Страница 9 из 14
Я смотрю на стол. На самом видном месте лежат пятьсот евро и кричат: «Забери нас, успокой материнскую совесть и вали на все четыре стороны». Я достаю из шкафа свой старый чемодан на колесиках и два рюкзака. В чемодан я кладу все свои книги и учебники, а рюкзаки забиваю вещами. Деньги я оставляю на столе, не притронувшись к ним. У меня есть свои, мать о них не знает. Если бы знала, то забрала бы пятьсот евро со словами: «Ты жила под нашей крышей, мы обеспечивали тебя всем необходимым, а то, что ты работаешь каждое лето с пятнадцати лет – исключительно твое решение…» Семнадцать лет жизни помещаются в один чемодан и два рюкзака. Блокнот Микаэля я кладу в рюкзак в последнюю очередь, погладив по обложке. «Ведь ты держал его в руках…»
Вот и все, Мика. Новая глава моей жизни начинается прямо сейчас, а вместе с ней и выполнение твоей просьбы. Я выхожу за двери квартиры, не прощаясь. Оставляю свои ключи в прихожей, крепко захлопываю за собой дверь. Вот и все. Конец… Или новое начало.
Несовершеннолетнему снять номер в гостинице поистине невозможно… Это первое, что я усваиваю в своей новой жизни. В одиннадцать часов вечера я, почти плача, с двумя рюкзаками за спиной и чемоданом на колесиках в правой руке, уставшая и измотанная, стою, собираясь с мыслями, перед очередным, весьма непрезентабельным хостелом. Мне нужно зайти и сделать вид, будто мне восемнадцать. Может, тот, кто сидит за стойкой регистрации, не будет считать мои годы, как это делали все предыдущие его коллеги. Человеческий фактор иногда может сыграть тебе на руку, ведь так? Из хостела выходит парень, останавливается рядом со мной и закуривает сигарету. Он выглядит не очень опрятно: грязные каштановые волосы, старые рваные кроссовки.
– Добрый вечер, вам уже есть восемнадцать?
Он ничего не отвечает. Я дотрагиваюсь до его руки. Он оборачивается, вытаскивая наушник:
– Хей?
Парень выглядит на удивление молодо. Его зеленые глаза в коричневую крапинку выжидающе смотрят на меня.
– Тебе есть восемнадцать? Мне негде жить, и никто не хочет сдавать мне комнату. У меня есть деньги. Все, что нужно сделать – это снять мне номер и заплатить, – раздраженно произношу я и тут же думаю: «Меня сейчас пошлют». И зажмуриваюсь в ожидании его ответа.
– Без проблем, какую комнату хочешь снять?
В неверии я замираю, уставившись на него, и быстро отвечаю:
– Самую дешевую.
Он кивает.
– Комната общая, на восемь человек. Ванная комната тоже общая, в коридоре. Цена сего изыска – восемнадцать евро в сутки. Должен предупредить, в ней будут и мальчики, и девочки, и эльфы, и гномы, и все-все-все, – с улыбкой пояснил он.
Мне нужно экономить деньги. Как только мне исполнится восемнадцать, я смогу найти компаньона для совместной аренды квартиры. К тому же тогда я уже закончу школу и смогу устроиться на работу. Бросать школу сейчас нет смысла, я планирую учиться дальше. Кое-что моя мать все же смогла до меня донести: образование поможет тебе выбраться из дерьма, а работа официанткой длинною во всю жизнь никого не сделает счастливой.
– Пойдет все что угодно, – говорю я и лезу в рюкзак за деньгами. Аккуратно вытащив ровно сто восемьдесят евро, я отдаю их в руки незнакомому человеку. – Заплатишь за десять дней?
– Конечно. Я, кстати, Тюг, – представляется он.
– Тюг? – переспрашиваю я.
– Да, полное имя – Тюгдюаль.
– А я – Леа, приятно познакомиться.
Потушив сигарету, он берет деньги и заходит в хостел. Я тихонько иду следом, волоча свои вещи. Он заходит за стойку регистрации и начинает вбивать что-то в компьютер.
– Имя – Леа, а фамилия?
– Санклер, – произношу я, искоса поглядывая на него.
– С А Н К Л Е Р? – по буквам повторяет он.
– Да, – коротко отвечаю я.
Он вручает мне ключ.
– Этаж второй, лестница слева, комната номер двадцать четыре. – Видно, как его забавляет моя замедленная реакция и шок, написанный у меня на лице.
– Приятного пребывания, – нараспев произносит он и смеется.
Я хватаю ключи, не до конца веря в собственную удачу. Неужели я не буду спать на улице?
– Огромное спасибо! – весело пою я в ответ.
– Не за что, – пожав плечами, отвечает он, – и да, вот пароль от Wi-Fi, – он дает мне бумажку.
Я вновь благодарю его и со счастливой улыбкой направляюсь к лестнице.
– И, Леа, – кричит он мне вслед, – вытащи деньги из рюкзака и спрячь куда-нибудь поинтимнее.
– Куда-нибудь поинтимнее, – усмехаюсь я, – будет сделано.
Иногда, если идешь в нужном тебе направлении, судьба подкидывает тебе удачу. И не важно, сколько раз ты стучишься и получаешь отказ. Одна из дверей обязательно откроется.
Перейти в школу Hulst в последнем семестре выпускного года – вот миссия номер два в моей новой жизни. Я забрала из старой школы документы и рекомендательное письмо от директрисы. Мой внезапный уход оказывается для нее полной неожиданностью, – так же, как для меня моя сногсшибательная рекомендация. Я от всей души благодарю ее и, положив все свои табели в синюю папку, направляюсь в хостел. На душе у меня очень спокойно, будто я избавилась от пудовых гирь, которые тянули меня вниз. Тюг по-прежнему сидит за стойкой.
– Разве ты не должен сейчас спать?
– Прикрываю своего приятеля, при этом получаю дополнительные деньжата. Как у тебя делишки?
– Все гуд, хочу перейти в новую школу и не знаю, как провернуть эту процедуру без родительской опеки.
Его глаза слегка расширяются от удивления.
– А в каком ты классе?
– В терминале ЕС.
– Ты хочешь перейти в новую школу в конце года? Как у тебя с оценками?
Я лукаво улыбаюсь.
– Девушки, которым негде жить, иногда на удивление хорошо учатся. Я могу присесть? – Я показываю пальцем на стоящий рядом с Тюгом стул.
Он кивает, и я с гордостью вытаскиваю из папки свои табели с оценками.
– Восемнадцать [6] за экзамен по французскому? Да ты красотка, я еле перевалил за десятку.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать два года, и мой кошмар под названием «учеба» закончился добрых четыре года назад. А в какую школу ты хочешь перейти?
– Hulst… Это где-то в седьмом округе?
Он быстро набирает название в Гугле и кликает на официальный сайт школы. Находит информацию о стоимости обучения.
– Ты знаешь, что триместр стоит пять тысяч евро?
Я застываю, в ужасе уставившись в экран:
– О нет… – и прикрываю ладонью лицо.
– Можем найти школу попроще, – предлагает Тюг, поерзав на стуле. Ему неловко из-за моей реакции.
Я качаю головой. Похоже, мой план пошел прахом. Как же с тобой подружиться, Рафаэль?
Я тру виски. Пяти тысяч у меня просто-напросто нет.
– Я не понимаю, нужна именно эта школа для буржуазных деток?
Я горько усмехаюсь.
– Именно эта.
– Школу спонсирует государство, оплата для тех, кто живет в том районе, составляет тысячу двести евро, – Тюг продолжает вчитываться в информацию на экране.
– Эх, столько я бы осилила, но жить в седьмом округе мне точно не по карману.
– Ты серьезно? Можно же поступить в школу по месту жительства и проходить ту же программу абсолютно бесплатно. Почему именно эта школа?
– Я только что забрала документы из школы по месту жительства в надежде больше никогда ее не увидеть, разве что в ночных кошмарах.
Я уже успела представить жизнь без Филиппа, Клер и всей их шайки, которая свистит мне, как шлюхе, стоит пройти мимо. Я представила жизнь без жалостливых взглядов и пустых «Ты в порядке?». Я улетела в новую жизнь, где все старое останется далеко за бортом. Тюг смотрит на меня взглядом, расшифровать который я не могу.
– Леа Санклер, если ты посидишь полтора часа на этом стуле, вежливо встречая гостей, выдавая ключи и не забывая поднимать трубку вот этой рухляди, – он пальцем указывает на действительно древний телефон с проводом, – тогда твоя фея кое-чего наколдует в соседней комнате. Я заберу папку?
6
Во французских школах высшая оценка – двадцать баллов. Удовлетворительные оценки начинаются с десяти баллов.