Страница 1 из 18
Анатолий Терещенко
Разлом. Белый и красный террор
Предисловие
Революции никогда еще не облегчали бремя тирании, а лишь перекладывали его на другие плечи.
Начало XX века в Российской империи ознаменовалось несколькими знаковыми, если не сказать эпохальными, событиями – участием страны в Первой мировой войне, а затем двумя революциями, вспыхнувшими одна за другой в 1917 году. Во время Февральской революции была разрушена монархия, Николай II отстранен от царского трона и власть перешла к Временному правительству. В свою очередь «временщики» в прямом и переносном смысле были опрокинуты в результате Октябрьской революции большевиками, ликвидировавшими остатки самодержавия и провозгласившими советскую, а по существу – партийную власть.
Основные события Февральской и Октябрьской революций происходили в Петрограде, о чем уже много написано правдиво, половинчато и откровенно лицемерно. Но дело в том, что прошлое не исчезает, а продолжает жить в воспоминаниях очевидцев, мемуарных произведениях прямых участников тех событий и в результатах анализа материалов, взятых из вчерашнего опыта последующими поколениями. Поэтому ложь всесильное время раскалывает как орех.
Histora est magistra vitrac – «история наставница жизни или добрая учительница», говорили древние. Выдающийся русский историк, профессор Московского университета В. О. Ключевский в одной из своих дневниковых записей оставил остроумную заметку, что хотя некоторые и говорят о том, что история никого и ничему не научила, однако, как показала жизнь, она больше благоволит тому, кто совсем не знает истории, успокаивая его. А дальше он рассуждал так: вовсе не цветы виноваты в том, что слепой их не видит. История учит даже тех, кто у нее не учился: «Ложь в истолковании прошлого приводит к провалам в настоящем и готовит катастрофу в будущем».
История России – часть мирового исторического процесса, однако нельзя сбрасывать со счетов и особенности русского варианта пути развития человеческой цивилизации. Надежный гарант от катастроф – синтез накопленного опыта через последующий анализ прошлых достижений и провалов.
Понятно, исследователь не может писать без эмоций, без гнева, без пристрастий, но он не имеет права на обман, на искажение и утаивание истины.
В каменном веке жил homo habilis – человек умелый, его сменил эволюционным путем homo sapiens – человек разумный, придумавший в качестве смены властных режимов такие явления, как революции – обширные по географии, техногенные по смыслу политические катастрофы и их неизбежные спутницы – гражданские бойни, в результате которых проливается кровь соотечественников, когда идет братание идеи с пулей.
Непростые времена революционных событий – социальных потрясений и гражданского противостояния для политических, экономических и военных вождей революций всегда являлись своеобразным фоном, в котором они жили, сражались, радовались и красовались на живописных полотнах и скульптурах. В их честь сооружали памятники, называли улицы и города, горные вершины, им открывали музеи, а об их подвигах и победах рассказывали в школах.
Но время – это некое движущееся подобие вечности, но не выдумка смертных, как утверждают некоторые авторы. Оно подвергает тщательной редактуре и результаты революций, и биографии их вождей. Эти непростые времена для героев эпохальных событий являлись не только фоном жизни, они становились самой их жизнью.
Революции сами по себе не появляются. Они врываются в общество тогда, когда в народной массе зреет росток из зерна в виде процесса под названием «надоело!!!». Это то, что когда-то Ленин озвучил афоризмом: «верхи жить по-старому не могут, а низы – не хотят». И все же подобные неприятности для простых людей всегда приходили и могут прийти в будущем неожиданно.
Нередко, а правильнее было бы сказать – всегда, улучшая свой жизненный статус, вожди (в кавычках и даже без них), выходцы, как правило, из интеллигентного сословия, проблемы с тяжелыми социальными последствиями и потрясениями перекладывали на своих граждан. Что же получалось? Они, как и их элитарные предшественники, решали вопросы по-своему, за счет народа с «большой любовью» к последнему.
Когда-то великий Шекспир, говоря об участии граждан в войнах, заявил, что… не наше дело – спрашивать, почему, наше дело – действовать и умирать. За нас решают короли.
Еще Лев Толстой в статье «О голоде» писал, что «…сделалось модой между наиболее заметными людьми русского общества исповедовать любовь к народу, к меньшому брату, как это принято называть. Люди эти уверяют себя и других, что они очень озабочены народом и любят его. Но все это неправда. Между людьми нашего общества и народом нет никакой любви и не может быть».
Революции и войны, войны и революции возникали периодически в мире. Основные причины их – необходимость перемен и стремление политических сил использовать вооруженную борьбу для достижения различных внешних или внутренних политических целей. И возникает вопрос: если было все хорошо в России, почему возникло недовольство народа, переросшее в две революции, а потом покатившее по стране огненным колесом Гражданской войны?
Давайте будем разбираться. Опять по Толстому:
«Между людьми нашего общества, – писал он, – чистыми господами в крахмаленных рубашках, чиновниками, помещиками, коммерсантами… и мужиками нет никакой другой связи, кроме той, что мужики, работники… нужны нам, чтобы работать на нас.
Зачем скрывать то, что мы все знаем, что между нами, господами, и мужиками лежит пропасть… Это две различные касты…»
Не эта ли пропасть заставила рабочих и крестьян занять сторону не белых господ, а красных мужиков?
Был еще один рухнувший в бездну мост – несостоятельность земельного хозяйства. Россия перед войной была страной даже не мелкого, а мельчайшего хозяйства. Фактор геометрической прогрессии (а скорее – регрессии) показывал истинное лицо негативного явления. Помещики не давали своей земли растущим и множившимся семьям по деревням, поэтому делимые земельные участки, превращающиеся в огороды и грядки, нещадно эксплуатировались. А «механизация» была одна – лошадь, нередко с дубовой сохой, борона, минимум органики – навоза в качестве удобрения.
В 1913-м, достаточно рекламном и витринном году, с позиций сегодняшних демократов, например, урожай пшеницы в России был в 3 раза ниже, чем в Англии и Германии. На один климат это не свалишь и не спишешь.
Реформатор Столыпин не успел довести свою реформу до конца, поскольку был убит 18 сентября 1911 года в Киеве. Дело в том, что он наплодил столько ошибок, что не было вероятности ее успешной реализации. Достаточно вспомнить такие ее огрехи, как отсутствие продуманной политики в отношении рабочих, ставка на интенсивную русификацию (и это в многонациональной стране!!!), учреждение земств в западных губерниях, элементы реформаторского насилия, отказ от поддержки кооператоров, разрушение общины и многие другие ляпы…
Видный государственный деятель, министр путей сообщения и финансов Сергей Юльевич Витте по поводу ошибки Столыпина с креном на русификацию отмечал, что во внутренней политике России надо всегда иметь в виду интересы Российской империи как многонационального государства, а не только России как государства, где проживают одни лишь русские: «Со времен Петра Великого больше нет России, а есть только Российская империя, у которой должно быть три опоры: армия, финансы и религия.
Его реформы были направлены в первую очередь на то, чтобы избежать революционных поползновений, которые постепенно вызревали в России…»
Предвестниками революций 1917 года явились события Первой мировой войны.
Как писал Анатолий Уткин в книге «Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне», гордость России – ее интеллигенция никогда не признавала себя тем, чем она фактически являлась – прозападной интеллектуальной элитой, самоотверженной в своем понимании патриотизма и почти воспринявшей свое отчуждение от народа как естественное состояние.