Укротитель

Пробитая птица медленно падала вниз, а остальные громко заверещали. Теперь в их криках была только чистая, незамутнённая ярость. Копья посыпались, как из рога изобилия — каждая птица несла штуки четыре, а всего их было не меньше дюжины, не считая сбитой. Ещё одна птица как-то скособочившись, не взмахивая крыльями, летела в сторону, быстро снижаясь — видимо, попала под настину паутину и теперь боялась запутаться ещё сильнее.

Я же старался лишь не мешать собственному телу, которое жило самостоятельной жизнью, уворачиваясь от летящих сверху копий. В очередном перекате я сумел более-менее разглядеть птиц. Больше всего они походили на гарпий — женские голова и грудь, огромные руки-крылья, метров шесть-семь размахом, с несколькими пальцами на сгибе, небольшое, покрытое перьями тело, ноги похожи на мои — только короче и кривые, с некоторым злорадством отметил я. Выражение злобы на их лицах сидело как родное, и, решив, что договориться с ними не получится, мысленно приказал себе «убить!».

Дальше события завертелись и вовсе с поразительной скоростью. Моё восприятие скачком ускорилось — падавшая гарпия вдруг будто застыла в воздухе, но мои движения, до того казавшиеся просто стремительными, теперь и вовсе не отслеживались глазом! Вот очередное копьё медленно приближается, навстречу ему вылетают руки — все четыре по очереди, копьё разворачивается и уносится обратно в несколько раз быстрее, чем прилетело — и я уверен, что гарпия не успеет увернуться. Вот левая нижняя рука цепляет с земли несколько камней покрупнее, вот они уже в правой верхней и чуть ли не с хлопком на каждом броске летят вверх — и каждый поражает свою цель. Голова, крыло, живот и нога — одна гарпия точно выбыла, две пошли на «аварийную посадку», четвёртая выронила два копья, которые держала ногой, но третье всё-таки запустила в меня. Прыжок! Видимо, эта гарпия решила, что с меньшей высоты будет проще попасть… И попала — мои когти распороли ей живот и почти оторвали левое крыло, разворотив грудь до кости — всё, долеталась.

Через несколько секунд бой был выигран — уцелевшие три или четыре гарпии улетели с громким карканьем, а остальные валялись на камнях — некоторые ещё живые. Я подошёл к ближайшей.

— Почему вы на нас напали? Что находится внизу по течению? Почему прячется в лесу? Говори! — и пнул её в вывихнутое при падении плечо. Жалости я не испытывал — они хотели нас убить, а я и так-то человек не самый добрый.

- ****! **! ********! — второй пинок, теперь в ногу. А вот не надо матом ругаться! Подошедшая Настя осторожно прижимала руку к боку. Меня накрыло волной холодной ярости.

— Почему напали?! Что внизу?! Почему прячется?! — каждый вопрос я сопровождал пинком — в крыло, в ногу, по рёбрам. Когти на ноге сами собой сложились во что-то вроде копыта, и я отчётливо чувствовал, как под ударами трещат тонкие косточки. Кажется, я перестарался — гарпию скрутило судорогой и она застыла.

Ничего, тут ещё есть. Выдернув из крыла самое большое перо, я подошёл к самой первой жертве этого боя — сидя на берегу, гарпия пыталась содрать с себя паутину и отчистить перья, но получалось плохо — одно крыло совсем прилипло к боку. Заметив наше приближение, гарпия замерла, затравленно глядя на перо в моих руках. Я же, чтобы успокоиться, медленно протаскивал его между пальцами — перо было мягкое и очень приятное на ощупь, длиной, наверное, сантиметров сорок, если не все полметра. Настина рука почти не пострадала — просто ушиб и небольшой порез, уже почти затянувшийся, так что я взял себя в руки.

— Если мне не понравятся твои слова — я сломаю тебе ноги, — я начал с конца. — Или крылья. Или просто ощипаю, как курицу, — я помахал перед носом гарпии пером. — Почему вы на нас напали? Что находится внизу по течению? Почему оно прячется в лесу? Почему вы его не убили, а хотели скормить нас? — Гарпия, как заворожённая, следила за пером, покачивающимся перед её глазами.

— Говори! — рявкнул я в полный голос, стряхивая с неё оцепенение.

— Сейчас наши вернутся с подмогой и тогда вы не отобьётесь! — неожиданно зло ответила она.

— Ну тебе-то они уже точно помочь не успеют, — ответил я и со всей силы рванул за прилипшее крыло. Гарпия жутко завопила, а у меня в руках оказался изрядный клок перьев и пуха. На боку гарпии появилась изрядная проплешина, в некоторых местах блестели капельки крови.

— Говори! — повторил я спокойно, когда вопль стих. — Если ответишь — я убью тебя быстро. Не ответишь, — я помахал свежим трофеем. Чувствовал я себя преотвратно: пытать, тем более женщину (даже пиджи), было просто противно… Но выбора не было, другие гарпии действительно могли вернуться в любой момент, а идти в неизвестность мне не хотелось.

— Она не скажет, — замотала головой Настя. Похоже, происходящее ей тоже очень не нравилось. — Они всех ненавидят, и себя тоже. Чем ей больнее — тем она злее, чем она злее… — Настя задумчиво замолчала. — Подожди минутку.

Обойдя гарпию с другой стороны, она резко прижала крыло к туловищу и замотала паутиной. Не зная, что за идея ей пришла в голову, я ухватил гарпию за ноги, и Настя связала их тоже. Буквально через полминуты гарпия могла только ругаться — даже дёргаться у неё не получалось.

— А теперь отнесём её в лес.

— Обращение займёт слишком долго, — проскрипела гарпия. Она явно тоже не понимала, что задумала Настя. — К тому времени вас всех убьют.

Гарпия оказалась даже легче, чем я ожидал — килограммов тридцать-сорок, наверное, сравнить я мог только с Настей, впрочем, её вес я тоже мог оценить лишь очень приблизительно. Через пару минут мы достаточно углубились в лес, чтобы не бояться товарок нашего «языка», и я уложил гарпию на относительно ровный участок земли.

— Держи ноги! — раскомандовалась Настя, целиком захваченная своей идеей. Поскольку у меня конструктивных предложений не было, спорить я не стал.

Через несколько минут гарпия была растянута на земле в позе звезды. Чтобы исключить любую возможность пошевелиться, Настя не пожалела паутины, зафиксировав и колени, и локти, и даже живот, и голову, зачем-то завязав глаза. Тем не менее, большая часть тела гарпии оставалась открытой. Мне пришла в голову нехорошая догадка.

— Муравьи? — спросил я.

— Какие муравьи? — не поняла Настя.

— Ну… В некоторых лесах водятся очень злые муравьи, способные обглодать человека до костей буквально за пару часов… Прямо живого.

— Бр-р-р! Фу, какая гадость! — Настю аж передёрнуло. Гарпия отчётливо побледнела, видимо, представив себе эту картину с собой в главной роли. — Отродясь ничего такого не слышала, надеюсь, в наших лесах не водятся!

— Тогда что?

— А вот смотри! — и Настя уселась на пятки возле гарпии и стала… Гладить той грудь? И живот? И… Ого! И поцеловала взасос! Вот ведь… А что, может и сработать! Вот только смотреть на это было тяжко… очень уж хотелось присоединиться…

— Присоединяйся! — как будто прочитав мои мысли, Настя на секунду оторвалась от гарпии. — Вдвоём мы с ней быстро управимся!

Колебался я недолго. В шесть рук и два языка мы тщательно искали самые чувствительные места гарпии и бессовестно пользовались полученным знанием. Поначалу она пробовала ругаться, но вскоре лишь хрипела сквозь зубы. Но и это продолжалось недолго — хрипы превратились в стоны, сначала тихие, потом громкие и протяжные.

— Почему вы напали? — повторила Настя мой вопрос, внезапно останавливаясь и делая знак мне остановиться тоже.

— М-м-м! — слов разобрать было нельзя, но общая интонация была отрицательной.

— А если так? — и Настя легонько пробежалась пальцами по телу гарпии — по животу, по бёдрам, по груди, провела от уха, по шее, к ключице… Ответом стал более громкий стон, но всё равно отрицательный.

— А если вот так? — поддержав настину игру, я провёл ладонью по телу гарпии, старательно сжимая все её выпуклости. Тело под рукой вздрагивало, но на этот раз гарпия промолчала.

— А если вместе? — перемигнувшись с Настей (так вот зачем она гарпии глаза завязала, умница!) мы опять набросились на гарпию в шесть рук. Мы ещё даже не прошли полпути (довольно причудливого и извилистого, надо признать), а она уже опять что-то простонала, явно пытаясь отрицательно помотать головой, невзирая на крепко держащую паутину, но мы останавливаться не собирались.