Страница 6 из 50
- Наша поездка обойдется в кругленькую сумму, - заметил Гаррис.
- Джордж преглупо выдумал.
- Да, не надо нам было его слушаться.
- Он всегда все портит.
- Ужасно глуп.
В эту секунду мы услышали голос Джорджа в прихожей: он спрашивал, нет ли писем.
- Лучше ему ничего не говорить, - предложил я, - уже слишком поздно.
- Конечно. Мне все равно пришлось бы теперь покупать рояль и устраивать ванную.
Джордж вошел очень веселый:
- Ну, как дела? Добились?
В его тоне была какая-то нотка, которая мне не понравилась, и я видел, что Гаррис ее тоже уловил.
- Чего добились? - спросил я.
- Как чего? Возможности выбраться на свободу!
Я почувствовал, что пора объяснить Джорджу положение вещей.
- В семейной жизни, - сказал я, - мужчина предлагает, а женщина подчиняется. Таков ее долг. Все религии этому учат.
Джордж сложил руки на груди и вперил взор в потолок.
- Конечно, мы иногда шутим на эту тему, - продолжал я, - но на деле всегда выходит по-нашему. Мы сказали Этельберте и Кларе, что едем, конечно, они опечалились и хотели ехать, с нами; потом просили нас остаться; но мы им объяснили свое желание - вот и все; не о чем было и толковать.
- Простите меня, - отвечал Джордж, - я не понял. Женатые люди рассказывают мне разные вещи, и я всему верю.
- Вот это-то и плохо. Когда хочешь узнать правду, приходи к нам, и мы тебе все расскажем.
Джордж поблагодарил, и мы перешли к делу.
- Когда же мы отправимся? - спросил Джордж.
- По-моему, чем скорее, тем лучше. Гаррис, вероятно, боялся, как бы жена еще чего-нибудь не выдумала. Отъезд мы назначили на среду.
- А какой мы выберем маршрут? - спросил Гаррис.
- Ведь вы, джентльмены, конечно, хотите воспользоваться путешествием и для умственного развития? - заметил Джордж.
- Ну, не много ль будет! Зачем же подавлять других своим интеллектом? заметил я. - Хотя до некоторой степени, пожалуй, да, если только это не будет стоить больших трудов и издержек.
- Мы все устроим, - отвечал Джордж. - Мой план таков: поедем в Гамбург на пароходе, посмотрим Берлин и Дрезден, а оттуда - через Нюрнберг и Штутгарт - в Шварцвальд.
Гаррис забормотал что-то; оказалось, что ему вдруг захотелось в Месопотамию: "там, говорят, есть дивные местечки".
Но Джордж не согласился - это было совсем не по дороге, - и он уговорил нас ехать на Берлин и Дрезден.
- Конечно, Гаррис и я поедем, по обыкновению, на тандеме, а Джордж?
- Вовсе нет, - строго перебил Гаррис. - Ты с Джорджем на тандеме, а я отдельно.
- Я не отказываюсь от своей доли труда, - перебил я в свою очередь, но не согласен тащить Джорджа все время. Это надо разделить.
- Хорошо, - согласился Гаррис, - будем меняться, но с непременным условием, чтобы и Джордж работал!
- Чтобы что?.. - переспросил Джордж.
- Чтобы и ты работал! - строго повторил Гаррис, - и в особенности на подъемах.
- Господи помилуй! Неужели ты сам не чувствуешь никакой потребности в физической нагрузке?
Из-за тандема всегда выходят неприятности: человек, сидящий впереди, воображает, что он один жмет на педали и что тот, кто сидит за ним, просто катается; а человек, сидящий сзади, глубоко убежден, что передний пыхтит нарочно и ничего не делает. Эту проблему решить очень непросто. Когда осторожность подсказывает вам не убивать себя излишним усердием и справедливость шепчет на ухо: "Чего ради ты его везешь? Ведь это не кеб, и он не седок твой" - то делается как-то неловко при искреннем вопросе товарища: "Что там у тебя? Педаль отвалилась?"
Вскоре после своей женитьбы Гаррис однажды попал в весьма затруднительное положение именно из-за невозможности видеть, что делает человек, сидящий за вами на тандеме. Они с женой путешествовали таким образом по Голландии. Дороги были неровные, и велосипед сильно подбрасывало.
- Сиди крепко! - заметил Гаррис жене, не оборачиваясь.
Миссис Гаррис показалось, что он сказал: "Прыгай"! Почему ей показалось, что он сказал "Прыгай", когда он сказал "Сиди крепко" - это до сих пор не известно. Миссис Гаррис объясняет так:
- Если бы ты сказал: "Сиди крепко" - чего ради я бы спрыгнула?
А Гаррис объясняет:
- Если бы я хотел, чтобы ты прыгала, зачем бы я сказал: "Сиди крепко"?
Давнее происшествие все же оставило ядовитый осадок, и они до сих пор спорят по этому поводу.
Словом, миссис Гаррис спрыгнула с тандема в полном убеждении, что исполняет приказание мужа, а Гаррис помчался вперед, усиленно работая педалями, будучи убежден, что жена сидит у него за спиной. Сначала миссис Гаррис подумала, что ему пришло в голову похвастаться тем, как лихо он въедет на вершину холма один. Они были еще так молоды в те дни и нередко развлекали друг друга подобным образом. Она ожидала, что, покорив вершину, он спрыгнет с велосипеда, картинно облокотясь о руль примет непринужденную позу, и подождет ее. Но когда юная супруга увидела, что ее муж, домчавшись до гребня холма, перевалил через него и исчез по ту сторону, ею овладело сначала изумление, потом негодование и, наконец, ужас. Она взбежала наверх и стала громко звать Гарриса, но он даже ни разу не обернулся. На ее глазах он удалялся с быстротою ветра, пока не исчез в лесу, мили за полторы от холма. Она села и расплакалась. В это утро у них произошла маленькая размолвка, и ей пришло в голову, что, обидевшись, он сбежал! У нее не было денег, она не понимала ни слова по-голландски. Проходившие люди начали останавливаться и собирались вокруг, глядя на нее с сожалением; она старалась объяснить жестами свое несчастье. Они поняли, что она что-то потеряла, но не могли понять, что именно, и отвели ее в деревню. Вскоре там появился полицейский. Тот долго вникал в ее пантомиму и вывел заключение, что у нее украли велосипед. Сейчас же полетели во все концы телеграммы, и за четыре мили обнаружили в одной деревне злополучного мальчишку, ехавшего на старом дамском велосипеде. Его схватили и привезли в телеге, вместе с велосипедом, к миссис Гаррис. Но та выказала полное равнодушие к одному и к другому, и голландцы отпустили мальчишку на свободу, окончательно отупев от удивления.
Между тем Гаррис продолжал катить на тандеме с большим наслаждением. Ему казалось, что он очень окреп и вообще стал лучше ездить. Вот он и говорит (как думал - своей жене):