Страница 7 из 10
Вот с последним утверждением я бы поспорила ещё несколько часов назад. А сейчас да, вполне жив и здоров.
У распахнутой узкой двери, стояла женщина в белом фартуке и длинной серой юбке. На немолодом лице светилась улыбка, а в уголках глаз блестели прозрачные слёзы.
– Вернулся, Грасса, – с теплотой в голосе отозвался Дакар и первым спрыгнул на землю, чтобы потом помочь спуститься мне.
Успела заметить в его глазах лукавые искры. То есть это он меня специально запугивал?!
Безмолвная толпа мужчин ожила – один подскочил к хозяину (чудно-то как звучит) и, подхватив лошадь под уздцы, повёл её в сторону. Второй, несмело улыбаясь, поинтересовался, надолго ли он домой; а третий вовсе сграбастал в охапку и сжал в поистине медвежьих объятьях.
Меня оттеснили в сторону, да я и не стремилась в гущу событий. Было немного обидно, что Дакар не упустил случая поиздеваться надо мной. Спрашивается, неужели ему удовольствие доставляет, когда его боятся? Наверное, раз перед ним толпа мужиков на колени падает, именно к такому отношению он и привык.
– Ой, а ты у нас кто будешь? – неожиданно рядом со мной нарисовалась та самая женщина в фартуке. – Худенькая какая, чумазая… – посетовала она, повертев меня в разные стороны, как куклу.
Я лишь смотрела на неё хмуро, не торопясь раскрывать свой «недуг».
– Что молчишь? Язык проглотила? – продолжила она допытываться, впрочем, довольно дружелюбно. – Не бойся, я тебя не обижу, – и так это уверенно прозвучало, будто все остальные обидеть могут, а она – нет.
Тяжело вздохнула, собираясь с духом, чтобы на пальцах объяснить причину молчания, как за спиной раздался голос Дакара:
– Она немая, Грасса.
Резко обернулась, вложив во взгляд всё, что думала о нём, особенно о выходке с этим «Страшно?» Да только ему хоть бы что – стоит и ни капли раскаяния в глазах.
– Немая? – всплеснула руками женщина. – Бедная девочка!
Он кивнул, но явно не потому, что тоже считал меня бедной. Просто ему приятно было соглашаться с этой дородной женщиной, так тепло смотрящей на него.
– Где же ты подобрал её, мальчик мой? – теперь она принялась крутить в разные стороны и ощупывать «мальчика».
И почему сразу подобрал? Я им не собачка бездомная. Хотя, это с какой стороны посмотреть…
Дырки в одежде от стрелы не остались незамеченными, вот только Грассу, готовую разразиться градом вопросов и причитаний, остановил предупреждающий взгляд. Она беззвучно открыла и закрыла рот, а потом нервно улыбнулась и произнесла:
– Да что же мы всё на пороге стоим! Пойдёмте!
Я почувствовала, будто кто-то смотрит на меня – с ненавистью, почти ощутимой злобой. По коже, несмотря на тёплый плащ, поползли мурашки. А сердце, успокоившееся после выходки Дакара, вновь пустилось вскачь. Осмотрелась, но никого не увидела. Все поглощены встречей хозяина, и радость их была искренней и незамутнённой. Хотя ощущение чужого взгляда не пропало.
Подняла голову вверх и успела заметить, как на одном из немногочисленных окон дёрнулась тёмная штора. Это что ещё за чертовщина? Кому я успела насолить здесь? Или у Дакара жена ревнивая имеется? Надо бы как-то уточнить этот момент.
Пока мы пробирались мимо столпившихся мужчин, Дакар знаком поманил того, который сразу полез к нему с медвежьими объятьями, а Грассе очень тихо сказал:
– Мне бы помыться с дороги и поесть, – и прозвучало это так… заискивающе, что ли, будто и не перед ним десять минут назад на колени падали представители сильного пола.
– Всё сейчас будет, как же не быть, – расцвела женщина.
А мне-то куда деваться? Я, между прочим, тоже помыться и поесть хотела, и переодеться во что-нибудь, и поспать тоже не мешало бы …
– Иза на твоём попечении, и одежду ей найди нормальную.
Во-первых, я не Иза, а Лиза, во-вторых, пижама у меня нормальная, а в-третьих… в-третьих, спасибо.
***
Стоило войти в замок, как наши пути с хозяином этого «заведения» разошлись. Он направился по лестнице вверх, а мы вместе с Грассой, наоборот, вниз. Как бы странно это ни было, но мне не хотелось расставаться с Дакаром. В этом мире он, по сути, первый человек, которого я встретила; можно сказать, доверилась ему, и теперь даже смутно представляла, что от него ждать. А вот остальные? Что если эта Грасса такая милая, только когда хозяин рядом?
Каменный коридор освещался тусклым светом из окон, что располагались высоко над головой.
– Сейчас мы тебя приведём в порядок, одежду выдадим, а то выглядишь ты, откровенного говоря, как замарашка. Где же Дакар тебя нашёл? – вопрос явно был риторический. – Жаль, что говорить не можешь, а то я бы тебя расспросила. Ты ведь знаешь, откуда рана у хозяина?
Честно, я бы и дальше прикидывалась, будто её вопросы – всего лишь способ скрасить тишину, но она остановилась и пристально посмотрела на меня, ожидая ответа. Пришлось нехотя кивнуть.
Знать-то я знаю, а вот причин столь странного нападения мне никто не открыл. Да и то, что видела, рассказать всё равно не смогу.
Густые брови сошлись на переносице, стерев с лица женщины благодушие.
– Ох, страшно мне за него. В прошлый раз еле живой остался и опять за старое взялся! Молодой, горячий, всё рвётся с отступниками воевать. Не принесёт ему это добра.
И она про отступников. Что же это за «звери» такие?
Но мысль об этом тут же растворилась, потому что мы оказались напротив небольшой гравюры, изображающей девушку с корзиной фруктов. Ничего странного и необычного в самом изображении не было, кроме надписи в самом низу. Они мне незнакомы, напоминают то ли иероглифы, то ли что-то в этом роде. Мгновение, мутная пелена перед глазами, и на их месте появились русские слова – «Девушка с корзиной».
То есть вот так? И Дакар видел такую же мутную пелену, а потом уже мог читать? Из этого следует… А что, собственно, из этого следует? Что нож он мне к горлу заслуженно приставил? Или что вернулся не просто так?
Посмотрела на спину удаляющейся женщины, оглянулась назад. Мне нужно было поговорить с ним.
– Ты чего застыла? – голос Грассы застал меня, когда развернулась и собралась удрать обратно.
Принялась жестами, очень эмоционально показывать, что мне надо увидеться с хозяином. А чтобы моя просьба не выглядела такой уж спонтанной и глупой, дала понять – хочу отдать плащ. Хотя эта причина была так себе, судя по скептическому взгляду.
– Иза, не до тебя сейчас Дакару, поверь. А плащ я ему сама отнесу.
Вот так. И никакие уговоры и заверения не помогли…
***
Ступени закончились, и мы оказались в небольшом тамбуре, с лавкой, нагруженной платками, жилетками да плетёными корзинами, а потом уже на кухне. Правда, по устройству больше напоминающей пещеру дракона. Жар, пар и шипение со всех сторон. И ещё гомон голосов, который тут же стих, стоило Грассе крикнуть:
– Амиса! Где ты, лентяйка? Сюда иди!
Все – в основном девушки и женщины, что, несомненно, обрадовало, – с любопытством уставились на меня, а я на них. Кто-то стоял у печи, кто-то – склонившись над корзиной, кто-то у стола, с подобием ножа-тесака в руках. В общем, картина не такая уж и удивительная.
Амиса выглянула откуда-то из-под лавки – растрёпанная, заспанная, с красными отпечатками на щеке, – и подскочила на месте.
– Бегу, тётушка, бегу! – лести в голосе через край.
Грасса от её обращения скривилась. Стоило щупленькой девушке ростом чуть ниже меня подойти совсем близко, она тут же влепила ей увесистую затрещину.
– Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не смела отлынивать от работы? Сколько?
В то время, как я смотрела на эту сцену широко распахнутыми глазами, непроизвольно отступая назад, Амиса ничуть не расстроилась, даже не поморщилась от удара. Приняла, как должное.
– Да ладно вам, тётя, я всего-то на пять минут прилегла, к тому же работу свою уже выполнила, – и взгляд такой честный-честный, что только слепой не поймёт – дурит она свою тётушку, как есть дурит.