Страница 13 из 25
«Главная цель, которая должна быть сейчас достигнута, – писал Макклеллан военному министру вскоре после 27 октября, – сокрушительное поражение армии мятежников у Манассаса».[120] Численность и боевая подготовка армии северян вполне позволяли этого достичь. Все высшие руководители соглашались с тем, что организация Макклелланом Потомакской армии – практически чудо. На военную подготовку рядового солдата, способного вести активные боевые действия, обычно отводилось полгода; при Макклеллане этот процесс стал занимать три месяца. По словам Уильяма Г. Рассела, различия между «великой армией» перед сражением при Булл-Ран и Потомакской армией Макклеллана оказались поразительными. Июльские солдаты, которые, по его мнению, не имели никаких шансов против втрое меньшей численности солдат британской регулярной армии, в сентябре «как группа людей во всех телесных аспектах» стали не хуже тех, кого «могла собрать любая мировая держава».[121]
Когда Макклеллан и Макдауэлл ехали бок о бок от лагеря к лагерю вдоль южного берега Потомака, Макклеллан показывал в сторону Манассаса и говорил: «Мы ударим по ним здесь». Несомненно, строить предположения во время войны так же невыгодно, как и в любой другой области жизни, но важно отметить тот факт, что осенью и президент, и страна обоснованно стали терять уверенность в полководческих способностях Макклеллана. И для этого недоверия были веские основания. Его оправдания в докладе от 4 августа 1863 года[122] и в «Своей истории» находят мало подтверждений в безжалостных современных его деятельности документах и материалах, обнаруженных позже. По его собственным данным, 27 октября в строю насчитывалось 134 000 человек, а «годных для наступления» – 76 000;[123] у Джонстона в тот момент – 41 000 человек. Артиллерия северян превосходила противника; пехота была лучше вооружена. Со здоровьем в армии северян все было в порядке, тогда как южане болели. Погода была хорошая, сухая; вплоть до Рождества дороги были в нормальном, подходящем для военных операций состоянии. С другой стороны, у конфедератов было огромное преимущество в моральном плане после побед при Булл-Ран и Боллс-Блафф.[124] Тем не менее рядовой и офицерский состав Потомакской армии были преданы Макклеллану и рвались в бой. Они были рады идти за ним; ему оставалось отдать приказ.
Конфедераты были малочисленнее, но более дисциплинированны, чем федералы, так что их осторожный генерал был готов перейти в наступление. Дайте мне, еще 19 000 таких же хороших солдат, как те 41 000, что у меня есть, необходимый «транспорт и снаряжение для войны», говорил Джонстон президенту Дэвису 1 октября, и я «перейду Потомак и буду вести войну на вражеской территории»;[125] произнося эти слова, он знал, что армия Союза по численности его превосходит.
Когда Макклеллан писал о войне, он вынужден был опровергать намеки на свою бездеятельность как командующего. «Меня заставили поверить, – писал он генералу Скотту из Вашингтона 8 августа, – что противник перед нами держит как минимум 100 000 человек. Если бы я был на месте Борегара,[126] имея такую силу в своем распоряжении, я бы атаковал позиции на той стороне Потомака и одновременно форсировал бы с боями реку выше города».[127] Однако сам Макклеллан, имея как минимум 76 000 против 41 000 войск противника, не совершил в ноябре ничего подобного, пусть бы и не столь масштабного, как то, чего он ожидал от конфедератов в августе. Я «не такой глупец, – сказал он президенту, – чтобы выступить напротив Манассаса и сражаться в месте, выбранном врагом».[128]
Судя по частным письмам Макклеллана того времени, он, похоже, думал, что во властных структурах стремятся осложнить его задачу. «Мне мешают и сбивают с толку неумехи на каждом углу», – писал он.[129] На самом деле все, «от президента до последнего ординарца, стоящего за его дверью»,[130] помогали ему в соответствии со своими возможностями. Вина не на президенте, кабинете министров, генерале Скотте или сенаторах; это целиком и полностью его вина. Макклеллан ввел себя в заблуждение, полагая, что противник располагает стопятидесятитысячной армией. Это действительно могло бы оправдать его бездействие, но Джону Хэю после одного вечернего разговора с генералом «стало до боли очевидно», что «у него нет плана».[131]
Отношение президента к своему генералу было безукоризненным. Они печально поговорили о катастрофе при Боллс-Блафф. Вспоминая о гибели полковника Бейкера, Макклеллан сказал: «Очень много хороших парней в погонах уйдут в землю раньше, чем все это закончится. Нет потерь, которые нельзя было бы возместить. Если я получу пулю в лоб, господин президент, вы немедленно поставите на мое место другого». «Я хочу, чтобы вы берегли себя», – услышал он в ответ.[132]
Вечером 26 октября «якобинский клуб в лице его представителей сенаторов Трамбулла, Чандлера и Уэйда решил подтолкнуть администрацию к боевым действиям. Летнее возбуждение должно возобновиться, – писал Хэй. – Президент защищал осмотрительность Макклеллана». Затем «якобинцев» обсуждали в штаб-квартире генерала. «Президент был против этого нового проявления народного нетерпения, но сказал, что это реальность и ее следует принять во внимание. “В то же время, генерал, вы не должны начинать сражение, пока не готовы”. “Я ставлю на кон все, – ответил Макклеллан. – В случае поражения я больше не увижу ни вас, ни кого другого”. “У меня есть желание пойти с вами, – сказал Линкольн, – и победить или погибнуть в бою”».[133]
Скотт 31 октября добровольно покинул действительную службу, Макклеллан заменил его в командовании всеми армиями Соединенных Штатов. На следующий вечер в своей штаб-квартире генерал зачитал Линкольну и Хэю приказ об отставке Скотта и своем вступлении в новую должность. Президент сказал: «Я буду крайне удовлетворен, если это огромное увеличение ответственности не смутит вас». Макклеллан, у которого были определенные трения со Скоттом, ответил: «Это огромное облегчение, сэр! Я чувствую, словно сегодня у меня с плеч сняли несколько тонн. Теперь я буду поддерживать контакт с вами и госсекретарем. Меня не смутит ничье вмешательство». «Хорошо, – ответил Линкольн. – Опирайтесь на меня и на всю имеющуюся информацию. В дополнение к вашей нынешней должности, верховное командование армией потребует от вас огромных усилий». «Я справлюсь», – негромко сказал Макклеллан.[134]
Страна имела право ожидать наступательных действий. Поскольку Макклеллан был склонен недооценивать как численность, так и боеготовность своих солдат, его 76 000 «годных для наступления» можно легко увеличить до 100 000 человек. Он должен был либо дать бой Джонстону, либо вытеснить его из Манассаса, либо расширить блокаду конфедератов в нижнем течении Потомака, либо взять Норфолк.[135] Любое из этих действий осенью 1861 года вполне бы удовлетворило страну и сохранило уверенность президента в Макклеллане. Это стало бы очень ценным достижением. Но он не был бойцом и не смог справиться с командованием стотысячным войском. Сомнительно, чтобы в армии Союза в тот момент нашелся генерал, которому это было бы по силам. Спустя много лет после войны Грант говорил об «огромной и суровой ответственности», свалившейся на Макклеллана в начале, и добавил: «Если бы Макклеллан вступил в войну как Шерман, Томас или Мид, прошел боевой путь снизу доверху, не сомневаюсь, что он заслужил бы такие же лавры, как любой из нас».[136] В армии Макклеллана служил полковник Уильям Т. Шерман, который в 1864 году очень успешно командовал армией в 100 000 человек, но при этом говорил президенту, что его «предельное желание – служить на подчиненных должностях и ни в коем случае не брать на себя верховное командование».[137] Руководить, кормить, воевать и побеждать со стотысячной армией – едва ли не высшее организаторское искусство, на которое способен человек.[138] Джозеф Джонстон «тихо и печально»[139] мечтал о том, чтобы повести в наступление шестидесятитысячную армию, но у него был бесценный опыт командования вдвое меньшей армией при Булл-Ран.
120
Official Records… Armies. Ser. 1. V. P. 11.
121
Rhodes J. F. History… III. P. 493.
122
Official Records… Armies. Ser. 1. V. P. 5.
123
Ibid. 10.
124
Сражение при Боллс-Блафф произошло 21 октября на реке Потомак выше Вашингтона; из-за плохого руководства силы Союза потерпели поражение. По сравнению с последующими сражениями потери были невелики, но гибель полковника Бейкера, близкого друга Линкольна, популярного офицера и сенатора, и то, что штаты Нью-Йорк, Массачусетс и Пенсильвания потеряли «самый цвет и гордость своих молодых людей», вызвали по всему Северу чувство глубокого разочарования; Макклеллана обвиняли мало, хотя все произошло под его командованием (Rhodes J. F. History… III. P. 496). Победа чрезвычайно вдохновила солдат Конфедерации.
125
Official Records… Armies. Ser. 1. V. P. 884.
126
Макклеллан полагал, что Борегар командует всей армией конфедератов, в то время как тот командовал лишь ее Первым корпусом.
127
Official Records… Armies. Ser. 1. XI, Pt. III. P. 3.
128
17 октября (Hay J. Letters and Diary. I. P. 45).
129
Ноябрь (McClellan’s Own Story. P. 177).
130
Nicolay J., Hay J. Abraham Lincoln. IV. P. 444.
131
22 октября (Hay J. Letters and Diary. I. P. 46).
132
Ibid.
133
Hay J. Letters and Diary. I. P. 48.
134
Ibid. I. P. 50.
135
В октябре конфедераты «заблокировали навигацию по Потомаку, расположив артиллерийские батареи на виргинском берегу в двадцати или тридцати милях ниже по течению». См.: Webb A. S. The Peninsula. P. 13, 168 et seq.; Ropes J. C. The Story… I. P. 181, 222; Nicolay J., Hay J. Abraham Lincoln. IV. P. 450.
136
Young J. R. Around the World with General Grant. II. P. 217.
137
Sherman W. T. Memoirs… II. P. 193.
138
Написано до войны 1914 г.
139
McClellan’s Own Story. P. 85. Джейкоб Кокс признавал: «Среди всех генералов конфедератов Джонстон, по общему мнению, прочно занимает второе место после Ли» (The Nation. XVIII. P. 333).