Посол Конкордии

Чародеи собрались в кружок у восточной клетки и принялись обсуждать ситуацию. Чихающий Нирмо - на этот раз, похоже, не симулирующий аллергию, - вдумчиво изучал документы в папке, пытаясь определить, перед чьей именно клеткой они стоят. Труд художника на изображение данного пленника, бывшего ранее одним из четырех выживших низкоранговых слуг чернокнижника, явно пожалели, и в папке имелось только словесное описание.

Старший маг, изучив протокол допроса двадцатилетней давности, передал папку по кругу остальным магам и взмахом руки подозвал тюремщика. Когда тот подошел, маг попросил его подтянуть металлические шары к нему, чтобы пленник приблизился к краю клетки. Тюремщик, с удовольствием слушая стоны пленника, поочередно передвинул все четыре шара - по одному для каждой из конечностей - и вернулся на свое место у ворота третьей двери.

Приказав всем сделать шаг назад во избежание неожиданностей - через ячейки клетки вполне можно было просунуть худую руку - Нирмо приступил к стандартной процедуре допроса, благо псионические способности, хоть и ослаблялись негаторами магии, но чтения аур, телепатии и предвиденья это касалось в гораздо меньшей мере, чем, скажем, левитации, телекинеза или пирокинеза и им подобных, которые вообще было невозможно использовать вблизи негатора.

Третий пленник отказался отвечать на вопросы, и его пришлось пытать. Юстициары, выйдя за пределы действия негатора, телепортировали откуда-то несколько деревянных шестов, небольшой набор пыточных инструментов и одушевленный шамбок[47], которому негатор магии не мог помешать действовать.

Притянув пленника вплотную к решетке, его шею и колени зафиксировали деревянными шестами, а руки вытащили из клетки цепями. С обратной стороны юстициары запустили шамбок, который по приказу наносил удары пленнику. Пока маги Юстиции Тайн Глелисы и ритуалист-чтец аур разбирались со строптивым пленником - на это понадобилось весьма немного времени, всего лишь около двадцати минут, - Нирмо и Гар отвернулись от клетки и принялись обсуждать последние новости о передвижениях войск Царства. Их отряду нужно было пройти к замку Вайолетхам через вражескую территорию, и желательно было знать расположение каждого более-менее большого отряда противника. Маги были достаточно брезгливы, чтобы не получать удовольствия от зрелища пыток, но и достаточно равнодушны, чтобы беседовать совсем близко от пытаемого. Впрочем, Гар навскидку не смог, разумеется, вспомнить дислокацию более чем трех десятков отрядов Царства, но общую картину описал довольно радужно - основная трудность будет в том, чтобы уничтожить патрульных и отряды пограничной стражи, а далее избегать крупных поселений, способных послать гонцов в главный лагерь царской армии у замка Пайншор.

На этом выводе, озвученном Нирмо, пленник наконец-таки заговорил, и маги подошли к клетке, фиксируя его ответы. Четвертый пленник начал говорить еще до того, как к его камере подошли и начали задавать вопросы.

Идя обратно по лабиринту подземной части главной тюрьмы Глелисы, Нирмо констатировал, что нынешние показания пленников схожи с теми, которые они давали пару десятилетий назад. Он завел разговор со старшим из трех сопровождающих его юстициаров, приказав подготовить на завтра материалы по способам казни всех чернокнижников за последние десять лет - старший маг собирался проверить их на соответствие классическим рекомендациям по убийству магов, причем как на бумаге, так и при посещении могил. Юстициар молча кивнул, и его глаза подернулись поволокой - он явно передавал просьбу ревизора кому-то из архивариусов.

"Псионик, маг и палач," - задумчиво сказал себе Нирмо, всматриваясь в отсутствующий взгляд продолжающего шагать юстициара, - "Нам бы такой пригодился, все равно Аетер погиб. Надо поговорить о его переводе с Фдруви."

Приняв решение, Нирмо пощелкал пальцами у лица телепата, и тот, споткнувшись, с удивлением посмотрел на старшего мага.

- Как относишься к переводу в боевой отряд Конкордии? - судя по знакам на белой мантии юстициара, младший мастер мог и не спрашивать - маг принадлежал к числу членов орденской фракции Гармонии и был обязан подчиниться Нирмо в любом случае, но брать в отряд обиженного палача младший хранитель счел несколько рискованным. К желаниям магов, в отличие от желаний неодаренных, он всегда был чувствителен.

Ответный взгляд юстициара сообщил, что он в гробу видел перевод со спокойной должности в Юстиции Тайн на поле боя, но Нирмо тут же добавил:

- Не забывай, что полем боя, исходя из численности царских войск, вскоре станет Глелиса, а у миссии Конкордии гораздо выше мобильность, чем у города.

Эта фраза, пусть и не вдохновляющая речь великого полководца, принесла Нирмо задумчивый кивок юстициара. Старший маг пообещал выбить разрешение на перевод у магистра здешней Юстиции Тайн - только сейчас младшему мастеру пришло в голову, что, возможно, шифрующийся Фдруви скрывал не только свою расу, но и свое настоящее имя, так что Нирмо предпочел назвать его по рангу, - и, удовлетворенно улыбнувшись, продолжил свой путь.

***

Посольская карета, за которой следовало почти пять десятков человек, в число которых входили все подписавшие контракт телохранителей наемники, покидала Глелису через восточные ворота. Все маги, отправленные в разные конторы найма в баронстве, вернулись к своему мастеру, и большинство из них, кроме тех, что входили в непосредственное окружение Нирмо, двигались на лошадях. Из воинов настоящих боевых коней себе могли позволить только сотники и "Девы битв", а те обозные кони, на которых охрана Нирмо въехала в город, были почти сразу отправлены назад. В Глелисе Нирмо приказал купить десяток лошадей для наемников, но, будучи довольно скупым человеком, не разбирающимся, к тому же, в лошадях, получил десяток обычных крестьянских тяжеловозов. Разумеется, мага никто не предупредил, что эти лошади ходить под седлом не обучены, быстро бегать не любят, а участие в кавалерийской атаке (Нирмо мечтал об эскадроне легкой кавалерии в своем отряде, но тратить огромные суммы на боевых лошадей отнюдь не мечтал) не смогли бы увидеть даже в кошмарах, настолько это нереалистично.

В итоге лошади после активного применения кнутов и того самого мыслящего шамбока Юстиции Тайн, напомнившего Нирмо его трость-плеть, - само собой разумеется, что среди магов никто лошадей особенно не любил, а сотники и наемники, даже если разбирались в уходе за ними, превращаться в конюхов благоразумно не захотели - согласились не скидывать всадников со своих спин, идти относительно синхронно и не ржать издевательски над старшим магом. Тот уже понял, что большую часть этого лошадиного крестьянства придется отправить в обоз.

Политическая ситуация в Глелисе оставалась до обидного неопределенной. Разумеется, за примерно неделю после гибели барона никто и не подумал короновать его первого сына-баронета - Нирмо так и не понял, почему. Видимо, какие-то протоколы передачи власти заржавели настолько, что даже кровь имперских граждан не могла их смазать, ускорив вращение шестеренок бюрократической машины. Этим утром Нирмо лично появился в баронской канцелярии и сообщил о своем временном отъезде по сложным политическим делам. Присутствующий среди клерков Страж Востока насмешливо хмыкнул - он видел на утренней конной прогулке, как три сотни солдат под тремя знаменами - флагами Конкордии с кругами, разделенными плавными линиями на черные и белые половины - перемещались из палаточного лагеря в пяти километрах от северных ворот к восточным в полной боевой готовности.

Больше никакой значимой реакции на его заявление не последовало. Какой-то высокопоставленный клерк сделал пометку в бумагах и, получив подтверждение тому факту, что дуайен Мероннер на время отсутствия господина посла имеет право принимать дипломатические ноты и предложения, поблагодарил Нирмо за визит. "Похоже", - думал посол, которому этим явно указали на дверь, - "Сейчас им не до посла города магов. И даже не до вражеской армии, фигурально выражаясь, стоящей у их стен. Бюрократия превыше всего".