Страница 82 из 107
— Я не вызывал мистера Диггори.
— Если вы по поводу этого несчастного огнетушителя, я объясню, — перебил его Саша. — За пару дней до выступления ко мне подошел Седрик.
— Да, я решил рассказать Гарри о драконах, — выпалил Седрик. — Просто я очень удивился, когда профессор Хагрид попросил меня помочь ему с лукотрусами. Я пришел в назначенное время, и он сказал, чтобы я сделался невидимым. Мы уже проходили Дезиллюминационные чары, так что я решил воспользоваться ими. Профессор Хагрид просил меня идти за ним и пошел в сторону леса. На опушке он встретился с мадам Максим, и мне показалось это странным, а потом я увидел драконов. Профессор Хагрид показывал их мадам Максим, и она слишком заинтересованно слушала. Тогда я понял, что с лукотрусами всё в порядке. Это был лишь повод выманить меня из замка, чтобы показать драконов. Я решил возвращаться в школу, и на обратном пути встретил профессора Каркарова. Получается, все Чемпионы знали о драконах, а Гарри нет. Хоть он и отказывался от участия, я решил ему сообщить.
— Да, — вступил Саша, - Седрик сказал о драконах, но я был в коридоре с Джинни и Гермионой. Они услышали мою шутку о том, что дракону вряд ли понравится огнетушитель. Ну и связались с моим кузеном Дадли который прислал им этот чёртов…
— Чрезвычайно занимательный рассказ, — Дамблдор тепло улыбнулся, — честности на Турнире Трех Волшебников ждать никогда особо не приходилось. Это было предсказуемо, но я горжусь вами, мистер Диггори: даже в нечестной борьбе вы показали себя наиболее достойно.
— Спасибо, профессор, — Седрик смущенно улыбнулся, — я могу идти? Мадам Помфри велела еще раз нанести мазь перед сном.
— Разумеется, мальчик мой. Всего доброго.
— Я тоже могу идти? - спросил Саша без особой надежды в голосе.
— Нет, — Дамблдор покачал головой. — Нам с вами нужно еще кое-что обсудить.
Ответ был таким предсказуемым, что Саша даже разочаровался.
— Итак, — произнес директор, когда дверь за Седриком закрылась, — надеюсь, молодой человек, вы уже поняли, что от Турнира вам не уйти?
— Я надеялся, что еще можно, — проворчал Саша. Признавать собственную несостоятельность в данном вопросе не хотелось.
— Но разговор сейчас не о Турнире. Вы что-нибудь вспомнили?
Саша почувствовал, как его затапливает чувство невероятного стыда: он не мог признаться директору в том, что даже не пытался ничего вспомнить.
— Я работаю над этим, — как можно более уверенно сказал он.
— Замечательно, — профессор удовлетворенно кивнул. — Дайте знать, как только сдвинетесь с мертвой точки.
— Разумеется, — Саша закивал.
— Я не хочу на вас давить, мой юный друг¸ — мягко продолжал Дамблдор, — но меня беспокоит побег Питера Петтигрю. Всё магическое сообщество уверено, что Волдеморт сгинул. Я и сам хотел бы в это верить, но что-то подсказывает мне, что он просто лишен сил.
— Он вернется, — тихо, почти шепотом сказал Саша. Он полагал, что Дамблдору не следует знать о его снах, но о том, что Волдеморт постепенно набирает силу, умалчивать не следовало.
— Так я и думал, — с какой-то обреченностью в голосе вздохнул Дамблдор. — Что ж, ступайте, отдыхайте.
— Всего доброго, — Саша уже взялся за ручку двери, когда вновь услышал вздох профессора.
— Я был уверен, что вы вспомнили о драконе и просто неудачно пошутили.
— Я неудачно шучу последние лет тридцать, — Саша хмыкнул, — еще в прошлом теле начал. Еще раз спокойной ночи.
На сей раз у Саши получилось-таки покинуть директорский кабинет.
Возвращение в гостиную не принесло долгожданного покоя. Факультет встречал его, как героя: звучала музыка, отовсюду доносился смех и радостные возгласы. Завидев Сашу, все бросились к нему, и каждый пытался его обнять, потрепать по плечу, пожать руку или просто потрогать. Саша же старался увернуться от этих людей, будучи в принципе не любителем прикосновений.
— Сливочного пива? — предложила Джинни, когда он наконец уселся на подлокотник ее кресла.
— Пожалуй, откажусь, — он выдавил улыбку.
— Гарри! — Фред и Джордж обрушились на него подобно лавине. — Что сидишь? Ешь, пей, веселись. И принеси яйцо, нам всем жутко интересно, что там внутри.
— Что, серьезно? — фыркнул Саша. — Слушайте, может не сегодня? Я ужасно устал.
— Давай быстро откроем, посмотрим подсказку и закроем, — настойчивости Фреда можно было позавидовать.
— Что вы к нему пристали? — проговорила Джинни, но Саша уже поднялся с места.
— Только если быстро, — он покачал головой и пошел в спальню, куда занес золотое яйцо перед ужином.
— Сейчас будет подсказка! — закричал Джордж, и весь факультет взревел, как громадный лев.
Когда Саша вернулся в гостиную, там царило безмолвие. Все рассматривали яйцо, затаив вдыхание.
— Давай, открывай, — прошептал Колин Криви, которого потряхивало от восторга.
— Открывать? Ну ладно, — Саша осмотрел яйцо, опоясанное тонким желобком. Тишина стала просто-таки гробовой, казалось, даже сердца перестали биться. Он осмотрел гостиную и со вздохом поддел желобок ногтем. Внутри яйца было пусто.
В следующий миг гостиную огласил жуткий скрежет. Студенты возмущенно закричали и закрыли уши руками. Саша поморщился и захлопнул яйцо.
— Вот и вся подсказка, — Саша пожал плечами. — Всем спокойной ночи. Я пошел спать.
К превеликой радости, останавливать его никто не стал.
В спальню Саша ввалился с чугунной головой, однако уснуть сразу не вышло. Сначала он пытался уложить яйцо так, чтобы оно не раскрылось ненароком среди ночи и не перебудило всех вокруг. Потом долго крутился, стараясь не обращать внимания на грохочущую в гостиной музыку. В конце концов, сон и усталость победили, однако долгожданного покоя это не принесло: перед ним застыл образ рыжеволосой девушки с карандашом за ухом, бесконечно повторявший одну и ту же фразу: «Русалки это высокоорганизованные магические существа! У них свои города и они очень умные». Не забытый, но поблекший в воспоминаниях, образ причинил почти физическую боль. Хотелось обнять ее, ту, что знала этот мир вдоль и поперёк, хотелось попросить совета, но она была лишь видением, повторявшим одну и ту же фразу.
Наутро Саша проснулся с дикой головной болью и навязчиво зудящим в мозгу вопросом: «Клюет ли русалка на блесну?»
========== Часть IV. Глава 14. Приглашения ==========
Жизнь в замке шла своим чередом. Рон филонил, Гермиона ворчала на него и на поклонниц Виктора Крама, близнецы что-то замышляли, Саша же внезапно затосковал. Ему все чаще и чаще снился дом и любимая, от чего он каждое утро просыпался с головной болью. Это мешало думать, а думать приходилось много: близился конец семестра, а из-за постоянных мигреней получалось только копить хвосты: заклинания не удавались, трансфигурация превратилась в сущую каторгу, на зельях Саша вообще пытался держаться подальше от котлов, цифры на нумерологии никак не желали становиться в ряд, руны, наоборот, складывались исключительно в матерные слова. Единственным стабильно предметом оставалась защита от темных сил. С больной головой присутствие Грюма, продолжавшего испытывать класс на прочность и устойчивость к Империусу, ощущалось на порядок сильнее, поэтому Саша с легкостью вышвыривал из головы беспардонного преподавателя, едва тот начинал накладывать чары. А еще Саша искренне не понимал, за что Грюм так на него взъелся. Если сначала Саша думал, что ему просто кажется, будто Грюм предвзято к нему относится, то после первого испытания их отношения переросли почти в неприкрытую конфронтацию. Это заметили все без исключения одноклассники. Гермиона даже предлагала поговорить об этом с Дамблдором.
— Это переходит все границы, — ворчала она, сидя вместе с Сашей в библиотеке после очередного урока по защите. — Ты должен с ним поговорить! Да, может, Грюм и видит в тебе опасность, но ведь Дамблдор знает о твоей особенности.
Саша мрачно кивнул.
— Ты что-то вспомнил? — поинтересовалась Гермиона как бы между делом. Она постоянно так делала: задавала вопрос невзначай, будто бы походя, и застывала в ожидании ответа, полностью превращаясь в слух.