Страница 2 из 8
Особенностью данной эпохи развития христианской цивилизации является «завершение формирования и расцвет городской цеховой системы, ставшей результатом длительной борьбы городских коммун за свои политические свободы, а также неуклонного демографического подъема и серьезных успехов, достигнутых земледельцами в освоении целинных земель» (Кунц, 2012, с. 4). Насущная потребность в высокообразованных кадрах заставляла городские власти предоставлять широкие возможности локальным университетским корпорациям (автономия), что было связано не только с социально-экономическими причинами, но и «с процессом трансформации массового сознания от крестьянского к городскому типу мышления» (Хааске ван, 2012, с. 35). Организационная структура университетской корпорации во многом напоминала цеховую, включая студентов (школяров), бакалавров, магистров или докторов, которые «соответствовали цеховым градациям учеников, подмастерьев и мастеров» (там же).
Безусловно, европейский университет возник в результате сочетания ряда объективных факторов. Специалист по медиевистике П.Ю. Уваров к наиболее важным предпосылкам, способствовавшим возникновению и становлению средневекового университета, относит:
1) григорианскую реформу XI–XII веков, в результате которой укрепилась католическая церковь с институтом папства, отделившаяся от Византийской в 1054 году;
2) удивительный взлет городов, «гарантировавший оптимальные условия для существования особой среды городских интеллектуалов. Только в крупном городе можно было прокормить и разместить эту толпу школяров и магистров, и все понимали, что именно с городским образом жизни связан этот новый, невиданный ранее тип мудреца, живущего не в монастырском уединении, а среди шумных городских улиц»;
3) массовое распространение в XII веке университетских корпораций в форме городских коммун, религиозных братств, цеховых и купеческих гильдий (Уваров, URL).
Почти одновременно с Парижским и Болонским, университеты появились и в других европейских городах: Оксфорде, Кембридже, Падуе, Монпелье, Модене, Орлеане, Анжу, Ареццо, Виченце, Шартре и др. Одни из них возникли стихийно (например, университеты Болоньи, Монпелье, Парижа и Оксфорда), другие были основаны планомерно по указам светского и церковного руководства (университеты в Неаполе, Тулузе, Паленсии, Саламанке, Лиссабоне и др.).
Некоторые исследователи считают, что университетская культура складывалась не просто как негосударственная, а как оппозиционная государству и государственности, при этом «университеты основывались не по воле правителей, а по инициативе крупных ученых или церкви. Они добились почти полной автономии от государства и местных магистратов» (Луков, 2005, с. 33).
В качестве покровителей, а зачастую и основателей университетов выступали римские папы: Ватикан был официальным покровителем многих университетов, а Парижский университет с 1231 года подчинялся непосредственно римскому папе. В создании университетов важную роль сыграли крупные религиозные деятели, короли, императоры, богатые феодалы и вельможи, известные ученые и др. Например, на фасаде старейшего в Европе университета в Саламанке (основан в 1218 году) выгравирована надпись «Короли университету – университет королям» рядом с изображением королевы Изабеллы Кастильской и ее супруга Фердинанда. Покровителем Болонского университета считается германский император Фридрих I Барбаросса. Основателем университета в римской курии (studium curiae) в 1245 году стал папа Иннокентий IV (Синибальдо Фиески), будучи сам выдающимся теологом и юристом.
Однако гораздо чаще университеты организовывались «по инициативе правителей или городов, гарантировавших им наряду с привилегиями определенное материальное и финансовое положение. Будучи одновременно и основателями, и покровителями этих университетов, они, в свою очередь, приобретали авторитет, а также и источник кадров духовенства, проповедников и юристов» (Верже, 1992, с. 104).
Важными социально-правовыми достижениями университета в этот период стали автономная юрисдикция («академические свободы» и «академическое гражданство»), право на забастовку и уход, а также монополия на присвоение университетских степеней, позволявшая их обладателям приобрести более высокий социальный статус и дававшая право «преподавать повсюду» (facultas docendi ubique terrarum). Благодаря автономии университеты в Средние века представляли собой государство в государстве. Наибольшего расцвета университетское образование достигло к середине XIII века, когда в Европе сложилась разветвленная университетская система, которая к XIV веку стала универсальной, охватив не только Южный, но также Восточный и Центральный европейские регионы. С появлением университетов в Праге, Вене, Кракове, Лейпциге, Гейдельберге, Кельне, Базеле и других городах у местного населения больше не возникало необходимости ехать за получением высшего образования в Париж или Болонью.
Университеты Средневековья, в отличие от европейских университетов более позднего периода (Новое время), были демократичны, студентом мог стать каждый, кто интеллектуально и физически выдерживал все связанные с учебой усилия. «Университетское сообщество, – отмечают итальянские ученые Д. Антисери и Дж. Реале, – с самого начала не знало кастовых различий, скорее оно образовало новую касту гетерогенных социальных элементов. И если в последующие эпохи университет обретает аристократические черты, средневековый университет изначально был “народным” (“popularisв том смысле, что дети крестьян и ремесленников через систему привилегий (в виде низких цен за обучение и бесплатное жилье) становились студентами, взяв на себя ношу суровейших обязательств, неизбежных на этом тернистом пути» (Антисери, Реале, 2003, с. 483).
Интересно, что в Средние века была развита форма образовательной университетской коммуникации, которая весьма напоминает современный принцип «академической мобильности»: как студенты, так и преподаватели могли предпринимать путешествия «ради научных знаний». В связи с этим «в итальянских городах формируется традиция приглашать или переманивать составивших себе репутацию профессоров из другого города» (Хааске ван, 2012, с. 39). Со временем профессорам стали предоставлять гражданство того города (государства), в котором они преподавали.
Европейские университеты уже в самый ранний период своего развития ставили перед собой широкие цивилизационные (культурно-образовательные, социальные и политические) задачи, что отражается в исследованиях по современной медиевистике, философии образования, культурологии (Anderson, 2004; Ле Гофф, 2003; Wittrock, 1993 и др.). По словам А.И. Авруса, это было обусловлено тем, что, «во-первых, в университеты стекались жаждавшие знаний молодые люди из многих государств Европы, и в университетских стенах они образовывали единое братство без всяких национальных и государственных различий; во-вторых, университеты имели почти одинаковые программы на одноименных факультетах, обучали по одним и тем же учебникам, выдавали дипломы и свидетельства, признававшиеся по всей Европе; в-третьих, у преподавателей и студентов был единый язык – латынь, они прекрасно понимали друг друга, в какой бы стране не учились; в-четвертых, университеты в XI–XV вв. объединяло духовное родство – приверженность к католицизму» (Аврус, 2001, с. 5). Поэтому именно университеты, не менее чем развитие торговли, экономические и политические взаимосвязи, способствовали тому, что европейские народы осознавали свою принадлежность к одной цивилизации. Университетская и городская культуры оказывали друг на друга взаимное влияние, обогащая друг друга. В частности, с появлением университетов «городская культура приобретает не просто новый элемент, а становится качественно иной: она получает импульс своего совершенствования в направлении высоких идеалов всесторонней образованности, широты мировоззрения, гуманизма, ответственности и научной этики» (Конкин, 2007, с. 10).
Европейские университеты эпохи Высокого Средневековья оказывали огромное влияние на общественно-политическую жизнь, а некоторые университеты (например, Парижский) ставили и более глобальные задачи: «говорить правду монарху», «давать советы королю» в управлении государством было правом и даже обязанностью университета, как провозглашается в известной проповеди канцлера Парижского университета Жана Жерсона «Vivat гех» (1405) (Уваров, 1991, с. 59). Университет как корпорация и влиятельная социальная группа располагал разнообразными средствами поддержки своего авторитета, вплоть до отлучения неугодных от церкви и прямого обращения к народу.