Страница 1 из 7

Так хочу быть рядом

Ханней Барбара

Барбара Ханней

Так хочу быть рядом

Reunited by a Baby Bombshell

«Так хочу быть рядом»

Глава 1

Когда пришло приглашение, Ева Хеннесси находилась в Праге, танцевала партию Одетты в «Лебедином озере», а по возвращении в Париж обнаружила, что ее почтовый ящик забит до отказа счетами за услуги и журналами по танцам. Она поднялась на дребезжащем старом лифте в свою квартиру на пятом этаже. Ей в глаза бросилась яркая солнечная австралийская марка. Потом она прочитала почтовый штемпель.

«Изумрудная бухта».

Ева задохнулась от резкой боли в груди. Это была тоска по дому. Чувства к пляжному городу, где она выросла, намного сложнее. Последние годы она редко позволяла себе копаться в горько-сладких воспоминаниях.

Всякий раз думая о Гриффине Флетчере, она прилагала немалые усилия, чтобы оставить ту жизнь позади. Ей пришлось.

Сегодня, прислушиваясь к гулу парижских улиц, она вошла в квартиру, ставшую ей домом на протяжении последних десяти лет. Ева влюбилась в это место с первого же дня, едва увидела его. Консьержка Нанетта уже включила отопление, и квартира выглядела гостеприимной и теплой.

Оформленная просто и непритязательно, в кремовых оттенках со случайными штрихами синего цвета, квартира выделялась главной жилой зоной, большую часть которой занимала стена с окнами, откуда открывался вид на черепичные крыши, дымоходы и церковные шпили до самой верхушки Эйфелевой башни. Ночью башня сверкала яркими огнями. Словом, зрелище, от которого Ева никогда не уставала.

Остановившись на мгновение, она улыбнулась и оглядела детали интерьера, которые тщательно собирала на протяжении многих лет. Красивые подушечки, которые привезла с собой с гастролей, коллекция синей и белой керамики со всей Европы, глубокая миска, полная ракушек и камней, привезенных с пляжей Греции и Италии, Испании и Великобритании. Столько счастливых воспоминаний, и такой контраст с печальным прошлым.

Она поставила на пол чемоданы, бросила конверт из Австралии на журнальный столик вместе с остальной почтой, прошествовала в ванную комнату и приняла горячий душ, массируя под напором воды ноющее бедро.

Потом вымыла и высушила волосы полотенцем, позволив темным прядям струиться по плечам. Переоделась в спортивные штаны и широкую футболку.

Скоро она приготовит ужин. Простого омлета с травами вполне достаточно. Но сначала бокал вина. Удовольствие, которое Ева могла позволить себе теперь, поскольку очередные гастроли в поддержку нового спектакля подошли к концу.

Завалившись на диван с бокалом вина и подушкой для поддержки больного бедра, она наконец достала конверт из Австралии. Из него выпала открытка с изображением пляжа Квинсленда.

Под снимком было небольшое послание. Собственно, приглашение на встречу одноклассников в честь двадцатилетия окончания школы.

Ева почувствовала дурноту, ознакомившись с подробностями.

Где: Гольф-клуб Изумрудной бухты.

Когда: Суббота, 20 октября.

Простая формулировка поразила ее, как удар в солнечное сплетение. На нее нахлынула тысяча давно подавленных воспоминаний. Пляж и острые ощущения от катания на волнах. Гладкий ствол пальмы за спиной, когда, сидя на песке, она ела соленую рыбу с хрустящей картошкой, завернутую в бумагу. Запах солнцезащитного крема и цитронеллы.

Ева мысленно вернулась в жаркие летние дни в школьных кабинетах с широко открытыми окнами, откуда до учеников доносился морской бриз. А потом, несмотря на все усилия, вспомнила о Гриффине Флетчере.

Грифф, сидящий позади нее в классе, лохматый и широкоплечий. Ловит ее взгляд.

Грифф на футбольном поле. Обтянутые спортивной формой мускулистые бедра напрягаются, когда он забивает гол.

Грифф обнимает ее в темноте. Удивительная нежность его губ.

И вспышка. Между этими сладкими воспоминаниями, страхом и горечью ее страшная тайна. Горечь и боль.

Достаточно. Ева сразу поняла, какой должен быть ответ. Конечно, она не поедет. Хотя и глубоко сожалеет, но принять любезное приглашение не сможет. Она очень благодарна старым школьным друзьям, которые по-прежнему ее помнят, но, ничего не поделаешь, слишком плотное расписание.

И она не кривит душой. Скоро ей предстоит танцевать в «Щелкунчике». В связи с этим откуда возьмется свободное время. Тем не менее почему-то так хочется вернуться в бухту! Ее мать больше там не живет. Прошло много лет с тех пор, как та вышла замуж и поселилась в Кэрнсе на севере штата. Что касается одноклассников, Еве пришлось оставить их в прошлом.

Вместо этого она работала, как проклятая, и все ради карьеры ее мечты. Плакаты Евы Хеннесси в роли Жизель, Золушки или Джульетты теперь украшают стены почти каждого театра или вокзала в Европе.

После долгих лет напряженной работы это стало наградой. Критики в своих обзорах восторгались ее техникой и грацией. Куда бы она ни поехала, зрители кричали: «Браво!» и вызывали на бис. Ее грим-уборные всегда заставлены пышными букетами.

Мир Евы изменился, перестал походить на жизнь, которую она вела в сонном приморском городе своей юности. Теперь она словно обитала на другой планете.

Вкладывая открытку обратно в конверт, Ева убедила себя, что поступает правильно. Утром она напишет, что не может приехать, и забудет об Изумрудной бухте.

Пчелы с жужжанием летали вокруг живой изгороди. Маленькие дети смеялись и визжали, плескаясь в плавательном бассейне под надзором матерей, болтающих голыми ногами в воде и потягивающих коктейли через соломинку. Запах жареного лука смешивался с морским бризом. Типичный воскресный день в пригородном Брисбене.

В этот воскресный день Грифф Флетчер принимал у себя гостей – школьных друзей и их семьи. Он недавно гостил у них, и вот сейчас пригласил приятелей к себе. Его подруга Аманда уехала в Сидней по делам. Логично. Она не знала этих людей столько лет, сколько знал их он. К тому же она явно не вписывалась в их компанию, будучи намного моложе их жен, а детей недолюбливала.

Грифф выложил стейки на раскаленную решетку для барбекю, друзья взяли себе по бутылочке холодного пива.

– Итак, что вы думаете о встрече выпускников? – спросил Тим, который, как и Грифф, перебрался из Изумрудной бухты в столицу Квинсленда. – Поедешь, Грифф?

Он пожал плечами, понимая, что Тим и Барни обязательно упомянут предстоящее мероприятие, но ему все равно.

– Наверное, нет.

Тим явно огорчился:

– Неужели тебе не хочется повидать старых друзей? Узнать, как дела у наших?

Грифф не сдержал кривой ухмылки:

– Вас обоих я вижу достаточно часто.

Барни неловко улыбнулся, Тим нахмурился и отпил пива. Грифф тоже нахмурился, переворачивая стейки. Он знал, что кто-нибудь из друзей вернется к этой теме.

Тим покачал головой:

– Я знаю, ты прекрасный адвокат, Грифф, но я не думал, что такой сноб.

Грифф еще раз пожал плечами, переворачивая приготовленные для детей колбаски.

– Просто не вижу смысла ворошить прошлое. Вы ведь знаете, как проходят встречи выпускников. Единственные, кто на них приходят, – те, кто добились успехов, или те, кто обзавелись кучей потомков. И прямо-таки пышут самодовольством, сплетничая о тех, кто не приехал.

– Это немного грубо, – жестко заметил Тим.

– Я вовсе не имел в виду тебя, приятель.

Тима это не устроило.

– Ты когда-нибудь был на встрече выпускников?

– Нет, но легко могу себе представить.

– А я был, – отрезал Барни. – Мои родители по-прежнему живут в бухте, поэтому я бываю там довольно часто и приезжал на десятилетний юбилей. – Он выглядел немного воинственно. – Было здорово снова встретиться со всеми. Даже через десять лет. Некоторые действительно изменились, иные остались точь-в-точь такими же, как раньше. Но разницы я не ощутил. Мы посмеялись, поболтали о прошлом. Было интересно услышать, кто чем сейчас занимается.