Страница 21 из 25
Альберт Сидни Джонстон, находясь в расстроенных после катастрофы в Донелсоне чувствах, воспользовался дружеской поддержкой Джефферсона Дэвиса, который писал ему: «Моя уверенность в вас не пошатнулась».[248] Борегара, в то время идола южан, уговорили покинуть Виргинию и отправиться на юго-запад для помощи Джонстону в надежде, что он своим личным авторитетом сумеет поднять людей на сопротивление вторжению на их территорию.[249] Благодаря совместным усилиям генералам удалось собрать у Коринфа сорокатысячную армию. «Люди хотят одного, – сказал Джонстон, – сражения и победы». Он надеялся нанести поражение Гранту раньше, чем подойдет армия Бьюэлла. Выйдя из Коринфа[250] 3 апреля с мыслью застать врасплох войска северян, он собирался атаковать двумя днями позже, но в силу ряда задержек смог нанести удар только рано утром в воскресенье 6 апреля.
Накануне сражения, ставшего известным как битва при Шайло, замечательная способность Гранта предсказывать шаги противника, продемонстрированная при Донелсоне и позже на протяжении его военной карьеры, кажется, напрочь пропала. Грант никогда не изучал противостоящего военачальника так тщательно, как Ли, и на этот раз не догадался, что Джонстона к наступлению может толкнуть отчаяние. Он решил, что противник будет ждать его наступления, и был настолько непоколебим в этом убеждении, что игнорировал некоторые явные признаки намечающегося движения. В день перед атакой (5 апреля) он телеграфировал Халлеку: «Главные силы противника – в Коринфе». «У меня почти ни малейшей мысли о возможности наступления (общего) на наши силы, но я буду готов, если нечто подобное случится».[251] В три часа дня он говорил полковнику армии Бьюэлла: «У Питтсбург-Лэндинг сражения не будет; нам придется идти на Коринф, где окопались мятежники».[252] В этот час передовые отряды Джонстона были в двух милях от лагеря северян, а остальные 40 000 – на подходе.[253]
Уильям Т. Шерман, помимо своей дивизии осуществлявший общее командование еще тремя[254] у Питтсбург-Лэндинг, оказался еще беспечнее Гранта, хотя события развертывались в непосредственной от него близости. Он не получил распоряжения окапываться, а ведь Халлек дал указание Гранту укрепить позиции. Хотя «польза от быстро вырытых траншей на поле боя еще не была оценена»,[255] примечательно, что столь находчивые генералы, как Грант и Шерман, имея перед собой армию противника, численность которой оценивалась от 60 до 80 тысяч человек[256] и располагавшуюся, по их собственным предположениям, не более чем в 23 милях, не дали своим солдатам команды взяться за кирки и лопаты. «В поздний период войны, – писал Шерман, – мы бы сделали такую позицию неприступной за одну ночь».[257]
Шерман, «неугомонный, пылкий, предприимчивый»,[258] мог почувствовать близость противника. Днем в пятницу 4 апреля он провел разведку и захватил десять пленных. Они сказали, что являются авангардом подходящей армии под командованием Борегара, которая планирует наступление на позиции северян; один, смертельно раненный, сказал полковнику Огайского полка, что армия насчитывает 50 000 человек и перейдет в наступление в ближайшие двенадцать часов. Об этом немедленно проинформировали Шермана. Пикеты Огайского полка обратили внимание своего капитана на «кроликов и белок, которые бегут через линию фронта»; они видели перед собой много кавалерии и крупные пехотные соединения. Об этих и других фактах было доложено Шерману, который, упорно держась своего видения ситуации, отказывался рассматривать их как что-то большее, чем желание провести разведку боем. Борегар не будет наступать, говорил он. Я хорошо знаю его склад мышления. Он никогда не оставит свою базу снабжения, чтобы напасть на армию северян на их собственной базе.[259] А в субботу 5 апреля он написал Гранту: «Противник держит кавалерию перед нашим фронтом. Думаю, у него еще два пехотных полка и артиллерийская батарея примерно в двух милях от нас». «Противник дерзок, но вчера за это хорошо получил и пока не будет беспокоить наши пикеты… Я не ожидаю ничего подобного наступлению на наши позиции».[260] В этот момент один корпус армии конфедератов «разворачивался в боевой порядок не далее чем в двух милях от его лагеря, а три других корпуса располагались на дистанции поддержки».[261]
Если бы армией командовал Борегар,[262] предположения Шермана были бы более-менее верными. Он согласился повести наступление на войска северян, но оказалось, что в субботу его начать невозможно. Опасаясь, что перестрелка, произошедшая днем ранее, барабанный бой и звуки сигнальных труб стали достаточным предупреждением для противника, чтобы тот зарылся в траншеях «по самые глаза» и подготовился отразить наступление, он посоветовал отвести армию конфедератов обратно к Коринфу. Двое командующих корпусами не согласились с ним, а Джонстон подвел итог обсуждению следующими словами: «Мы атакуем завтра на рассвете. Я дам бой, пусть их хоть миллион там».[263] Даже если бы Шерман знал, что командует Джонстон, он, как и Грант, не смог бы представить, какая отчаянная энергия тем движет.
Один инцидент показывает близость расположения армий. Услышав барабаны, подающие сигнал вечерней зари, Борегар распорядился исполнять сигналы потише. Разобравшись, что к чему, офицер его штаба доложил, что барабанный бой доносится из неприятельского лагеря.[264]
После проливного дождя в пятницу и субботней сильной ночной бури на безоблачном воскресном небе засияло солнце. (От автора к автору неизменно кочуют слова: «Солнце Аустерлица».) В бодрящей утренней атмосфере Джонстон, не скрывая торжества, говорил: «Вечером мы будем поить коней из Теннесси».[265] Лучше информированный, чем Грант и Шерман, он знал точную диспозицию армии северян и планировал атаковать их левый фланг, отрезать путь отступления к реке Теннесси и вынудить сдаться. В 5 часов 14 минут утра, за чашкой кофе, он услышал первый пушечный выстрел – прелюдию к энергичному наступлению, которое застало врасплох Гранта, Шермана и почти всех их офицеров и рядовых. Один майор Огайского полка еще был в постели; денщики и повара готовили завтраки; по крайней мере один маркитант открывал свою лавочку; «часовые совершали обход, сторожевые и нестроевые наряды направлялись на свои посты».[266] Внезапно обычный порядок дня сменился суетой и смятением. Между семью и восемью утра лагерь Шестой дивизии был взят. «Неожиданность была полнейшей, – записал адъютант Джонстона. – Знамена, оружие, склады и боеприпасы брошены. На столах – солдатские завтраки, в палатках – офицерский багаж и одежда».[267]
«Примерно в 8 утра, – писал Шерман в рапорте 10 апреля, – я увидел блеск штыков огромной массы пехоты на нашем левом фланге и первоначально испытал удовольствие оттого, что противник перешел в решительное наступление на весь наш лагерь».[268] Оправившись от неожиданности, не теряя ни минуты на бесполезные переживания, Шерман ринулся в бой, командами и примером давая почувствовать свое присутствие. В ходе сражения под ним были убиты три лошади, он сам дважды ранен. История может с незначительными оговорками полностью согласиться со словами доклада Халлека, направленного неделей позже из Питтсбург-Лэндинг: «Здесь единодушное мнение, – написал он, – что Шерман решил исход боя».[269] Его умело поддерживали Макклернанд и другие командиры дивизий, но к 10 утра лагеря Шермана и Макклернанда вместе со всем снаряжением были захвачены. Северяне, обойденные с фланга, до конца дня чувствовали, что находятся во власти противника, но дивизия Макклернанда может служить примером тех, кто не был захвачен и не бежал.[270]
248
Official Records… Armies. Ser. 1. X, Pt. II. P. 365.
249
Это было в январе, после «сокрушительной катастрофы», как Борегар охарактеризовал сражение при Милл-Спринг в Кентукки, где генерал Джордж Г. Томас нанес поражение конфедератам. Это случилось до Донелсона.
250
Двадцать две мили от Питтсбург-Лэндинг.
251
Official Records… Armies. Ser. 1. X. Pt. I. P. 89; Pt. II. P. 94.
252
Ibid. P. 331.
253
Papers of the Military Historical Society of Massachusetts. VII. P. 52.
254
Макклернанд ему не подчинялся.
255
Вагнер (Ropes J. C. The Story… II. P. 97).
256
Official Records… Armies. Ser. 1. X, Pt. II. P. 93.
257
Sherman W. T. Memoirs… I. P. 229.
258
Papers of the Military Historical Society of Massachusetts. VII. P. 51.
259
Ibid. P. 115 et seq.
260
Official Records… Armies. Ser. 1. X, Pt. II. P. 93.
261
Papers of the Military Historical Society of Massachusetts. VII. P. 52.
262
Он был заместителем командующего.
263
Battles and Leaders of the Civil War. I. P. 555.
264
Papers of the Military Historical Society of Massachusetts. VII. P. 136; Roman, Beauregard. I. P. 277.
265
Battles and Leaders of the Civil War. I. P. 556.
266
Papers of the Military Historical Society of Massachusetts. VII. P. 138 et seq.
267
Official Records… Armies. Ser. 1. X, Pt. I. P. 403.
268
Ibid. P. 249. Время, указываемое участниками битвы, обычно неточно. Согласовать его по нескольким докладам невозможно. Наверняка можно сказать одно: Шерман понял, что захвату лагеря Шестой дивизии предшествовал тяжелый бой.
269
Official Records… Armies. Ser. 1. X, Pt. I. P. 98.
270
Ibid. Pt. II. P. 119.