Нити судьбы

- И именно сегодня.

- Хорошо, – вздохнула я, вставая с кровати и, стараясь не разбудить Блэка, положила его на подушку.

- А это ещё что? – удивлённо посмотрел Кай на салера.

- Не что, а кто. Обычный маленький демон.

- Демон, по определению, не может быть обычным. Хоть маленький, хоть какой. А это, кстати, не о нём говорят в школе? Забавный «дух», появляющийся на фотографиях? – поинтересовался парень, разумеется, попав в точку.

- О нём, – вынуждена была признаться я. – И что теперь? Расскажешь о том, что этот «дух» живёт в моей комнате?

- Мне больше заняться нечем? Пусть живёт здесь, если он тебе так нужен. К тому же, я не такой идиот, чтобы доставлять проблемы своей собственной марионетке. А сейчас, пошли к Вейну.

- А почему к нему, а не к директору?

- Сейчас семь часов вечера. У директора рабочий день уже закончился.

- А у завуча, значит, не закончился?

- Закончился. Но Доминик Вейн, в отличие от директора, в школе и работает и живёт. Поэтому, мы просто сходим в комнату завуча и сообщим ему обо всём.

- А это не будет вторжением в частную жизнь?

- Вейн сам говорил, что если марионетка и кукловод найдут друг друга, то в этот же день должны сообщить ему. И не важно, какое время и дня и ночи это будет, – сказал Кай.

- М-да, Вейн в своём репертуаре, – произнёс Дорей. – Одна работа на уме. Неудивительно, что он до сих пор не женат.

- Да, неудивительно. Но слышать слова о женитьбе от демона, который никогда никого не любил…

- Кай… – я хотела остановить парня, так как, в отличие от Макфея, теперь знала о прошлом Дорея, но демон перебил меня:

- Как будто ты, Макфей, когда-то кого-то любил! – возмутился «волк». - Ты же практически на всех женщин всегда смотрел, как на пустое место. Тебя никогда не интересовало их мнение о чём-либо. Когда тебе было от них что-то нужно (а чаще всего, это «что-то» сводилось к сексу), ты просто брал это. Так что, говорить о свадьбах, любви и тому подобном у тебя столько же прав, сколько у демона.

- Думаешь? А если я сейчас влюблён, это считается? – неожиданно спросил Кайома.

- Интересно, в кого это ты там влюблён? – хмыкнул Дорей.

- Кто знает, – ушёл от ответа парень. – Ну что, Милена, пошли к завучу?

- Пошли. Чем быстрее мы к нему сходим, тем быстрее мы от него уйдём и тем быстрее я избавлюсь от твоей «милой» компании, – заключила я.

Доминик Вейн жил в той же части здания школы, что и ученики.

«Интересно, почему он живёт здесь? – думала я, шагая рядом с Каем. – Если вспомнить то, на какой машине он ездит, думаю, что завуч, по любому, если и не купить квартиру может, то снять – точно. Или он действительно такой жёсткий трудоголик, что ради работы даже поселился в школе?»

- А вот и комната Вейна, – объявил Макфей.

Кай постучал в дверь, и практически сразу же она отворилась. На пороге стоял завуч по воспитательной работе, одетый в домашний халат. Было видно, что он не ожидал гостей в такое время. Я с любопытством заглянула за спину завуча, в его комнату, думая, что, может, увижу Келлера. Ведь Келлер и Вейн кукловод и марионетка.

- А где учитель Келлер? – спросила я, не найдя искомый объект.

- А почему он должен быть здесь? – удивился Доминик. – У него своя квартира в городе. Кстати, Бэлоу. А где: «Здравствуйте, учитель Вейн»?

- Здравствуйте, учитель Вейн, – послушно сказала я. – Извините, что мы к вам в такое время пришли. Но мне сказали, что к вам надо именно сегодня зайти.

- Да не так уж вы и поздно, – отмахнулся Доминик. – Но что вы здесь делаете? Тем более вдвоём?

- Понимаете, – начал Кай, – сегодня выяснилось, что мы с Миленой – кукловод и марионетка. Я – кукловод, а она, соответственно, марионетка. Вот мы и пришли сообщить вам об этом.

- Между прочим, я стала его марионеткой против своей воли, – вставила я.

- Сейчас это уже не имеет значение – по своей воле или нет, – парировал Макфей. – Главное, что стала.

- М-да, судьба порой бывает очень иронична, – задумчиво произнёс Доминик Вейн. – Связать двух таких настолько разных людей… Но Макфей прав, Милена. Раз уж вы стали марионеткой и кукловодом, то быть вам вместе до конца жизни.

- Спасибо, утешили, – буркнула я. – А если я когда-нибудь замуж выйду, детей заведу?

- Тогда я буду крёстным отцом твоих детей, – заявил Кай.

- Не дай Бог моим детям такого крёстного, – пробормотала я.

- Так, свои личные отношения будете разбирать потом, когда вдвоём останетесь, – прервал нас завуч. – А сейчас, заходите, – пригласил он нас в свою комнату.

Мы зашли в комнату Доминика Вейна. Честно говоря, я думала, что увижу что-нибудь дорогое, роскошное, броское. Но мои ожидания так и остались ожиданиями. Комната была чуть ли не спартанской. Одна кровать, стол, два стула, тумбочка, шкаф и серый ковёр на полу. Всё! Больше так не было ничего.

«И куда Вейн девает свою зарплату? Хоть бы с интерьером комнаты что-нибудь сделал. Или ему так нравится?»

Доминик Вейн подошёл к шкафу, достал оттуда какой-то журнал и дал его мне.

- Значит, так. Пишем в этом журнале свою фамилию, имя и расписываемся. Потом напишите заявления на проф. занятия. А, и ещё. Милена, это тебе, – кроме журнала, в мои руки перекочевал браслет.

Он был довольно широким, но, при всём при этом, массивным он не смотрелся. Браслет был сделан из какого-то серебристо-серого металла, без каких-либо украшений, кроме выгравированного на нём изображений лотоса и застывшей в прыжке рыси.

- Что это? – недоумённо спросила я Вейна.

- Такой браслет носят все ученики школы «Шисуна». На нём изображён герб нашей школы. Подделать его невозможно. По этим браслетам учеников нашей школы и узнают.

- А зачем нас узнавать? – поинтересовалась я, расписываясь в журнале и передавая его Макфею.

- Ученики «Шисуны» в Гарэне (да и не только) на особом положении, как и ученики магических школ. Их не может задержать полиция, без особого разрешения властей и не может их обыскивать или допрашивать; тот, кто нападёт на наших учеников – в суде пойдёт по особой статье – минимум пожизненное светит, но, чаще всего, смертная казнь. Ну, и так далее, по списку, – рассказал мужчина.

«А не многовато ли привилегий у учеников «Шисуны»? – подумала я про себя. – Я, конечно, ничего против не имею, но… Это же, практически, полная неприкосновенность!».

- А никто не боится, что такая… неприкосновенность может ударить в голову некоторым ученикам? Это же, безнаказанность, почти! – произнесла я вслух то, что меня несколько обеспокоило.

- Это не так. Наши ученики неприкосновенны для полиции и многих других органов власти, но если ученик что-то натворил, он будет отвечать перед специальной комиссией по делам людей с экстрасенсорными способностями. Поверь мне, Милена, это куда страшнее, чем полиция. Эта комиссия состоит из сильнейших экстрасенсов страны – от них не скрыться, их не обмануть и надавить на жалость не получится. Наказание за нарушение закона и за то, что любой проступок экстрасенса бросает тень на репутацию всех, в целом, будет серьёзным – вплоть до смерти. Так что, не стоит обольщаться по поводу безнаказанности учеников «Шисуны», – мужчина задумался на секунду и, видимо, решив, что, по данной теме, он сказал всё, что хотел, перешёл к другой. – О ваших проф. занятиях будет известно завтра. Когда и где они будут проводиться, я сообщу Макфею.

- А почему ему, а не мне? – возмутилась я.

- Потому что, Бэлоу, Макфей твой кукловод, а не ты его, – сказал Доминик. – А о проф. занятиях и прочих вещах, относящихся к кукловодам и марионеткам, мы сообщаем, в первую очередь, кукловодам, а уж они доводят всё это до своих марионеток.

- Учитель Вейн, Вы мне на больную мозоль наступаете, – вздохнула я. – Ну, так нам можно идти?

- Идите.

Пока мы с Каем шли по коридору к своим комнатам, я решила его спросить:

- Кай, а почему герб «Шисуны» – это рысь и лотос? Они же что-то означают, верно? Я просто в символике совсем не разбираюсь.