Страница 5 из 8
В Парижском университете в XIII веке обучалось около 7 тысяч студентов, разделенных на 4 нации (французская, английская, пикардийская и норманская), их бытовое и учебное общение происходило также на латинском языке.
На латыни писалась разнообразная научная периодика, на ее основе осуществлялась и книжная коммуникация. В Средневековье латынь способствовала расширению академической (и географической) мобильности в процессе образовательной деятельности, ведь этот язык был понятен студентам и преподавателям любого европейского университета. При некоторых университетах имелись также школы для учащихся, преподавание в которых велось на латыни. Таким образом, латынь являлась универсальным языком научной коммуникации внутри европейского университетского сообщества XII–XVI веков. Как отмечает А. Андреев, именно латынь была связующим звеном в европейской системе вплоть до периода Нового времени. При этом до начала XVIII века национальный язык не использовался ни в одном университете: «все преподавание проходило на латыни (да и к концу XVIII века латынь удерживала за собой значительное количество университетских предметов, прежде всего на медицинском факультете)» (Андреев, 2005, с. 161).
Латынь являлась необходимой частью складывающейся культуры университетской корпорации. Коммуникация посредством латыни в Средние века выходила далеко за рамки университетского общения, ею «пользовались при составлении официальных документов, в деловой и частной переписке, в юриспруденции, науке, культурной сфере, образовании, церкви – причем как в письменной, так и в устной форме» (Таривердиева, 2008, с. 409). В те годы, как отмечает Гаспаров, «не только писали, но и думали по-латыни: латынь была живым языком, со своими литературными нормами и со своими тенденциями к выходу за пределы этих норм, именно эта латынь образованного общества и служила языком латинской литературы Зрелого Средневековья. Однако понимание ее норм и направление ее тенденций были различны в различных культурных течениях» (Гаспаров, 1984, с. 502).
На латыни в XI–XIV века сочиняли свои художественные произведения (песни и прозу) ваганты (от лат. clerici vagantes – странствующие клирики), которые использовали латынь как сословный язык духовенства. Постепенно, с развитием университетской системы в Европе, ряды вагантов-клириков стали пополнять студенты, переходившие из одного университета в другой, недоучившиеся школяры, а также представители иных городских сословий, так или иначе сталкивающиеся с университетской культурой. Кроме того, следует отметить, что в состав университета входили в то время не только преподаватели и студенты, но и обслуживающий персонал, который пользовался всеми правами, предоставляемыми университетским статутом.
Поэзия вагантов разнообразна по жанрам и включает гимны, дидактическую поэзию, любовную лирику, а также жанр пародии (поэзия бродячих студентов была далека от христианских идеалов: ваганты доходили до того, что пародировали даже евангельские и богослужебные тексты). Самым знаменитым в университетской среде был студенческий гимн «Gaudeamus igitur» (лат. gaudeamus — возрадуемся), второе название которого «De brevitate vitae» («На скоротечность жизни»). Полагают, что гимн возник в XIII или XIV веке в Парижском или Гейдельбергском университете. Текст гимна на латыни и перевод С.И. Соболевского звучат так:
Как изучалась латынь в средневековом университете? Бытует мнение, что царицей всех языковедческих наук, целью и средством обучения была грамматика. Это не совсем так: обучение, прежде всего, носило прагматический характер, и грамматика изучалась не изолированно, а в комплексе дисциплин и, следовательно, являлась, в первую очередь, средством для освоения других наук. Факультеты свободных искусств обеспечивали изучение в курсе тривиума грамматики и риторики (в форме ars distaminis – эпистолярное искусство), преподавался также обширный курс логики (диалектика). Таким образом, обучение латыни происходило в живой языковой среде и было обусловлено потребностями непосредственного профессионального общения, в процессе которого формировались необходимые компетенции.
Соответственно, «теоретический интерес к языку носил в то время специфический характер: главное своеобразие заключалось в том, что проблемы языка рассматривались в этот период в тесной связи с философской и богословской проблематикой» (Десницкая, 1991, с. 5). В качестве учебника использовались Библия, труды Отцов Церкви, философские научные трактаты. В качестве пособий по грамматике широко применялись классические латиноязычные трактаты, например: трактат древнеримского ученого-энциклопедиста Гая Светония Транквилла (около 70 г. н. э. – приблизительно 122 г. н. э.) «О грамматиках и риторах» («De grammaticis et rhetoribus»), трактат Марка Терренция Варрона (116—27 гг. до н. э.) «О латинском языке» («De Lingua Latina»), а также более поздние грамматики Доната и Присциана, о которых речь пойдет ниже.
По мнению современных историков университета, работа над грамматикой велась в двух направлениях: первое касалось основ речи (морфология, синтаксис) и называлось методическим, второе имело дело с чтением текстов и называлось историческим. Работа над грамматическим материалом предпосылалась чтению текстов, и нередко сама грамматика являлась источником обучения чтению. Толкование текстов носило почти исключительно грамматический характер и сопровождалось бесконечным заучиванием наизусть.
Первым христианским философом, который стал писать на латыни, был Тертуллиан (приблизительно 160–220/240) – признанный отец латинской теологии, впервые изложивший концепцию Святой Троицы, произведения которого не утратили своего значения и в Средние века. Обширное наследие на латинском языке оставил один из наиболее выдающихся Отцов католической Церкви Аврелий Августин (353–430). Большим влиянием в Средние века пользовались труды Боэция (480–525), которого называли «латинским Аристотелем» и «последним римлянином», так как писал он уже после падения Западной Римской империи.