Страница 12 из 26
Идеальная военная выправка; строгий мундир черного цвета, украшенный серебряным галуном. Несмотря на позднее время, форма абсолютно безупречна; все пуговицы застегнуты, светлые волосы забраны в низкий хвост и зачесаны волосок к волоску. На воротнике-стойке узкие лычки с непонятным значком, такой же значок нашит на правом предплечье: вписанная в голубой круг перевернутая пурпурная пирамида, а в центре серебряный якорь. Через грудь, крест-накрест, идут две широкие портупеи. У правого бедра красуется слегка изогнутая абордажная сабля с широким эфесом, у левого – кортик. Черные гладкие ножны украшены серебряной филигранью. На поясе, с двух сторон, торчат инкрустированные серебром рукоятки пистолетов. И такое чувство, будто передо мной не живые существа, а идеальные машины для убийства.
Каждый открытый участок кожи этих мужчин испускал слабое серебристое сияние, окружавшее их словно дымка. Светились лица, руки, волосы… было такое ощущение, будто их головы украшает сияющий нимб.
– Позвольте представить моих помощников и по совместительству ваших охранников на время путешествия, – вывел меня из транса суровый голос дазгана. – Эден Арзуин, моя правая рука, с ним вы уже имели честь встретиться сегодня в гостином доме, – один из даханнов, тот, что повыше, галантно поклонился, и мне показалось, что в его глазах мелькнуло предвкушение. – Лиер Ордзан, мой адъютант и секретарь. – Второй тоже сделал приветственный поклон.
– Виель… – пролепетала я в полном восторге, – Виель Димантис.
Они оба казались мне не настоящими, а какими-то сказочными существами, сошедшими со страниц с фантастическими историями. Я зачарованно таращилась на них, не в силах отвести глаза, пока моего слуха не коснулось тоненькое подвывание, полное еле сдерживаемого ужаса.
– Рини? – я изумленно перевела взгляд на девочку. Та тоже не могла оторваться от созерцания даханнов, только ее глаза вместо восторга были наполнены страхом. – Что с ней?!
Дазган, все еще в маске, подошел ко мне и взял Рини за руку. Он что-то шепнул ей, и девочка безропотно пошла за ним к столу, где молча села и сложила руки на коленях. Теперь ее взгляд стал отсутствующим, будто она заснула с открытыми глазами, но стоны прекратились. Я в шоке обвела взглядом всю честную компанию и машинально оглянулась в поисках выхода.
– Не бойтесь, эйрина, – один из ангелов (или эльфов, или фейри) протянул ко мне свою сияющую руку. – Ваша подруга отреагировала так, как и должна. Для любого санхейо наш вид будет пугающим и отталкивающим, это единственное, что мы можем сделать для этих девушек.
Я нахмурилась. Совсем ничего не понимаю! Зачем увозить девушек, делать из них наложниц, заставлять рожать сыновей и при этом говорить, что отталкивающий вид хозяев – единственное, что они могут сделать для своих шейнаб?
– А что со мной не так? – против воли вырвалось у меня. – Почему я не боюсь?
– Что вы видите?
– Вы очень красивы… – едва слышно прошептала я и залилась стыдливым румянцем.
Дазган приблизился ко мне и театральным жестом скинул свой плащ. Теперь я смогла рассмотреть его мундир. Такой же, как и у помощников, только галуны золотые, такие же эполеты и аксельбант. А в нашивке на рукаве добавился золотой полукруг солнца, всходящего над серебряным якорем. Причем, солнце стилизовано по штурвал (или это штурвал, стилизованный под солнце?).
Темна ткань плаща была небрежно брошена на спинку ближайшего стула. Туда же отправились перчатки, открыв слабое сияние обнаженной кожи. Затем он потянулся к лицу.
Я затаила дыхание.
Не отпуская моего взгляда, мужчина начал медленно стягивать свою маску.
Я стояла так близко, что увидела, как изменились его глаза. Теперь, без искажающих прорезей черной маски, я увидела их во всей чудовищной красе: насыщенная желто-зеленая радужка, янтарный ободок по краю зрачка, отсутствие белка… и сам зрачок: странный, холодно-голубой, формой напоминающий сияющую лучистую звезду… Эти неимоверные зрачки сжимались и разжимались, пульсировали, словно две звезды в безлунную ночь, и при этом пристально вглядывались в мое лицо. Они словно гипнотизировали меня.
Сглотнув, я перевела взгляд ниже и уткнулась в тонкие губы, которые сейчас кривились в горькой усмешке. Меня будто что-то толкнуло, выводя из транса. Я отшатнулась, оступилась на ровном месте и едва не упала… но крепкие руки успели меня подхватить. Одно мгновение – и я уже прижата к твердой груди дазгана.
– Не переживайте, эйрина, – шепнул он мне на ушко непозволительно интимным тоном, – это только первое впечатление. Так всегда бывает при отсутствии иммунитета, но у вас он в крови. Через пару часов ваше наваждение пройдет, а вот наше… дай нам Вир пережить это путешествие…
Он внезапно притянул меня еще ближе, ткнулся носом мне в шею, будто принюхиваясь, и пристально вгляделся в мои глаза.
– Сколько вам лет?
– Двадцать пять, – отстраненно ответила я.
Его необыкновенные загадочные глаза манили, как два бездонных колодца, на дне которых затерялось по звезде. Легкое головокружение не давало мне сосредоточиться на его словах.
– Двадцать пять?! Уже?! Когда было?
Я глупо улыбнулась и попыталась притиснуться еще ближе. Кажется, я не контролировала свое тело. Дазган грубо встряхнул меня, да так, что клацнули зубы. Наваждение тут же улетучилось.
– Когда было? – Повторил он, почти рыча.
– Будет! – я вырвалась из его рук и только сейчас увидела, что и остальные даханны настороженно следят за мной своими неимоверными глазами-звездами. – У меня послезавтра день рождения. И что?!
Кажется, я сказала что-то не то. Помощник и адъютант тихо охнули, дазган сжал челюсть так, что скрипнули зубы, и у всех троих сияние на миг вспыхнуло сильнее, будто от сильных душевных переживаний.
– Как вовремя, – прошептал мужчина и коснулся пальцем кулона на моей шее. – Надеюсь, все обойдется…
Я скептично хмыкнула.
– Не знаю, зачем вам знать, когда мне будет двадцать пять, но дело в том, что я приемный ребенок. Седьмое эловеля стало моим днем рожденья лишь потому, что именно в этот день мой названный отец нашел меня.
Зрачки дазгана резко расширились, превращая глаза в две сияющие звезды, но тут же сжались почти до точечного состояния.
Я содрогнулась.
Наваждение, вызванное необычной внешностью мужчин, понемногу спадало, я вновь могла ясно мыслить, и в моей голове возникло пугающее утверждение: даханны не люди! И вполне закономерный вопрос: а кто они?! И еще один: а кто я?
– Так вы не знаете, в какой день родились? – изумился эйр Арзуин. – И своих истинных родителей тоже?
– Нет.
Все трое быстро обменялись многозначительными взглядами. Готова биться об заклад, что прямо сейчас плетется интрига со мной в главной роли, а я по-прежнему ничего не понимаю и только глазами хлопаю.
Они начали переговариваться вполголоса на неизвестном певучем языке, при звуках которого у меня внутри словно тренькнула тоненькая струна. Сердце сжалось от внезапной тоски. Что это?!
И вместе с тем у меня вдруг появилось ясное осознание того, что если я сейчас начну капризничать, мне никто и слова не скажет. Мое ехидное внутреннее "я" тут же потребовало проверить это на практике, не задумываясь о последствиях.
– Эйры! – я нетерпеливо притопнула ножкой. – Мне бесконечно приятно ваше общество, но не могли бы мы переместиться ближе к столу?
Они настороженно взглянули на меня, а их руки рефлекторно дернулись к горлу, проверить наличие амулета. Я хмыкнула. Эти трое начали вести себя так, будто я была бочкой с порохом в окружении горящих свечей. И когда я осознала их нервозность, то с удивлением ощутила зарождающуюся внутри себя волну удовлетворения. Удивительно! На интуитивном уровне моя сущность восприняла их беспокойство как толчок к дальнейшим действиям.
Я шагнула ближе, так, что смогла уловить исходящий от них легкий аромат. В нем смешались нотки озона, морской свежести, древесной коры и тонко выделанной кожи… И мне показалось, что даханны судорожно вздохнули, когда я оказалась почти вплотную от них.