Страница 4 из 25
Ко всему сказанному надо прибавить, что исключение из школ применялось к малолетним ученикам лишь в весьма редких случаях; по поводу одного представления Инженерной школы об исключении таковых учеников «за неспособностью и нерадением» Контора сделала школе даже замечание, что в ней «над учениками прилежного смотрения и должного старания и принуждения к наукам не имеется, что ученики, рачения и страху иметь не могут и только время провождают втуне, получая жалованье напрасно». Равным образом и в делах Артиллерийской школы на подобное же представление находим такой ответ Канцелярии главной артиллерии: «Понеже они (неуспешные ученики) еще малолетны и определить их в службу никуда не можно, и пока они в возраст приходить будут – обучать их сколько можно; однако ж их к тому накрепко принуждать и за ними, чтоб они неленостно учились, смотреть». Не исключали из школ учеников и по причине болезни или увечья, а предписывалось «хромых, кривых и даже разбитых параличом от болезни пользовать и, сколько возможно, науке обучать».
Высшее управление нашими военными школами в первое время по их учреждении сосредоточивалось в Приказе военных дел, как повелено было в 1701 году именовать прежние Приказы Иноземский и Рейтарский.
По учреждении Сената в 1711 году Приказ военных дел стал именоваться Военною канцелярией, а с 1720 года высшее управление всеми военно-сухопутными силами государства возложено было на Военную коллегию, причем специальные школы поступили в ближайшее ведение Канцелярии главной артиллерии с инженерным при ней правлением.
После Петра артиллерийские и инженерные школы состояли под начальством «генерал-фельдцейхмейстера и обер-директора над фортификациями всей Империи»; должность эту последовательно занимали: граф Миних, принц Людвиг-Вильгельм Гессен-Гамбургский, князь В. А. Репнин и с 1756 года – граф П. И. Шувалов.
Для ближайшего же наблюдения за школами назначались особые лица от Канцелярии главной артиллерии и фортификации; в рассматриваемый нами период таковую обязанность исполняли: по Инженерной школе – генерал-майоры де Кулон и де Вриньи, полковник Деклапир-Колонг, бригадир Людвиг и генерал-инженер Ганнибал, а по Артиллерийской – капитан Гинтер, полковник Шульц и генерал-лейтенанты де Геннин и Глебов. Наконец, непосредственными руководителями школ и преподавателями в них за то же время были: в Инженерной – Гольцман, фон Виттиг, Браск, Менделеев, де Марин, Леман, Минау, Мордвинов и Деденев, а в Артиллерийской – Воронов, Борисов, Атяев, Гинтер, Чуровский, Мартынов, Алексеев и Данилов.
Из вышеизложенного обзора наших первых школ со времени их учреждения до 1756 года видно, что главным назначением их было приготовлять для артиллерии и инженерного ведомства знающих свое дело унтер-офицеров и кондукторов, которые могли бы толково и сознательно выполнять приказания главных распорядителей и под их руководством приобретать на службе новые познания и опытность, необходимые для дальнейшего повышения. И действительно, из бывших учеников этих школ наши специальные роды оружия получили немалое число офицеров, так как само Правительство признавало этот контингент главным источником пополнения офицерских вакансий. Генерал-фельдцейхмейстер принц Гессен-Гамбургский в одном из своих предложений Канцелярии (в 1737 году) прямо высказывает ту мысль, что «весьма потребно, дабы артиллерийский корпус удовольствован был добрыми и искусными унтер-офицерами, ибо в том зависит главная нужда, чтобы впредь ради нужнейших при артиллерии действ и исправности из них достойные офицеры на убылые места быть могли».
Другой вопрос – в какой мере названные школы удовлетворяли требованиям службы того времени как в количественном, так и особенно в качественном отношении? За неимением сведений, необходимых для верного решения этого вопроса, скажем только в заключение настоящей главы, что если наши первые военные школы, по приведенному ниже (гл. III) заявлению графа П. И. Шувалова, и действительно не давали специальным родам оружия достаточного числа «людей просвещенных науками и искусных в ремеслах», то все же мы должны признать с благодарностью, что краеугольный камень научного образования русских артиллеристов и инженеров положен великим основателем этих школ, который сам часто ободрял своих сподвижников напоминанием, что «если не делать плохого начала, то и доброго конца нельзя дождаться».
Первый кадетский корпус
Первый кадетский корпус – военное учебное заведение в Санкт-Петербурге. Инициатива создания в России кадетских корпусов для дворян принадлежала графу П. И. Ягужинскому. Указом императрицы Анны Иоанновны Сенату от 29 июля 1731 года предписывалось учредить кадетский корпус. Под его размещение был передан Меншиковский дворец на Васильевском острове.
Учреждение Первого кадетского корпуса и перемены в оном, последовавшие с 1732 по 1832 год
(А. В. Висковатов)
К незабвенным памятникам попечительности Российских монархов о благе вверенной им Империи принадлежит учреждение Первого кадетского корпуса. Россия, преобразованная, распространенная и поставленная наряду первостепенных государств Европы императором Петром Великим, хотя и имела при кончине его многочисленные благоустроенные и приобвыкшие к победам войска, но нуждалась в сведущих офицерах из природных россиян. Большая часть полководцев и генералов, образовавшихся в Потешных ротах Петра и усовершивших себя в продолжение четверти века беспрерывных побед, или последовали за бессмертным своим благодетелем, или предшествовали ему.
При воцарении императрицы Анны Иоанновны почти все почетные должности в армии и вообще по военному ведомству занимали иноземцы, ибо не многие из природных русских дворян приобрели необходимые для того дознания: одни по неимению способов, другие по закоренелой привязанности к старинным предрассудкам и обычаям, препятствовавшим просвещению.
Предпочтение, какое оказывалось в военной службе иностранцам, – предпочтение, в то время необходимое, оскорбляло самолюбие россиян, ибо преграждало им пути к возвышению. Не было заведения, где бы они могли образовать себя; но не прошло десяти лет от кончины Петра Великого, как недостаток сей уже был исправлен по внушению знаменитого полководца и министра, благонамеренного иностранца, служившего России с честью и пользою при восьми монархах.
Фельдмаршал Граф Миних, вступивший в российскую службу еще при императоре Петре I и достигший личными заслугами первейших степеней в государстве, оставил бы по себе незабвенное имя уже тем, что был основателем Первого кадетского корпуса. Удостоенный высокой доверенности императрицы Анны Иоанновны, он в самом начале царствования сей государыни, в бытность ее в Москве, после празднества коронации, убедил ее исправить упомянутый недостаток, важный тем, что российские дворяне в собственном своем Отечестве не предвидели для себя блистательного поприща и невольно уступали первенство чужестранцам. По представлению графа Миниха о необходимости учредить заведение, которое бы доставляло армии сведущих офицеров, императрица указом 29 июля 1731 года повелела основать оное под названием Кадетского корпуса для 150 дворян российских и 50 эстляндских и лифляндских.
В том же году 18 ноября состоялся Регламент корпуса, по которому кадеты были разделены на две роты в каждой 100 человек, в том числе прапорщик, подпрапорщик, 4 капрала и 15 гренадер, и обучались следующим предметам: Закону Божию; языкам российскому, немецкому, французскому и латинскому; географии, истории, математике (арифметике, алгебре, геометрии, тригонометрии, астрономии и механике), физике, военным наукам (артиллерии и фортификации), архитектуре, чистописанию, рисованию и фехтовальному искусству. Сверх сего, смотря по способностям, полагалось обучать некоторых кадет юриспруденции и музыке, вольтижированию и верховой езде (сей последней обучались 50 человек, в том числе один офицер, и потому назывались Конными кадетами).