить только с большими деньгами.
Постоянной женщины у меня не было. В ресторане я познакомился с ослепительной женщиной чуть постарше меня. Как вам описать ее? Опишу просто - королева. Какого царства? Любого. Любым царством командовать сможет. На конкурс красоты? На любой и будет мисс любого уровня. Какие-то крылья подняли нас, понесли и принесли в ее квартиру.
- Дышала ночь восторгом сладострастья, - сказал бы поэт.
У меня не было слов. Но под утро я проснулся от женских рыданий.
- Что с тобой, - обнял я ее за плечо.
- Ну, почему же я не могу найти себе принца или дворянина, - плакала она. - Вот ты офицер в блестящей форме с золотыми погонами, а трахаешься точно так же как водопроводчик или милиционер...
Я был в некотором недоумении, считать это оскорблением либо простой констатацией факта? Остановился на втором варианте.
Рядом с настоящей королевой и мужчина будет настоящим королем. Сусальное золото является золотом до тех пор, пока к нему никто не притрагивается. А как начнешь его трогать, и вся позолота стирается. Так и с чувствами. Нельзя их подвергать трению бесконечное количество раз. Вероятно, и этой женщине была уготована судьба быть женой или любовницей водопроводчика.
Дома восторги по поводу приезда офицера. Первым в роду стал офицером и получил высшее образование. Это событие.
Нашел время и наведал в домик, где жил ведун. Он был еще жив.
- Пришел, соколик, - приветствовал он меня, ставя чай и наливая янтарный мед в блюдечко. - Я знал, что ты появишься. Офицером вот стал. Стал и настоящим мужиком, который кровушки понюхал и женщину познал. Пора делом заниматься, а не приключения искать. У тебя вон пушки на петлицах, а ведь недавно ты был в синей форме летчика, поэтому и путь у тебя в космонавты.
- Я всего лишь инженер по ракетам, - сказал я, - и космос буду наблюдать со стороны.
- Ты слушай, чего старик тебе говорит, и не перебивай меня, - сказал ведун. - Учись всему, что тебе под руку подвернется. Бесполезного знанья не бывает. И никогда не сомневайся в своих силах и возможностях. Мечтай. И полетишь в космос. Еще там Аэлитку подцепишь и будешь скучать по ней.
- Оно бы хорошо, - улыбнулся я, - да вот только нет нигде населенных планет, чтобы лететь туда. Да и к нам никто не прилетит.
- Искать нужно, - сказал старик. - Бог вездесущ и поэтому люди не одиноки. Кто в Бога не верит, тот не верит в то, что мы не одиноки во Вселенной. Вот тебе крестик медный. Носи и не снимай его. Он тебе поможет.
Ведун засмеялся и погладил меня по голове.
МНС. Младший научный сотрудник
Москва встретила приветливым солнцем и какой-то домашней суетой. Институт находился в Подмосковье. Нашел быстро. Отдел кадров. Представление начальнику института.
- Товарищ генерал-майор, - чеканил я, - лейтенант Снежинин для дальнейшего прохождения службы прибыл.
Любой рапорт напоминает грамматическую форму персидского языка: можешь говорить что угодно, а вот глагол в именной и временной форме будь добр поставить в конец предложения.
- Так-так, Снежинин говоришь? - генерал-директор НИИ встал и обошел вокруг меня. - Снежинин. Смотри, нашим барышням глаза не запороши и стул подо мною не пили, а не то я загоню тебя туда, куда Макар телят не гонял и не увидит история нового Эйнштейна. Понял?
- Понял, товарищ генерал-майор, - отчеканил я.
- А раз понял, - сказал генерал, - то желаю тебе удачи на первом месте службы. Надеюсь я на нашу молодежь и нисколько не боюсь за свой стул, достойного сам посажу в него. А сейчас иди, твой начальник лаборатории уже заждался тебя.
Я четко повернулся и вышел. Настроение боевое и хорошее. Где тут горы, и в какую сторону их нужно сдвигать? Хотя, я русский, а русский в гору не пойдет, русский гору обойдет. Хотя вот в Китае был один мужик по имени и фамилии Юй Гун. Построил он себе дом под горой и через несколько лет вдруг заметил, что гора загораживает от него солнце. Солнце он не мог передвинуть, поэтому решил передвинуть гору. Несколько поколений Юй Гунов копали гору и землю в корзинках переносили в другое место. И все-таки перенесли гору. Вообще-то, они быстрее бы разобрали дом и перенесли его в другое место, но сам факт передвижки горы говорит о том, что китайцы могут нас догнать и перегнать, поэтому и нам самим нужно двигать горы, чтобы быть во всем впереди.
- Ну-с, с прибытием на Большую землю, сынок, - приветствовал меня мой учитель. - Вот твоя лаборатория, вот твои коллеги, вот твой стол. Осваивайся. Знакомься с людьми, входи в курс дела.
- А что я буду делать? - спросил я.
- Пока не знаю, но займись вот этими часами. Осмотри их и скажи свое мнение, для чего они нужны и стоит ли заниматься ими дальше, - сказал подполковник с оружейной фамилией Федоров, но с необыкновенными способностями видеть то, что не видит никто.
- А чем мы здесь будем заниматься вообще? - спросил я.
- Трудно сказать, - ответил учитель, - мы находим непознанное, познаем его и отдаем людям. Мы - Прометеи, забираем у Богов то, что они прячут от людей. Не часто удается что-то взять и поэтому начальство клюёт нашу печень, требуя составления планов, отчетов, взятия повышенных обязательств и вызова на соревнование соседних лабораторий по изготовлению того, не знаем чего. Не торопись все узнать. Если кто-то спросит, чем мы здесь занимаемся, поверти пальцем у своего виска и от тебя отстанут с расспросами. Моя конторка вот там, заходи, как возникнут вопросы. Крупные вопросы. С мелочами тебе помогут коллеги.
И я окунулся в науку. Начал с часов. Сел и стал смотреть, как устроен механизм и что здесь может быть странного. Часы как часы. Тикают. Отделка хорошая. Не уступят никаким элитным швейцарским. Часами занимался в училище, часами стал заниматься и здесь. Что-то в этих часах есть, раз учитель поручил их мне. Неужели мне нужно было оканчивать военно-инженерное училище по ракетному профилю только для того, чтобы стать часовым мастером в офицерских погонах? Нет. Это мой профессиональный экзамен, экзамен на инженера и на ученого, поэтому я должен дать полную характеристику этим часам, чтобы зарекомендовать себя специалистом и получить настоящее научное задание по специальности.
Сотрудникам лаборатории я был представлен перед обеденным перерывом. Начальник лаборатории собрал всех офицеров, численностью четырнадцать человек и представил меня - пятнадцатого.
- Очень приятно, - молча сказали они мне, - потом познакомимся, что ты за снежинка, упавшая нам на голову.
В своем письменно-рабочем столе я нашел тетрадь амбарного типа, разграфленную на строчки и колонки. Стандартная - сто листов, листы проколоты по центру ближе к корешку и прошиты толстой суровой ниткой, связанной узлом, приклеенным бумажкой к форзацу. Понятно. Тетрадь для секретных записей. Придет начальник канцелярии, поставит штамп с грифом секретности, штамп с инвентарным номером, еще один штамп сзади у приклеенной бумажки и впишет, что в данной тетради пронумеровано, прошнуровано и скреплено печатью 100 (сто) листов. Распишется и даст мне расписаться в книге выдачи, чтобы я каждый день сдавал ему эту тетрадь, и каждый день получал ее для работы.
- Серьезная организация, - подумал я, - но это завтра, а сегодня я буду заниматься порученным мне делом, делая записи для памяти.
Мне не сказали, можно или нельзя разбирать эти часы. Но раз эти часы делал не я, а часы исправны, поэтому нет надобности разбирать их, благо и крышка часов прозрачная, как у современных дорогих часов. Мне поставили задачу изучить часы, но не разбирать часы. Если человек изучает человека, то он же не разбирает его на части. Он общается с человеком, гладит его, осматривает и делает свои выводы. И механизм тоже можно считать живым существом, пока он действует, поэтому и мы будем изучать его визуально.