Чудовища

Шорох не был чрезвычайно человечным, но ему нравился путь, к которому склоняется неонат.

Тремер спрыгивает с птеродактиля и растворяется в темноте. Носферату для приличия выжидает с минуту, а потом идет следом. Так, на всяких случай. Он не планирует большее, чем закрыть в туалетных кабинках нескольких охранников, предварительно вытащив у растяп карточки от дверей. Потом аккуратно положить эти карточки на видных местах.

Ему нужно, чтобы неонат двигалась как можно быстрей и бесшумнее. Не только безликое вампирское сообщество сейчас в руках новообращенной. Именно ее планирует отправить Гэри в Синдикат Фу,чтобы освободить Баррабуса. Именно ей суждено решить, что дальше произойдет с Лос-Анджелесом. И косвенно, будущее Шороха тоже в руках тремерской неонат. Так и живет, сердце в руках одной Тремер, а будущее – другой.

Беккет разочарованно ведет ладонью по волосам и прикрывает светящиеся глаза. Кто-то явно оказался быстрее, чем княжеская девица. Такой случай упущен. Теперь путь к истине будет более витиеватым, чем планировался изначально. Гангрел видел многое, а знает еще больше, он кивает в темный угол помещения и оборачивается на звук открывающейся двери.

Когда Птенец Тремер приезжает в Голливуд, градус ожидания повышается. Шорох почти всегда находится у камер наблюдения, но сейчас он ничего не предпринимает. Разве что денег подкинул в холодильник местного супермаркета. Девица уверенно прокладывает свой путь по кладбищу, торгуется с Айзеком и ввязывается в авантюру с кассетой, снайперски сносит головы зомби и даже разносит на осколки горгулью из Китайского театра. За последнее свершение Тремер получает комнату в капелле. Единственную пустую комнату на втором этаже.

Она метр за метром прочесывает канализацию Голливуда, освобождая ее от творений Цимисхов. В Тремер сил больше, но и отчаяния заметно прибавилось. Это хорошо.

Напоследок, Носферату кидает несколько пакетов с кровью в одном из помещений «дома».

Баррабус возвращается той же ночью, целым и почти невредимым. Тонкая удавка, обвившая шею несколько недель назад лопается, и вампир чувствует себя готовым к последнему рывку. Теперь он может помогать только дистанционно. Дальше каждый сам по себе. Остаются финальные аккорды.

Любопытство берет вверх, когда до Подземелий доходят вести, что саркофаг наконец-то оказывается у Князя. Поэтому Шорох охотно присоединяется к Беккету в поисках ключа, открывающего безделушку ЛаКруа. Но даже вдвоем они не успевают поговорить с профессором до его трагического похищения. Зато было очень забавно и даже душевно, когда два вампира буквально вытряхивали информацию из двух незадавшихся охотников. Люди могут быть удивительно навязчивы, у Птенца будет немного больше работы, чем ожидалось.

В редкие моменты, появляясь у себя дома, неонат даже не позволяет себе толком присесть. Только прочитать почту, сбросить ненужное и снова бежать. В капелле она чувствует себя в заперти, хотя верит своему клану и первородному. В шкафу на вешалке висит платье, на воротнике которого не хватает нескольких пуговиц. Птенец не убирает его в комод, лишь проводит пальцами по рукаву, ощущая странную радость и возбуждение. Это хорошая вещь для таких тревожных ночей, в ткани отпечаталось множество положительных эмоций.

В парке «Гриффит» действительно водятся оборотни. Именно из-за них переговоры между Камарильей и Анархами отложены на неопределенный срок. Тремер ужасно повезло, что волк, покусившийся на ее нежизнь ощутимо прихрамывал на одну лапу. Это позволило сохранять дистанцию и суметь даже построить ловушку. Осталось надеяться, что главе Анархов тоже повезло, хотя бы немножко.

Когда Неонат выбралась из убежища Квей-джин, покрытая непонятной слизью и кровью, когда пробиралась наверх, через тела сородичей, брызги витэ, взрывы и скулеж, она знала, что делает. Решение не далось легко, но ей никто не обещал, что будет просто. Тремер отдаст Лос-Анджелес регенту капеллы Максимилиану Штраусу, своему Первородному. И будь, что будет. Ей совершенно не хочется власти, ей даже не сильно интересно, кто лежит в саркофаге. Она хочет спокойствия. Поэтому как только все закончится, она зайдет напоследок в свое убежище, заберет пару вещей, книг и кольцо Хезер, и покинет город ангелов. Достаточно. Больше она не будет никому ничего должна.

Максимилиан Штраус чувствует себя уверенно, когда опускается в княжеское кресло. Когда объявляет Себастьяна ЛаКруа сверженным. Саркофаг отправляется в сокровищницу Тремер. Первородный догадывается, что все это произошло не просто так. Что за всей этой историей стоит кто-то (и вероятно, не один), дергавший за ниточки всех персонажей Камарильи в течение последних ночей. Тремер поворачивается в сторону окна, нежизнь хорошо учит терять, но не справляться с болью утраты.

В канализации Даунтауна Великолепный Гэри Голдмен обводит взглядом помещение, держа в руках почти новенькую книжку с известной детской сказкой. За его спиной переминается с ноги на ногу Митник. Воздух комнаты еще хранит запах их соклановца и тонких отзвук Тремер, который можно ощутить только возле постели.

- Закрывай здесь все, босс, - бросает Примоген и растворяется в темноте.

Митник зачем-то поправляет матрац и не оборачиваясь выходит из комнаты.

Ключ в замке дважды поворачивается

Неонат совсем не чувствует больше себя Новообращенной, хотя и продолжает удивляться выносливости своего тела. Казалось, оно может шагать бесконечно. Даже внушительный рюкзак за плечами не приносит неудобств. Тремер думает, что стоит отыскать Беккета и присоединиться к нему, потому что ученый ближе к вампирским тайнам, чем кто-то еще из ее нынешних знакомых.

- Эй, сестра, сыграй что-нибудь хорошее для моей души.

Тремер резко оборачивается на голос. В темноте переулка, облокотившись на обшарпанную стену, стоит темная фигура, облаченная в черную кофту с глубоким капюшоном. Лица незнакомца не различить, но аура, исходящая от него, смутно знакома. И сейчас Тремер думает, что почти все поняла. Увидела каким-то иным зрением, и не так давно остановившееся сердце залило теплом. Она молча достает из складок плаща одну из лучших книг по Тауматургии, на обложку которой кто-то налепил стикер с надписью «Тауматургия для самых маленьких», и кидает ее незнакомцу, чья ловкость выдает в нем сородича.

Дышать вампирам нужно, чтобы почувствовать свободу.

Тремер наполняет грудь прохладным ночным воздухом и резко выдыхает его. Ее собеседник уже растворился в темноте переулка, да и самой ей стоит поторопиться. Беккет вряд ли собирается ждать до рассвета.

========== ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ ==========

Комментарий к ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Вторая бонусная и жизненная

ГЛАВА 11 (вторая бонусная и жизненная)

Таксист подвез до небольшого городка на окраине штата. Ехать пришлось несколько часов, но денег водитель брать отказался, поэтому Роберт Сайлентэнд отдал пару стареньких монет, которые можно приспособить, например, к аукциону. Ну или для темной магии.

Городок был сонным, окружен лесом и рядом даже протекала медленная река. На улице не было ни души. Но опускать шарф с лица приезжий не спешил. Он не торопясь шел вдоль улицы, периодически позволяя себе принюхиваться к окружению. Хотя это было и не нужно, Роберту казалось, что он дойдет хоть с закрытыми глазами, он мог дойти хоть от Лос-Анджелеса, даже будь безногим.

Нужный дом оказался последним по улице, ближе всех к лесу, как в хороших фильмах ужасов. Достаточно старый, с деревянной верандой, креслом-качалкой и даже качелями в саду. Дверь оказалась незаперта, но входить в чужое жилище без приглашения является не только плохим тоном, но и дурным знаком. Поэтому Роберт прошел в сад. Розовые кусты были высажены совсем недавно и не успели зацвести. В сад также можно было попасть из дома, из кухни. Там на крыльце в корзинке валялись всякие совочки и грабельки, которыми хозяин дома, видимо, пользовался перед уходом. На заднем дворе была беседка, в которой тускло горела лампочка.